Два вида истины - Майкл Коннелли

Видео пришло с незнакомого номера, который, как он предположил, принадлежал такому же одноразовому самой Сото.

На видео была запись Тапскотта о вскрытии коробки с уликами по делу Даниэль Скайлер. Босх неоднократно просматривал ее накануне вечером, пока не устал и не смог держать глаза открытыми, но, сколько бы раз он ни смотрел, он не мог понять, каким образом коробка с уликами была подделана. Старые и пожелтевшие этикетки с вещественными доказательствами были явно нетронуты, когда коробка была представлена на камеру, а затем вскрыта Сото.

Это постоянно беспокоило Босха, потому что он знал, что где-то между Управлением имуществом и лабораторным столом, где на одежде Скайлер была обнаружена ДНК Лукаса Джона Олмера, есть разрыв. Если бы он начал с базовых предположений о том, что ДНК Олмера была подброшена, то ему пришлось бы выяснить две вещи. Во-первых, как вообще была получена ДНК человека, умершего два года назад, а во-вторых, как она была подброшена на одежду, находившуюся в опечатанном ящике для улик.

Ответ на первый вопрос, по крайней мере, к удовлетворению Босха, был получен накануне вечером, после того как Эдгар уехал и он наконец получил возможность во второй раз просмотреть следственное дело Бордерса. На этот раз он обратил пристальное внимание на досье внутри досье — записи о судебном преследовании Олмера и его осуждении по обвинению в многочисленных изнасилованиях в 1998 году. В первый раз Босх уделил больше внимания следственной стороне дела, проявив детективное предубеждение, что дело было собрано во время расследования, а обвинение было лишь стратегическим раскрытием накопленных фактов и доказательств перед присяжными. Поэтому, по его мнению, все, что есть в материалах обвинения, уже было освещено в материалах следствия.

Босх понял, насколько он ошибался в своем предположении, когда ознакомился с пачкой ходатайств и встречных ходатайств, поданных как стороной обвинения, так и стороной защиты. Большинство из них представляли собой шаблонные юридические аргументы: ходатайства о отводе доказательств или свидетельских показаний, поданных стороной обвинения или защиты. Затем Босх наткнулся на ходатайство защиты, в котором говорилось, что Олмер намеревался в ходе судебного разбирательства оспорить доказательства по ДНК по делу. В ходатайстве судью просили обязать штат предоставить защите часть генетического материала, являющегося уликами, собранными в ходе расследования, чтобы можно было провести независимый анализ. Ходатайство не было оспорено штатом, и судья Ричард Питтман приказал окружной прокуратуре разделить генетический материал с защитой.

Ходатайство защиты было написано адвокатом Олмера, Лэнсом Кронином. Это был обычный досудебный ход, но внимание Босха привлек список свидетелей, представленный защитой в начале процесса. В списке было всего пять свидетелей, и после каждого имени было краткое описание того, кто этот человек и что он будет свидетельствовать. Никто из пяти не был химиком или судебным экспертом. Это говорило Босху о том, что во время судебного процесса Кронин не представил альтернативные результаты анализа ДНК, как предполагалось в поданном ранее ходатайстве. Он пошел в другом направлении, что могло быть чем угодно: от утверждения, что секс был по обоюдному согласию, до нападок на собственно протокол сбора и анализа ДНК. Что бы это ни было, это не сработало. Олмера признали виновным по всем пунктам и отправили в тюрьму. В деле нет никаких записей о том, что случилось с генетическим материалом, переданным судьей его адвокату.

Босх знал, что прокуратура должна была потребовать вернуть материал после суда, но в документах не было ничего, что указывало бы на то, что это было сделано. Олмер был осужден и отправлен в тюрьму строгого режима, которую он не смог пережить. Реальность, как знал Босх, такова, что институциональная энтропия, вероятно, взяла верх. Прокуроры и следователи перешли к другим делам и процессам. Пропавшая ДНК осталась неучтенной, и поэтому она могла быть источником генетического материала, найденного на пижаме Даниэль Скайлер. Однако доказать это было совсем другое дело, особенно когда Босх не мог понять, как эта микроскопический материал с ДНК попал туда.

Тем не менее, на данный момент у него была трещина в фасаде, казалось бы, надежного дела о несправедливом осуждении. Там была неучтенная ДНК, а адвокат защиты, который переходил от одного клиента к другому, возможно, имел к ней доступ.

Он отодвинул тарелку и посмотрел на часы. Было семь сорок, и пора было направляться в штабную комнату. Он встал, оставил на стойке двадцатку и направился к своей машине. Он ехал по наземным улицам, свернув с Роско на Лорел Каньон, а затем направился вверх. По дороге он принял звонок от Микки Холлера.

— Забавно, я собирался тебе позвонить, — сказал Босх.

— О, да? — сказал Холлер. — По поводу?

— Я решил, что определенно хочу воспользоваться твоими услугами. Я хочу выступить в качестве третьей стороны на слушаниях на следующей неделе и выступить против освобождения Престона Бордерса. Что бы это ни означало с юридической точки зрения.

— Хорошо. Мы можем это сделать. Тебе нужны какие-нибудь СМИ? Это будет необычное слушание с детективом в отставке против окружного прокурора. Это хорошая история.

— Пока нет. Это будет ужасно, когда выяснится, что Бордерс утверждает, что я подбросил улики, и окружной прокурор, очевидно, согласен с этим.

— Какого хрена?

— Да, я просмотрел все досье. Бордерс утверждает, что я подбросил ключевую улику — подвеску в виде морского конька — в его квартиру. Обвинить меня — единственный способ продать это.

— Он предложил какие-нибудь доказательства?

— Нет, но ему и не нужно. Если ДНК указывает на осужденного насильника, то единственное правдоподобное доказательство того, что кулон оказался у Бордерса, это то, что его подбросили.

— Хорошо, понял. Ты прав, дело будет грязным, и я понимаю, почему ты хочешь по возможности не вмешивать в него СМИ. Но теперь главный вопрос: Что у тебя есть такого, что разрушит этот карточный домик?

— Я только на полпути. Я знаю, где и как они могли получить ДНК Олмера. Мне просто нужно выяснить, как они потом смогли подбросить её в улики.

— По мне, так ты уже сделал самую легкую часть.

— Я работаю над трудной частью. Поэтому ты позвонил? Чтобы подбодрить меня?

— Нет, вообще-то у меня есть для тебя небольшой подарок.

— Что это?

Босх уже выехал из Лорел Каньона и ехал по бульвару Бранд, проезжая мимо знака "Добро пожаловать в Сан-Фернандо".

— Когда ты впервые рассказал мне об этом, имя Престона Бордерса мне показалось очень знакомым. Я вспомнил его, но не мог определить, где я