Паленая месть - Владимир Григорьевич Колычев

Абхаз, конечно, мог фыркнуть, плевать ему на бывшую жену какого-то мента. Но в то же время он знал, с кем живет Карина.

— Кто тебе такое сказал?

— Врать не буду, я Франка не видел. Но люди Бережкова были на его машине. — Валентин назвал номера.

— Когда были?

Абхаз держал морду кирпичом, ни малейшей эмоции во взгляде, но головой повел, отзывая Валентина в сторонку. Из ресторана вышли еще двое, Валентина взяли плотно в кольцо. За спиной стена ресторана, справа высокое крыльцо, а с двух сторон живая непреодолимая ограда. Если кольцо сожмется, оно просто поглотит Валентина, как черная дыра. И костей потом не соберут.

— Вчера были. Кое-кто подъезжал, искал Карину.

— Франк не мог быть с Бережком. — Абхаз едва заметно качнул головой. — Франк мог только умереть.

— Хочешь сказать, что Бережков мог убить Франка и забрать его машину.

— Хочу сказать, что ты мусор и мне впадлу с тобой говорить, — презрительно скривился вор.

— И я тебя не боюсь, — тем же ответил Валентин. — И помощь твоя мне не нужна. Просто хочу предупредить, за Карину я с тобой церемониться не буду.

— Борзый ты мент! Не нравишься ты мне.

Абхаз опасно повел плечом, как будто собирался взмахнуть рукой, указывая на Валентина. Одно только слово, и псы начнут рвать жертву зубами. И ничего Абхазу за это не будет. Он же и пальцем к Валентину не прикоснется.

— Взаимно. Поэтому сотрудничество даже не предлагаю.

— Какое между нами может быть сотрудничество? — через губу спросил вор, с насмешливым интересом глядя на Валентина.

— Бережкова нужно найти. Сажать я его не собираюсь. Просто убью.

Если Валентин блефовал, то лишь в какой-то степени. На самом деле из-за Карины он готов был убивать.

— Убьешь?

— Я тебе сказал, Амран, про Карину, дальше ты сам думай. Или вернешь, или будешь искать.

Абхаз поднял руку, глядя на собранные в щепотку пальцы. Как будто весы в ней держал, смотрел, какая чаша перевесит. Как будто вопрос жизни и смерти перед ним стоял, жить капитану Сухареву или нет.

— Искать буду. Но не Карину.

Валентин кивнул. Если его версия верна, то Абхаз будет искать Бережкова, чтобы убить. Бешеных псов отстреливают. Правда, Франк промахнулся, поэтому Гарик ездит на его машине.

— А ты ищи Карину, — немного подумав, сказал Абхаз.

И Валентин его понял. Кто-то же подходил к Нечаю, просил его сориентировать на Бережкова. Вряд ли это Абхаз пытался решить проблему через ненавистных ему ментов. Но вор мог быть в курсе дела. Возможно, он видел в капитане Сухарева если не союзника, то попутчика. Если видел, то откуда-то издалека. Не друг ему Валентин, а враг. Но тем не менее он велел своему «гладиатору» отойти в сторону и пропустить незваного гостя. Разговор окончен, все остались при своих.

* * *

Гарик бухал как не в себя. Уже не лезет, а он все поднимает, поднимает. И Митяй не отстает. Сидят, пьют и проклинают себя за мягкотелость. Взяли да уступили знойную телочку какому-то сопляку. Может, Карина и не думает им помогать. Может, у нее просто нет такой возможности.

А они действительно идиоты, Толик это уже понял. Да и Карина до этого дойдет, или уже осталось только озвучить.

Теплая звездная ночь, Толик стоял на берегу, а Карина плыла к нему по лунной дорожке. Вот она коснулась ногами дна, сначала открылись плечи, затем грудь. Толик отвернулся, следуя уговору. Сейчас Карина оденется, и он снова повернется к ней.

Но Карина не останавливалась, подошла к нему, положила влажную руку на плечо, потянула на себя. Ну, если она хочет, он, конечно, повернется.

Мало того что Карина и не думала одеваться, она еще отошла на два-три шага, чтобы он мог видеть ее от макушки до пят. Волосы распущены, мокрый локон прилип к обнаженной груди, но сосок не прикрыт. Тонкая талия, плоский живот… Ниже Толик взгляд не опускал, вдруг передний клапан не выдержит. Там уже и так все под предельным давлением.

— Гарика не слышно, — тихо сказала она.

— Может, спит, — Толик и сам хотел на это надеяться.

— А если нет?

— Я здесь, тебе нечего бояться.

Бояться Карина сейчас могла только его самого. Стоит перед ним во всей своей обнаженной красе, а он же не железный. Давление за пределом, «предохранители» уже расплавились. Но Карина не боялась такой катастрофы. Даже хотела попасть в ураган. Во всяком случае, смотрела на Толика как буревестник на грозовую тучу.

— И все равно давай сбежим, — тихо сказала она.

Толик кивнул. Он ждал, когда Карина это скажет. Им ничего не стоит сбежать. А ведь он думал об этом. Много раз думал. Послать к черту своих даже не дружков — ублюдков, и домой, будь что будет. Или в бега.

— Не сбежим.

— Почему? Сядем в машину и уедем… А давай на море! Две недели в Ялте! Я знаю там одно чудное место, маленький домик на горе — с видом на море. Будем делать молодое вино и пить… Я люблю молодое вино! — Карина подошла к Толику, обвила руками его шею.

И он чуть не отскочил от нее, так вдруг все в нем вздыбилось. Но не отскочил, хотя и не обнял, как она того хотела.

— Молодое вино сильно пенится. — Толик стоял, боялся пошевелиться.

— Да ты поэт!.. Мне с тобой интересно. Мне правда очень с тобой интересно!

— Мы не сможем с тобой убежать.

— Почему?

Толик понимал, что Карина играет с ним, но верил ей. Потому что хотел верить.

— Потому что я не предатель. Если я что-то делаю, то делаю это до конца.

— Юношеский максимализм… Это называется юношеским максимализмом. Тебе кажется, что все вокруг игра, и ты хочешь играть по правилам. Не можешь не играть по правилам, которые придумывают всякие уроды вроде Гарика.

— А если Гарик тебя слышит?

— Значит, он трахнет меня… Если ты не увезешь меня отсюда, и Гарик твой меня трахнет, и Митяй. А ты будешь на это смотреть и очень горько жалеть.

— Не трахнут!

Толик вытащил из-за пояса наган. Гарик, конечно, мудак, и верить ему — себя не уважать. Но в то же время он так и не тронул Карину. И Толика особо не задирает, смотрит на него свысока, но как на своего… Толик себя уважать перестанет, если сбежит от него вместе с Кариной.

— Ты убьешь Гарика из-за меня?

— Любого убью!

— И я тебе верю.

— Главное, что я сам себе верю. И сам в себе уверен.

— Слова не мальчика, но