Два вида истины - Майкл Коннелли

больше, чем своей дочери. Он рассказал ей все, более подробно, чем даже коллективу в мобильном командном пункте. Ему казалось, что подробности будут иметь для нее большее значение, и в то же время он знал, что рассказывает ей о темной стороне мира. Он считал, что она должна знать об этом месте, независимо от того, куда она пойдет в своей жизни. Он закончил рассказ извинением.

— Прости, — сказал он. — Может быть, тебе не нужно было знать все это.

— Нет, нужно, — сказала она. — Не могу поверить, что ты добровольно согласился на это. Тебе так повезло. А если бы тебя убили те парни. Я бы осталась совсем одна.

— Мне жаль. Наверное, я подумал, что с тобой все будет в порядке. Ты сильная. Ты теперь сама по себе. Я знаю, что у тебя есть соседки по комнате, но ты независима. Я подумал…

— Большое спасибо, папа.

— Слушай, мне жаль. Но я хотел поймать этих парней. То, что сделал тот парень – сын – это было благородно. Когда все это всплывет, люди, наверное, скажут, что он был глупым и наивным и не знал, что делает. Но они не узнают правды. Он поступил благородно. А такого благородства в мире больше нет. Люди лгут, президент лжет, корпорации лгут и обманывают. Мир уродлив, и немногие люди готовы противостоять ему. Я не хотел, чтобы то, что сделал этот парень, прошло без… я не хотел, чтобы это сошло им с рук, я думаю.

— Я понимаю. Просто подумай обо мне в следующий раз, хорошо? Ты — все, что у меня есть.

— Хорошо. Я буду. Ты тоже все, что у меня есть.

— А теперь расскажи мне другую историю. О том, что сегодня в газете.

Она протянула Босху визитную карточку Дэвида Рэмси, оставленную у входной двери. Это напомнило Босху, что он не прочитал полную версию статьи в "Таймс". Теперь он рассказал ей о деле Даниэль Скайлер и о том, как Престон Бордерс пытался избежать смертной казни и подставить Босха, который, якобы, подбросил ему улики. Обсуждение этой статьи шло до тех пор, пока она не почувствовала нехватку времени, ведь ей нужно было ехать обратно в округ Ориндж. Она уже решила заехать за ужином по дороге, а не готовить его на скорую руку.

Она еще раз крепко обняла Босха, и он проводил ее до машины.

— Папа, я хочу приехать на слушание в среду, — сказала она.

Обычно Босх не любил, когда она ходила на слушания по его делам. Но в этом случае все будет по-другому, потому что он будет чувствовать себя как на суде. Ему пригодилась бы любая моральная поддержка.

— Как насчет Империал-Бич? — спросил он.

— Я просто вернусь пораньше, — сказала она. — Я сяду на поезд.

Она достала свой телефон из заднего кармана и открыла приложение.

— Что ты делаешь?

— Это приложение Metrolink. Ты все время говоришь, что поедешь на поезде, чтобы увидеть меня. Ты должен установить приложение. Есть поезд в шесть тридцать, на который я могла бы сесть, он прибывает на Юнион Стейшн в восемь двадцать.

— Ты уверена?

— Да, там прямо написано…

— Нет, я имею в виду, что ты приедешь.

— Конечно. Я хочу быть рядом с тобой.

Босх снова обнял ее.

— Хорошо, я напишу тебе подробности. Думаю, суд начнется не раньше десяти. Может, мы позавтракаем до этого — если только мне не нужно будет встретиться с твоим дядей.

— Хорошо. Как скажешь.

— Что ты собираешься взять на ужин?

— Я хочу взять у Занку и привезти еду оттуда, но тогда моя машина будет пахнуть чесноком около месяца.

— Может оно того стоит.

"Zankou Chicken" — это местная сеть армянских ресторанов быстрого питания, которая на протяжении многих лет была для них любимым источником еды на вынос.

— Пока, папа.

Он оставался на обочине, пока не увидел, как ее машина сделала поворот и исчезла на холме. Вернувшись в дом, он посмотрел на визитную карточку, которую она оставила на столе, и подумал, не позвонить ли Рэмси, чтобы прояснить ситуацию. Он решил не делать этого. Рэмси не был его противником, и лучше было бы не использовать газету, чтобы сообщить своим настоящим противникам, что их ждет. Репортер "Таймс", несомненно, будет в суде в среду и тогда узнает всю историю. Босху оставалось только терпеть три дня под сенью газетной статьи, окутавшей его жизнь.

Босх открыл телефон и, наведя справки в Интернете, чтобы узнать номер, позвонил в тюрьму Ван Найс и попросил позвать контролера. Он представился и сказал, что хочет договориться о беседе с заключенной на женском ярусе.

— Это может подождать? — спросил офицер. — Сейчас вечер воскресенья, и у меня нет людей, чтобы сидеть в комнате для допросов.

— Это двойное убийство, — сказал Босх. — Мне нужно поговорить с ней.

— Хорошо, как ее зовут?

— Элизабет Клейбург.

Босх услышал, как он вводит его в компьютер.

— Нет, — сказал офицер. — У нас ее нет.

— Извините, я имел в виду Клейтон, — сказал Босх. — Элизабет Клейтон.

Еще один набор текста.

— У нас ее тоже нет, — сказал офицер. — Она вышла из тюрьмы пару часов назад.

Босх знал, что это означает, что ее отпустили под подписку о невыезде.

— Подождите минутку, — сказал он. — Вы ее отпустили?

— Без вариантов, — сказал офицер. — Протокол о вместимости. Ненасильственное правонарушение.

Тюремная система округа была переполнена, и ненасильственных преступников регулярно освобождали досрочно от незначительных сроков заключения или выпускали без внесения залога. Элизабет Клейтон, очевидно, попала в последнюю категорию и была освобождена через день, прежде чем ее успели поместить в отделение реабилитации наркоманов.

— Минуточку, разве она не была в детоксикации? — спросил Босх. — Теперь вы досрочно освобождаете ее из детоксикации?

— У меня нет данных о том, что она была в детоксикации, — сказал офицер. — В любом случае, у них в детоксе очередь. Извините, детектив.

Босх сдержал свое разочарование и уже собирался поблагодарить офицера и повесить трубку. Затем он подумал о другом.

— Не могли бы вы ввести еще одно имя, чтобы проверить, есть ли он у вас?

— Дайте его мне.

— Мужчина, белый, фамилия Броуди. Имени у меня нет.

—