Испытательный полигон - Майкл Коннелли

Не уверена, что это сразу можно было назвать свиданиями, — сказала Бренда. — Но да, они стали парой.

— Насколько хорошо вы узнали Аарона?

— Не слишком, — сказала она. — Он несколько раз приходил к нам домой. Казался хорошим мальчиком. Но они любили уединяться. Заходили в комнату Бекки и играли в компьютерные игры.

— Вы знали, во что они играют? — спросил я.

— Да. Я старалась следить за этим, насколько могла, — сказала Бренда. — У них были игры, в которых они выступали одной командой. «Майнкрафт». «Монстр Хантер». Потом Аарон начал играть в «Лигу Легенд». Бекка попробовала, но бросила.

— Она говорила, почему? — спросил я.

— Она сказала, что игра хорошая, затягивающая. Но ей не нравится сообщество. Те, кто в неё играет. Она говорила, что там полно расизма и женоненавистничества.

— Аарон продолжил в неё играть?

— Да. Это стало одной из причин их разногласий. Бекка мне об этом говорила.

Я ждал возражения, но Мейсоны проявили благоразумие. Прерывать мать, потерявшую ребёнка, — плохая тактика в суде.

— Ваша дочь знала, что Аарон загрузил приложение «Клэр»? — спросил я.

— Она говорила мне, что он создал себе ИИ‑компаньона, — ответила Бренда. — Но я не знала, что это за приложение.

— Это тоже стало источником разногласий между ними?

Маркус не выдержал. Поднялся.

— Основано на предположении, — сказал он.

— Если она об этом говорила с матерью, это не предположение, — возразил я.

— Отклоняется, — сказал Рулин. — Свидетель может ответить.

— Бекка сказала мне, что между ними были проблемы.

— Она ревновала его к этому компаньону? — уточнил я.

— Не знаю, ревностью ли это назвать, — сказала Бренда. — Думаю, её беспокоило, что он проводил с ним так много времени. Она говорила, что он получал от него сообщения, когда они были вместе.

Я кивнул и посмотрел в блокнот. Отметил вопросы, которые уже задал. Посмотрел на Бренду и продолжил, прежде чем судья успела меня поторопить.

— Когда Бекка сказала вам, что рассталась с Аароном? — спросил я.

Бренде потребовалась пауза, чтобы собраться.

— В конце учебного года, — сказала она. — В конце десятого класса. Она сказала, что не хочет продолжать с ним отношения. Даже сказала мне: «Я рассталась с ними» — имея в виду Аарона и его ИИ‑друга.

Я ещё раз сверился с записями. Казалось, я сделал всё, что задумал: показал благородные планы Бекки и хотя бы наметил путь, по которому Аарон ушёл в свой чат‑бот. Настало время для финала.

— Бренда, когда вы узнали, что решение Аарона взять пистолет и прийти в школу за вашей дочерью было… — начал я.

Маркус опять вскочил.

— Предполагает отсутствие доказательств, — сказал он.

— Я ещё не закончил ни фактическую часть, ни вопрос, — сказал я.

— Было понятно, куда вы клоните, мистер Холлер, — вмешался Рулин. — Перефразируйте вопрос.

— Спасибо, — сказал я.

Я взглянул в блокнот. Нужный вопрос был уже записан.

— Бренда, детективы, расследовавшие убийство вашей дочери, говорили вам, что сосредоточены на отношениях Аарона Колтона с искусственным интеллектом? — спросил я.

Мейсон снова возразил по тем же основаниям, но судья быстро отклонила возражение и позволила ответить.

— Да, — сказала Бренда. — Детективы Кларк и Родригес говорили, что сосредоточены на этом.

— Они держали вас в курсе этой части расследования? — продолжил я.

— Да, — сказала она. — Они говорили мне, что получили доступ к ноутбуку Аарона. Что там были разговоры с ИИ, которые указывали, что он подстрекал Аарона причинить вред Бекке.

Защита снова возразила. И снова возражение было отклонено.

— Бренда, почему вы подали иск против «Тайдалвейв»? — задал я последний вопрос.

— Потому что я считаю, что они ответственны за то, что Аарон Колтон стал убийцей, — сказала она. — А значит, я считаю, что «Тайдалвейв» ответственен за смерть моей дочери.

Я кивнул и зачеркнул вопрос в блокноте.

— У меня нет больше вопросов, Ваша честь, — сказал я.

Я рассчитывал, что Мейсоны воздержатся от перекрёстного допроса скорбящей матери. Но Митчелл сразу поднялся и подошёл к кафедре, как только я отошёл.

— Всего несколько вопросов, Ваша честь, — сказал он. — Миссис Рэндольф, примите мои соболезнования. Скажите, ваша дочь рассказывала ли вам, что Аарона Колтона отстранили от занятий, пока они ещё встречались?

Бренда перед ответом бросила быстрый взгляд на меня.

— Да, рассказывала, — сказала она.

— Она говорила, за что именно его отстранили? — спросил Мейсон.

— Она сказала, что была ссора. Аарона обвинили в списывании, и он толкнул учительницу перед всем классом, — ответила Бренда.

— Вы тогда беспокоились за безопасность вашей дочери? — спросил он.

Я мог бы возразить против формулировки, но смысла не было. Присяжные уже всё услышали.

— Нет, — сказала Бренда. — Я не видела, как это связано с Ребеккой или их отношениями.

— То есть вы не советовали ей разорвать отношения с ним после того, как он напал на учительницу? — уточнил Мейсон.

— Нет, не советовала, — сказала она.

— Сейчас вы об этом сожалеете? — спросил он.

— Я сожалею обо всём, мистер Мейсон, — сказала она. — Но если вы спрашиваете, думаю ли я, что всё сложилось бы иначе, если бы она тогда от него ушла, мой ответ таков: я этого никогда не узнаю. Как я могу знать? Это было до того, как «Рен» дала ему указания. Так что, возможно…

— Спасибо, миссис Рэндольф, вы ответили на вопрос, — перебил он. — Позвольте ещё спросить: когда детективы говорили с вами о ходе расследования, сообщали ли они, что рассматривают возможность того, что Аарон действовал из ревности к новому парню вашей дочери?

— Нет, — сказала Бренда. — У неё не было нового парня.

— Разве она не ходила на свидание с одноклассником по имени Сэм Брэдли? — спросил он.

— Она ходила с ним на футбольный матч, — ответила она. — Это не делало его её парнем.

— Возможно, вы не знали, что он был её парнем? — надавил Мейсон.

Теперь я поднялся.

— Ваша честь, свидетель уже сказала, что этот другой мальчик не был её парнем в тот момент, о котором спрашивает адвокат, — сказал я. — А потом адвокат