Джеймс Чейз - Бей и беги

Я поднял его.

Это были водительские права.

Я осмотрел их. Они были выписаны на ее имя два года назад.

Я повернулся и посмотрел на Люсиль.

Она не двигалась. Скорчившись в углу, она спрятала лицо в ладонях. Потом начала плакать.

Глава 12

В ванной я промыл царапины на шее. Они были глубокие и болели. Посмотрев на себя в зеркало, я увидел, что выгляжу как после хорошей драки.

В спальне я переоделся, потом вернулся в гостиную, сел у окна и стал смотреть на песок, море и отдаленные пальмы. Я курил, размышляя, когда услышал позади себя какое-то движение. Я оглянулся.

В дверях стояла Люсиль.

Мы посмотрели друг на друга.

— Чес, — сказала она совсем тоненьким голоском. — Я могу все объяснить… правда…

— Ну что ж, объясняй, — сказал я. — Это будет интересно послушать. Ты уже доказала, что можешь лгать без запинки, но, если сумеешь вывернуться из этой ситуации, тебе можно будет присудить премию Оскара.

Она подошла и села в кресло возле меня.

— Чес, пожалуйста… Я знаю, ты сердишься, но я никогда не лгала тебе. Правда. — У нее было такое чистое и невинное выражение лица, что мне хотелось положить ее себе на колени и отшлепать. — Если бы ты попросил у меня права, я бы тебе их дала. И незачем было так себя вести.

— Слушай, не испытывай мое терпение. Что же, вся эта история с твоим обучением была просто шуткой?

Она начала водить указательным пальцем по коленке. Это должно было изображать смущение маленькой девочки, но я оставался равнодушным к ее уловкам.

— Видишь ли, Чес, я полюбила тебя. С той самой минуты, как увидела впервые, — сказала она тихо и посмотрела на меня большими чистыми глазами.

Но это меня тоже не впечатлило.

— И когда же это случилось?

— Когда я увидела, как ты наблюдал за мной той самой ночью — той самой, когда ты впервые появился в доме.

Теперь та ночь показалась мне давно, давно прошедшей.

— Я была так одинока, Чес. Ты даже не представляешь, что такое быть женой пожилого человека. Роджер такой скучный. Мне очень хотелось познакомиться с тобой. Я была уверена, что с тобой будет весело. Поэтому я подумала, что это удачная мысль — притвориться, что я не умею водить, и попросить тебя научить меня. Я это сделала только потому, что хотела познакомиться с тобой.

Я выбросил окурок в сад.

— Да, это действительно кое-что, — сказал я с деланным восторгом. — То есть ты просто искала предлог, чтобы познакомиться со мной.

Она посмотрела на меня, потом скромно потупилась.

— Я бы никогда не сказала тебе этого, Чес, но я поняла, что ты ждешь объяснений. О таких вещах девушке тяжело говорить.

— Понимаю. Итак, ты полюбила меня с первого взгляда?

Она закусила губу. На меня она не смотрела.

— Да.

— Но я помню, что, когда мы вдвоем были на пляже, ты сильно удивилась вопросу, любишь ли ты меня, и как будто даже рассердилась.

Она заерзала в кресле.

— Я думала, что мое признание могло быть опасным. Я не хотела… — она смолкла.

— Я не хочу тебя слушать, Люсиль. Но я должен во всем разобраться. Ты притворялась, что не умеешь водить, только потому, что хотела развеять скуку?

— Нет, не совсем так. Я хотела ближе узнать тебя. Мне казалось, что знакомство с тобой может быть интересным.

— Ну что ж, теперь ты меня знаешь. Как, очень это интересно?

Она слегка покраснела.

— Да, конечно. Любовь для девушки значит очень много. Роджер меня не любит.

— Ты это обнаружила до или после того, как он на тебе женился?

Она подняла на меня глаза. Несколько секунд в ее взгляде проступала жгучая ненависть. Но, вспомнив о том, какую она в данный момент играет роль, она придала своему взгляду выражение оскорбленной невинности.

— Это случилось после свадьбы. Он просто мною больше не интересуется.

— Интересно, почему?

— Он стар. У нас разные интересы, — сказала она, глядя на меня в упор.

— А! Понятно. Так что ты, вполне естественно, искала кого-нибудь, кто бы заинтересовался тобой, и остановила свой выбор на мне.

Она вспыхнула от гнева.

— Я понимаю, что ты должен чувствовать, Чес, — сказала она, стараясь говорить как можно мягче. — Будь я на твоем месте, наверное, чувствовала бы то же самое. Я не виню тебя. Я прошу тебя меня простить. Я во многом виновата. Но я была так одинока. Ты оживил мое существование.

— Тебе тоже удалось весьма оживить мою жизнь, — сказал я. — Итак, я получил объяснение по поводу руководивших тобой эмоций. Давай разберемся во всем остальном. Значит, ты водишь машину уже два года?

Ее руки внезапно сжались в кулаки.

— О нет. Права у меня действительно уже два года, но я мало водила. Роджер не разрешал мне пользоваться его машинами.

Я улыбнулся. Она вовремя увидела ловушку и умудрилась выкрутиться.

— Так что ты действительно начала заново, когда попросила меня поучить тебя водить?

— Да.

Я вложил права ей в руку.

— Надеюсь, ты еще усовершенствуешь свое искусство вождения. Думаю, что шофер твоего мужа сумеет пострадать ради тебя, если его когда-нибудь спросят, не пользовалась ли ты машинами хозяина. А мне кажется, ты ими пользуешься. Одно дело, если начинающий водитель сбивает полицейского, и совсем другое, когда это делает шофер опытный. Судья, посмотрев на твои права, не даст себя легко уговорить.

Ее передернуло.

— Не говори так! Ты же знаешь, что этим ты меня еще больше запугаешь!

Я внимательно посмотрел на нее.

— Хотел бы я тебя испугать, Люсиль. Ты, кажется, думаешь, что выпуталась?

Первый раз ее глаза выдали, что она теряет над собой контроль.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она резко.

— Правда? Сделай мне одолжение, ладно? Будь так любезна, избавь меня от своих страхов, своих интересов, своих затруднений. Избавь меня, пожалуйста, от своей сексапильности и своего столь соблазнительного тела. Я признаю, что меня влекло к тебе, когда я увидел тебя в прелестной ночной рубашечке. Влекло меня к тебе и когда я обнаружил, что ты ждешь меня в моей машине. И когда ты лежала на песке и, казалось, предлагала себя. Но с тех пор я стал намного умнее. Ты меня больше не интересуешь. Я знаю, что ты лгунья. Я абсолютно уверен, что тебе для чего-то нужны деньги, но еще тверже я уверен в том, что от меня ты их не получишь. Так что уходи отсюда. Поищи других дураков. Тысячи мужчин могут влюбиться в тебя, как это когда-то произошло со мной. Попробуй еще разок, но выбери парня поглупее.

Она сидела неподвижно, бледная, крепко сжав руки.

— Не знаю, о чем ты говоришь, — начала она наконец глухо. — Как ты можешь так разговаривать со мной? Нас шантажируют! Ты замешан во все это так же, как и я! Этот человек требует тридцать тысяч, иначе он все расскажет Рождеру или полиции. Как ты можешь так со мной говорить?

Я встал.

— Скажи мне одну вещь, Люсиль, — сказал я, подходя к ней и глядя ей прямо в глаза. — Как давно вы с Оскаром работаете в паре? Сколько дураков попалось на вашу удочку? Ответь мне, прежде чем я возьму тебя за шиворот и вышвырну отсюда.

Ее лицо исказилось гневом. Она замахнулась, чтобы ударить меня по лицу, но я был начеку и рывком поднял ее с кресла, заведя руку за спину.

Она вскрикнула от боли. Я покрепче сжал ее руку и заглянул в горящие злобой глаза.

— Ты ошибаешься, — скороговоркой выпалила она. — Я вовсе не работаю с этим человеком. Как ты мог такое подумать?

Я отпустил ее.

— Ты никого уже не проведешь. Тут все за версту видно. Ты заманила меня на этот пустынный пляж. Там никого больше не было. Я был там вчера и все осмотрел. Росс не мог нас видеть. Он знал, что произошло, потому что ты ему рассказала. Ты охотишься за теми двадцатью тысячами, которые я вкладываю в дело твоего мужа. Ведь он говорил тебе об этом, не так ли? Когда я сказал тебе, что нашел выход, тебя это явно огорчило. Я понял это по твоему тону. Ты тут же сообщила Россу, и он явился сюда пронюхать, что к чему. Ну, попробуй теперь что-нибудь придумать в свое оправдание!

Она сжалась в кресле, спрятала лицо в ладонях и заплакала.

Я подошел к бару и приготовил себе коктейль с большим количеством льда.

К тому времени, когда я вернулся, она уже перестала плакать и вытирала глаза рукавом кофточки, как маленький ребенок, который упал и ушибся.

— Чес…

— Ну, опять все сначала, — сказал я, откидываясь в кресле и глядя на нее. — Что ты приготовила теперь?

— Чес, пожалей меня, — сказала она, заложив руки. Это было что-то новое, и, если бы она не надоела мне до смерти, ее отчаяние могло бы тронуть меня.

— Я ничего не могла сделать. Он шантажировал меня уже много месяцев.

— И ты решила, что это светлая мысль — чтобы он шантажировал заодно и меня?

— Я ничего не могла поделать. Клянусь тебе! Он узнал о деньгах. — Она смотрела на меня глазами, полными слез.