Сирены - Джозеф Нокс

в «Рубике» уже сидели редкие посетители. Пили молча. В зале было тихо.

Веселая барменша-австралийка встретила меня вопросом:

— А чего это ты встал спозаранку?

— Еще не ложился.

— Долгий день?

Я кивнул.

— Что будешь?

Я предъявил ей удостоверение.

— Есть разговор.

— Ой. — Она сделала вид, что чем-то занята. — Не знала, что ты полицейский.

— Формально. Ты работала прошлой ночью?

Она принялась вытирать безукоризненно чистую стойку бара.

Тянула время.

— Мне наплевать на «восьмерку». У меня пропала подруга. Кэт, Кэтрин. Она была здесь около десяти вечера. Работает на Зейна Карвера. Ты ее знаешь.

Барменша отложила тряпку.

— Да, знаю. Обслуживала ее вчера вечером, а потом больше не видела. Как она?

— А ночь как прошла? Ты не заметила чего-нибудь необычного? Или кого-нибудь?

— Я…

— Это очень важно. Дальше меня не пойдет. Мне нужно ее найти.

Она пожала плечами:

— Кэт пила лимонад. Это необычно.

— И все?

— Нил заявился.

— А, бывший бармен.

Она кивнула:

— Выглядел ужасно.

— Ты с ним говорила?

— Ты знаешь Нила?

— Да, тот еще придурок.

— Вот-вот. С ним не говоришь, а только слушаешь.

— Тебя ведь зовут Мэл?

Она кивнула.

— Слышала про Изабель Росситер?

— Про дочку министра? — Она прижала руку к груди. — Ужасно.

— Нил утверждает, что провел ту ночь у тебя. Воскресенье, пятнадцатое число.

Она покраснела, кивнула:

— Он был какой-то взвинченный. Спал на диване.

— Всю ночь?

— С закрытия и до десяти-одиннадцати утра. — До нее вдруг дошло, о чем именно я спрашиваю. — Погоди, он ведь тут ни при чем…

— Верно, ни при чем, — протянул я, не скрывая разочарования.

Очевидно, бармен не спал с Изабель накануне ее смерти. И телефон ее не брал.

— А вчера еще что-нибудь случилось?

— Приходила полиция. Им сообщили про какие-то беспорядки. Ничего подозрительного не обнаружили и ушли. А, на улице была драка, как обычно. «Скорая» приехала, когда мы уже закрывались.

Значит, была машина «скорой помощи».

— И последнее: никто не забывал тут телефон? Вчера вечером или сегодня утром?

— Подожди минутку. — Она неуверенно улыбнулась и исчезла в подсобке.

Я разглядывал стариков, задумчиво сидящих над кружками пива, и вспоминал, что делал вчера утром. Будильник, душ, бритье, кофе. Встреча с суперинтендантом Паррсом.

Словно бы месяц назад.

Барменша вернулась с тремя телефонами. Один был моим. Я забрал его, включил экран. Ни сообщений, ни звонков.

— У тебя найдется чем писать?

Мэл отыскала ручку, и я накорябал на салфетке свой номер телефона.

— Если увидишь Нила или Кэтрин или если что-то случится, обязательно позвони мне. Все останется между нами.

— Хорошо, — тихо сказала она.

14

Я начал обзванивать больницы. Представлялся сотрудником полиции, просил соединить меня с отделением неотложной помощи. Сначала спрашивал о неопознанных телах. Ночь прошла спокойно, только какие-то старые бомжи умерли от переохлаждения.

Под мое описание подходили два безымянных пациента.

В больницу Северного Манчестера незадолго до полуночи доставили молодую женщину. Ножевые ранения в живот. Оборонительные порезы на руках.

Сердце сжалось.

А в Королевскую лечебницу привезли избитого мужчину.

Зажим и Кэтрин вполне могли оказаться в разных больницах. Королевская лечебница была ближе, но я поехал в больницу Северного Манчестера. Девушка находилась в стабильном состоянии. Она спала, инстинктивно прикрывая руками перевязанный живот. Неизвестно, почему она не назвала своего имени и почему к ней никто не приехал.

Это была не Кэтрин. Я не стал ее беспокоить.

Королевская лечебница находится в самом центре города. В отделении неотложной помощи толпились пациенты с простудами, гриппом и кишечными расстройствами. А еще те, кто нарвался на неприятности по своей вине. Упились в драбадан или наговорили лишнего.

Я знал, как оно бывает.

Именно в эту больницу меня привезли после смерти Изабель. Это навеяло бы дурные воспоминания, но они покамест и не собирались развеиваться. Я подошел к регистратуре и предъявил удостоверение.

— Полиция? — переспросил администратор. — У вас такой вид, будто вам самому доктор нужен.

Я попытался улыбнуться.

Мне не хотелось встречаться со своими бывшими коллегами, особенно с теми, кто меня узнал бы, поэтому я сказал администратору, что провожать меня не нужно. Я прошел в отделение. Медсестра, у которой заканчивалась смена, показала мне пустую койку и устало ответила на вопросы.

— С нами разговаривать отказался, с полицией тоже. Ушел недавно, с переломанной ногой. Сам себе худший враг.

Я описал ей Зажима, и она покачала головой:

— Нет, этот был такой здоровенный. Похоже, на игле сидит. Вроде как ломка у него. Темные круги под глазами, щетина на щеках.

Глен Смитсон. Нил. Бармен. Шелдон Уайт его кинул. Мы с ним разминулись на какой-то час. Хотелось выть.

Медсестра встревоженно посмотрела на меня:

— С вами все в порядке?

Я начал было отвечать, но потом просто кивнул. Поблагодарил ее и ушел.

15

Шелдон Уайт сдержал свое слово. Кэтрин исчезла без следа. Он выжал всю информацию из бармена и отделался от него. У дома меня ждала машина. Темно-синий «форд» стоял на обочине под знаком «Не парковаться». Заметив меня, из машины вышли два человека в штатском и встали рядом.

— Эйдан Уэйтс? — спросил один.

— Нет, его домработница. А что?

— Нам надо задать вам несколько вопросов, сэр, — ухмыльнулся он. — Пройдемте в дом.

— Предъявите документы, — потребовал я.

Оба полезли в карманы. Один, тощий и долговязый, с трудом скрывал неприязнь. В его глазах читался фанатизм новообращенного трезвенника. Он походил на евангелического проповедника, не хватало только белого костюма. Он сразу же протянул мне удостоверение, но я демонстративно отвел взгляд.

Лицо его напарника, толстяка с воспаленными глазами, было каким-то пристыженным. Будто он сам себе придумал прозвище. Он выронил из кармана пиджака пухлую записную книжку. Из нее свадебными конфетти вылетели смятые чеки. Он неуклюже подобрал бумажки с земли, а потом собрался показать мне удостоверение, но я отвернулся.

— Да ладно, не обязательно, — бросил я, чувствуя, как его взгляд буравит мне затылок. — Входите.

Я распахнул дверь в коридор, к узкой лестничной клетке.

— Плохая из тебя домработница, — сказал толстяк, оглядывая квартиру.

Вообще-то, я привел ее в порядок. Поменял замок на двери, подмел осколки, выбросил сломанные вещи.

Однако распоротый диван бросался в глаза.

Тощий закрыл за собой дверь и прошел мимо меня в комнату, перешагивая через всякую всячину на полу. Прошлой ночью я лихорадочно перерыл все ящики в поисках своего удостоверения. Он намеренно не упоминал о беспорядке, словно бы подчеркивая его важность.

— Детектив-сержант Лэски, — наконец представился он.

— Детектив-констебль Риггс, — сказал толстяк.

Их визит преследовал двоякую цель: продемонстрировать, что меня лишили прямого контакта с суперинтендантом и что у полиции есть дела поважнее, чем разыскивать