Три капли на стакан - Анна Орлова

же, доктор, – продолжил увещевать лейтенант. – Честное слово, я вас надолго не задержу.

Блейз поколебался и сел обратно.

Правильно. Рыбке нечасто удается сорваться с крючка. Так смысл дергаться?

Эллиот только глазами сверкнул. Подсек!

– Так вот что я хотел узнать… – лейтенант без стеснения цапнул булочку из корзинки. – Помните тело Дадли?

– Конечно, – настороженно согласился доктор. – Я делал вскрытие.

Эллиот пристроил нетронутую булку на моей пустой чашке. Хм, это угощение?

А сам подался вперед.

– Как же вы могли не заметить, доктор, что повреждения на теле Дадли – не прижизненные? Он ведь был давно мертв, когда труп переехали машиной…

Доктор замер. Мотнул головой.

– Бред!

– Вовсе не бред, – возразил Эллиот вкрадчиво. – Об этом говорят улики и свидетели.

На худом, даже костистом, лице доктора Блейза сменяли друг друга эмоции: недоумение, обида, злость…

– Ваши свидетели – лгут! – отрезал доктор. – А вы – ошибаетесь. Или пытаетесь подогнать факты под свои теории. Я не намерен это больше слушать. До свидания, мисс Вудс!

Резко поднялся, взял свою шляпу с вешалки и кинул на стол несколько купюр.

Эллиот следил за ним, как кошка за мышкой. Спокойно, даже лениво. И зорко.

– Увы для вас – нет, – ответил он доктору в спину. – А ведь и черноголовник у Мастерса вы «не заметили». Это некомпетентность или заинтересованность, доктор?

Тот резко обернулся. Теперь его лицо пылало гневом.

– Прекратите! – потребовал он слишком громко.

На нас стали оборачиваться.

Захотелось спрятаться под стол. Ненавижу, когда глазеют и тычут пальцами!

Слишком мерзко вспоминать.

– Пожалуйста, не кричите, – попросила я.

Доктор сжал кулаки, но внял и продолжил уже на два тона тише:

– К вашему сведению, лейтенант, – не очень-то высокое звание прозвучало с издевкой, – меня пригласили преподавать в Ньюстонский университет. И я совсем скоро уезжаю. А вы оставайтесь в этом болоте!

На лице Эллиота мелькнула тень. Ссылка ему не по нутру.

– Прощайте! – бросил доктор.

И ушел, сердито печатая шаг.

– Думаете, он замешан? – спросила я тихо.

– Наверняка! – бросил лейтенант зло. – Только вот прижать его мне не позволят.

– Почему? – искренне удивилась я. – Раз он все равно уходит, какой резон начальству его покрывать?

Он перевел взгляд на меня. Брр, сколько ненависти!

– Потому что доктор проработал в отделе почти полгода, – процедил Эллиот так, будто слова были кислее уксуса. – И если его поймать за руку, то придется заново расследовать все дела за это время. А на это никто не пойдет.

Я опустила глаза и кашлянула.

– А что Рейстед и Энн? Сознались? Если не секрет.

– Да какой тут секрет? – лейтенант пожал плечами. Ярость в его глазах не исчезла, лишь превратилась из костра в тлеющие уголья. – Об этом я и пришел рассказать.

– Рассказать? Мне? – я вскинула на него удивленный взгляд.

С какой стати Эллиота потянуло мне отчитываться?

– Да. – Он дернул уголком губ в слабом подобии улыбки. – Мне снова нужна ваша помощь, мисс Вудс.

Я еле удержалась, чтобы по примеру Бишопа не закатить глаза.

Этого и следовало ожидать.

– Что опять?

Он нахмурился. Объяснил сухо:

– Энн вину признала. Сказала, что поймала Лили на выходе из дома. Завязалась ссора, Лили проболталась о черноголовнике и других уликах на Рейстеда в сумочке. Энн сумку у нее вырвала, высыпала содержимое и силком напоила Лили ядом. Затем изъяла улики и перетащила тело в спальню.

– Как мы и думали, – вставила я.

Приятно быть такой догадливой.

Эллиот кивнул.

– Это не все, – он потер нос. – Отравить вас – тем молоком, помните? – пытались они вдвоем. Рейстед не планировал убивать Лили, но сразу догадался, чьих рук это дело. И очень не хотел, чтобы его грязные делишки вылезли наружу.

Я поежилась. Еще бы не помнила!

Рейстед получил по заслугам, только вот на душе все равно было мерзко.

– И что дальше? – подбодрила я.

Эллиот молчал, задумчиво барабаня пальцами по столу.

От дурного предчувствия в горле пересохло, и я залпом допила вторую чашку кофе.

– Рейстед признался, что яд изготовила Лили, – наконец заговорил Эллиот. – Только он утверждает, что в нем не было магии. Такое возможно?

Я глупо захлопала глазами.

– То есть… экстракт черноголовника без магической компоненты?

Он кивнул, не отводя от меня внимательного взгляда.

– Это возможно? – повторил он с нажимом.

– Да, – признала я. – Только какой смысл? Таким экстрактом убить нельзя.

Эллиот подался вперед.

– А что можно? – спросил он почти вкрадчиво. – Что будет, если выпить настой черноголовника без толики альбовской силы?

– Тошнота, боль в желудке, понос, слабость… – перечислила я, все еще недоумевая. – Пройдут за день-два.

Темные глаза сверкнули торжеством.

– Симптомы, которые были у собутыльника Дадли и Мастерса. А заодно и у нескольких членов клуба, только это списали на повара.

Я помотала головой и сжала пальцами виски.

– Погодите! Тогда почему умерли Дадли и Мастерс?

Он посмотрел на меня испытующе.

– А вы еще не догадались?

– О чем?

Я начинала понимать желание Бишопа расквасить ему нос.

– О способе убийства. – Лейтенант все еще пытался что-то понять по моему лицу, и это ужасно действовало на нервы. – Убийца купил… хм, полуфабрикат яда. И мог есть-пить вместе с жертвой, отделавшись несварением желудка. А жертве доставалась порция уже с магией.

– Но для этого нужно… – я осеклась.

Эллиот кивнул.

– Именно, мисс Вудс. Для этого нужно быть альбом.

– Бред, – высказалась я, переварив эту идею.

Он криво усмехнулся, но спросил спокойно:

– Почему же? По-моему, способ гениальный.

– Но как?! – выпалила я. Поймала взгляд бармена и сделала знак. Выпивка сейчас не помешает. – Ведь если бы чары наложили заранее, то умерли бы все. Значит, убийца колдовал прямо при жертве…

– Продолжайте, – Эллиот благосклонно кивнул. – Пока все верно.

Я насупилась.

– Ладно, Дадли могли отравить в «Бутылке». Тут кого только не бывает. А как блондин мог пробраться в клуб для брюнетов?

Эллиот чуть наклонился ко мне и напомнил, понизив голос:

– Так же, как туда попали вы, мисс Вудс.

С полминуты я просто на него таращилась.

– Хотите сказать, у него был соучастник?

Официантка принесла коктейль – вишневый сок, ликер и коньяк.

Я благодарно ей кивнула.

Эллиот уже не раз пытался спихнуть вину на альбов, а тут такой шикарный повод.

Кого он теперь обвинит? Бишопа? Флемма?

Я глотнула коктейля – для храбрости – и выдавила:

– Вы кого-то подозреваете?

– Конечно, – подтвердил он, и мое сердце упало. – Толбота и Бордена.

– Толбота и Бордена? – переспросила я. Может, ослышалась?

– Ну да, – Эллиот пожал плечами. – У них веский мотив – шантаж. Борден – давний член клуба, так что провернуть это ему было бы несложно. Ну а на мысль о