Четыре мертвых сестры - Наталья Евгеньевна Масальская

– Уверена, что он поможет? – несмело спросила подруга.

– Нет, не уверена. Но больше мне не к кому обратиться. К тому же он уверен, что папа умер от сердечного приступа, и где-то я его понимаю. Его будет очень сложно переубедить, он же меня считает ребенком, который занимается одними глупостями.

– Слушай, а помнишь нашего классного всезнайку Егорку Москвина. Ну, того, который на детективах был помешан. Он к нам в десятом классе перешел, еще к тебе клинья подбивал, – напомнила Натуся, заметив мой вопросительный взгляд. – А ведь он умным парнем был, одно слово – ботаник. Я слышала, он в нашей местной газете работает. А тебе сейчас нужен опытный помощник.

– А это идея! – просияла я и отхлебнула чай. – Да, я его вспомнила. Он и книжки какие-то по криминалистике читал, просил с отцом познакомить.

– Ну вот и познакомишь, – поджала губы Натуся.

Глава 3

Первым делом с утра я поехала в редакцию «Подмосковного вестника», где, по словам Натуси, работал мой будущий напарник. Я весь вечер пыталась воспроизвести в памяти хоть какие-то моменты школьной жизни, в которых участвовал Егор, но все равно помнила его смутно. Просто так прийти, сказать «привет» и попросить помощи не получится. Из всех хоть как-то связывающих нас моментов была лишь просьба познакомить его с папой, с чем я его благополучно продинамила. Я даже вспомнила слова подруги о его симпатии ко мне, которую, признаться, не замечала, но флиртовать даже ради благого дела противно, и я отмела эту идею.

Здание редакции располагалось в самом центре Егорьевска, на улице Маршала Ворошилова, и представляло собой трехэтажное современное здание со стеклянным фасадом. Я столько раз видела его из окна троллейбуса по дороге в институт, но внутри оказалась впервые. Подошла к старичку-вахтеру, чтобы узнать, как мне найти Егора Москвина. Тот показал на телефон у входа и спросил:

– Внутренний номер его знаешь?

– Нет, – с досадой ответила я. – А как мне его узнать?

– Дочка, здесь работает много людей. Нужно знать внутренний номер отдела.

– Ну, может быть, есть какой-то способ? Я приехала издалека и очень хотела повидаться с другом, – соврала я и сделала самый умоляющий взгляд из всех возможных.

– Попробуй набрать сто шестнадцать, это отдел кадров. Может быть, они смогут помочь.

Я несколько минут выслушивала завуалированные под деловой язык проклятия, врала и пресмыкалась, но все же раздобыла внутренний номер отдела культуры и спорта, в которой и числился на полставки помощником редактора Москвин Егор Андреевич.

Мой бывший одноклассник с большим трудом вспомнил меня, но выйти в холл все же согласился. Это хорошо, не пришлось брать здание редакции штурмом. Уже минут десять я наблюдала за людьми, спускавшимися по широкой каменной лестнице, надеясь увидеть знакомые черты, и все равно пропустила появление моего новоявленного помощника.

– Ну надо же, Исаева, сколько лет, сколько зим!

– Всего-то пять лет не виделись, – не сдержала я улыбку.

– Уже пять? Вот время летит!

А Егорка-то наш изменился, уже не тот долговязый ботаник. Костюм, галстук, очочки модные.

Я постаралась перейти от нахлынувших воспоминаний к сути визита.

– Короче, мне нужна твоя помощь.

– Моя? Помощь? Ну выкладывай, заинтриговала, – со своей коронной предвзятой улыбочкой произнес Егор и, скрестив руки на груди, оперся на отделанную мрамором колонну.

– Может быть, ты слышал, что у меня недавно умер отец, – начала я бодро, стараясь проскочить пугающие своей циничностью слова. – Его смерть была странной… – Я никак не могла собраться и выложить свою версию. А Егор лишь таращил на меня глаза через линзы прямоугольных очков. – В общем, моего папу обвиняют в страшном преступлении, но он этого не совершал.

– Прямо так – не совершал!

– Да! – упрямо ответила я. – Слушай, мы можем где-то присесть поговорить, а то стоим здесь как три тополя на Плющихе?

– Да, здесь неподалеку есть кафе-мороженое. Годится?

– Вполне.

Кафе «Льдинка» блестело на солнце футуристичной «стекляшкой» – драгоценным камнем, застрявшим между серых пятиэтажек. Вошли внутрь и направились к свободному столику. Здесь, как обычно, было людно, светло и радостно.

– Помнишь, как бегали сюда после уроков, мороженое есть? – улыбнулась я, оглядывая знакомый интерьер.

– Я был не очень популярным парнем в школе, так что посещал это заведение с вами только один раз, – сказал Егор и машинально коснулся побелевшего от времени шрама, разделяющего его бровь пополам.

Я постаралась сдержать смешок, вспомнив, как он сцепился с Ванькой Тапиковым из-за какой-то своей новой теории. Ванька не располагал такими фактами, как Егор, но быстро объяснил ему, что не все вопросы решаются путем переговоров.

– Да, – заметив мою улыбку, сказал он. – Зрелище, наверное, было феерическое. Я потом неделю мыл здесь посуду, чтобы рассчитаться за разбитые стаканы.

Я неопределенно дернула плечом, не зная, что ответить. Егор всегда был очень прямолинейным. Рубил правду-матку прямо в лицо, независимо от того, кому это лицо принадлежало. Странно, что шрам у него всего один.

– Что ты будешь?

– Не знаю, – растерялась я. – Стакан тархуна.

– Два тархуна, пожалуйста, – заказал Егор, подойдя к буфетчице. Та недовольно поднялась и достала стаканы. – Ну вот, готов тебя слушать. – Он сел напротив и, откинувшись на спинку стула, вонзил в меня свой взгляд.

– Как я тебе уже говорила, мой отец недавно умер. По версии следствия – сердечный приступ. Но следователь обмолвился, есть подозрение, что он хотел покончить с собой, чтобы избежать обвинений в убийстве. Я уверена, ничего такого он не совершал, и я намерена это доказать. Как ты, наверное, догадываешься, мне нужен помощник. Кроме тебя, не знаю никого, кто бы так здорово разбирался в тонкостях расследования преступлений, – постаралась подольститься я. Расслабленная поза и некоторая показная отрешенность моего собеседника говорили о том, что передо мной все тот же выпендрежник. А они всегда рады лести.

– Твоя попытка воззвать к моему тщеславию, конечно, похвальна, но меня немного настораживает твоя уверенность в невиновности отца. Давай по порядку, с чего следствие решило, что он мог покончить с собой, и почему ты решила, что это не так?

– В начале июня мы собирались ехать рыбачить на Волгу. Папа очень ждал эту поездку, даже удочки новые купил. Ну не мог он, понимаешь. Не знаю, насколько это важно, но в последние дни отец был какой-то дерганый. А неделю назад кого-то увидел на улице и бросился догонять. Вернулся минут через десять и сказал, что обознался. Я тогда не обратила на это внимания, но сейчас все это выглядит совсем по-другому. А еще папу обвиняют в каком-то