Сирены - Джозеф Нокс

стать бродягой, одним из тех, по которым скользят невидящие взгляды прохожих. Город чуть оттаял в слабом, бледно-сером свете догорающего дня. По улицам, будто кровь по венам, струились потоки машин.

Хотелось раствориться в этой белесой пелене. Увидеть, как искажается мое отражение в стекле бутылок за стойкой бара. Тот же ежевечерний порыв сквозил на лицах прохожих, невидимым лассо затягивал их в ближайшие пабы.

До «Рубика» я добрался в ранних сумерках. Долго стоял у входа, не решаясь войти. Что-то неуловимо изменилось. Наверное, я стал другим.

4

Я сделал заказ и занял любимую кабинку Кэтрин, в уголке. Нам надо было поговорить, а «Рубик» был единственным местом, куда Зейн Карвер не заглядывал. Наверное, после Сикамор-уэй он вел себя так же, как я. Залег на дно и придумывал убедительные объяснения. Я почти каждый день заходил в «Рубик», но никто пока не объявлялся.

Атмосфера бара изменилась. Вызывающее поведение не пресекали, а, наоборот, поощряли, чего раньше не бывало. Посетители открыто употребляли наркотики, изображали секс на танцполе, швырялись бутылками и стаканами. Лезли на стены непонятно от чего: то ли от ломки, то ли от употребления чего-то непривычного.

Разбираться в этом не хотелось.

Вечер только начинался. Как только я сделал второй заказ, пришла Кэтрин. Я подумал было, что она ищет встречи со мной, но ошибся. Заметив меня, она сдержанно кивнула.

Потом слегка улыбнулась, помахала мне рукой. Пока Кэтрин делала заказ, я обдумывал, что ей сказать, но все казалось неубедительным. По словам Зейна, девушки не знали, что я из полиции, но Сара Джейн как-то догадалась. Оставалось надеяться, что Кэтрин меня не раскусила. Я должен был рассказать ей все сам. Сегодня ее наряд выглядел скромнее, чем обычный «рабочий» прикид. Кожаная куртка, узкая черная юбка и туфли без каблука. Каштановые волосы не распущены, как обычно, а собраны в пучок на макушке, заколотый двумя красными палочками.

До сегодняшнего дня она существовала в моем сознании как некий образ. Искра надежды, мечта о будущем. Из-за смерти Изабель и происшествия на Сикамор-уэй я боялся думать о Кэтрин как о реальном человеке. Уязвимом, как все остальные. Она направилась ко мне, но, будто в оправдание моих страхов, ее чуть не сбил с ног какой-то тип.

— Эй! — крикнул я ему, подходя к Кэтрин.

Я никогда прежде его не встречал, но вид у него был такой же гадкий, как у громилы, которому Карвер разбил нос. Бернсайдер. Одет старомодно, выглядит старше остальных посетителей. Ему было за пятьдесят.

— Ты как?

— Нормально.

— Кто это?

— Не знаю, — ответила Кэтрин, глядя вслед незнакомцу.

Тот вышел на улицу, хлопнув дверью.

— Подожди, я сейчас…

— Эйдан, не надо. — Она взяла меня за руку. — Давай посидим.

Мы заняли угловую кабинку. Я посмотрел на полупустой бокал Кэтрин.

— «Спрайт», — пояснила она.

Я кивнул, не зная, что сказать и как подступиться к разговору. Она это поняла и поспешно продолжила:

— Это не значит, что я…

— Я понял.

— Я еще не решила, что делать…

— Как ты вообще?

— Хорошо. — Она взглянула на меня, потом снова опустила голову. — Плохо. Здорово. Ужасно.

— В общем, почти весь набор эмоций.

— Ты меня напугал тогда, у Изабель.

— Знаю. Прости. Ты меня тоже напугала.

— Да уж, я заметила. — Она шутя ткнула меня кулаком в грудь. — Что, твои случайные приятельницы от тебя никогда не залетали? — Она опустила руку на стол, и наши мизинцы соприкоснулись.

— Вообще-то, нет.

— Хорошо помогает от сонливости.

— С твоей помощью я вообще спать перестану.

Она поерзала на стуле.

— А тебе нужна помощь, Эйдан?

— Ты о чем?

— У тебя неприятности?

— С чего ты решила?

— У всех, кого я знаю, сплошные неприятности. — Она улыбнулась. — Включая меня. Ты появился из ниоткуда, с фингалом. Я ничего о тебе не знаю…

— А что ты хочешь знать?

— Я нужна тебе, чтобы подобраться к Зейну Карверу?

— Да я его и знать не хочу.

Она удивленно посмотрела мне в глаза:

— А меня?

— Надеюсь, это не последний наш разговор. У нас не с разговоров все началось. И отношения, возможно, будут не как у всех. Но давай все-таки попробуем, если ты не против.

— А тебе не хочется узнать обо мне побольше?

— Разберусь по ходу дела.

Она удивилась еще больше.

— А что ты на самом деле об этом думаешь? — Она имела в виду беременность.

— Что бы ты ни решила, я буду рядом. Я этого хочу.

— Да, такого мне еще никто не говорил. — Она чуть сдавила мизинцем мой палец.

— Я не знал, как с тобой связаться. У меня нет твоего телефона. А после Сикамор-уэй я не хотел соваться к Зейну и…

— Сикамор-уэй, — повторила она.

От этих слов в баре словно бы сгустилась тьма. В доме на Сикамор-уэй погибли семь подростков.

— Что там произошло?

— Не знаю. Я оставил Изабель в кабинете Зейна. Похоже, она украла грязный товар. Ночью я отвез ее домой, а вечером следующего дня нашел мертвой. Наверное, Изабель соскребла себе дозу, а брикет продала. Потом ширнулась. И мажоры из Уэст-Дидсбери тоже ввели себе в вены грязную наркоту.

— Зейн говорит, вы там вместе были?

Я кивнул.

— Им было так же плохо, как Изабель?

— Думаю, они не мучились, — ответил я.

Не было смысла говорить ей правду. Казалось, от моих слов ей стало легче.

— А что Зейн?

Она посмотрела на меня:

— В смысле?

— Он не выяснил, что с товаром? Почему из-за него умирают?

Она помотала головой:

— Товар привозят Зейну, и уже здесь, на месте, доводят до кондиции. Остальные брикеты были чистыми.

— Это точно?

— После Сикамор-уэй он проверил всю партию.

— Значит, разбодяжили чем-то не тем?

Она кивнула.

— А Зейн утверждает, что замес был нормальный?

— Да. Очень искренне.

— Значит, отраву подсыпали позже. — Она недоуменно наморщила лоб. — Ты же видел, что было с Изабель. Это не несчастный случай.

— Но зачем?

— У Зейна врагов хоть отбавляй. Мало ли кто хочет с ним расправиться.

Я и сам думал об этом. Чрезмерный энтузиазм Паррса. Секреты Дэвида Росситера. Месть Шелдона Уайта. Даже Зажима нельзя сбрасывать со счетов.

— И что теперь? С ним расправятся?

— Не знаю. Его давно бы арестовали, если б могли.

— Наверное, мне лучше от него уйти…

Я сжал ее палец.

— Куда?

— В Лондон? Иногда жалко, что все это… заканчивается, — вздохнула она.

Меня вдруг осенило, что Кэтрин совершенно не рассчитывала на встречу со мной и уже решила для себя, как поступить с ребенком.

— Ты как будто прощаешься.

— Знаешь, не надо обо мне ничего узнавать. — Она отвела