Четвёртый раунд - Николай Николаевич Крамной

стараясь напустить на себя серьёзность, шарит взглядом по углам кабинета, да и, садясь к столу, развернул стул так, чтобы видеть дверь. Нервишки не в порядке... А может, не привык ещё к таким делам. Значит, и люди, пославшие его сюда, тоже солидностью не отличаются и серьёзных связей у них нет и быть не может.»

Больше он не колебался и нажал коленом кнопку сигнализации, закреплённую на тумбе письменного стола. Теперь надо было только ждать и, чтоб не вызывать подозрений у пришедшего вымогателя, вести себя как можно спокойнее.

— Ну что ж... — потянулся директор к телефону. — Сейчас вызову старшего продавца и всё решим. Только деньги будете получать по частям: три раза в месяц, — предупредил он. — Подекадно... Всё сразу платить не могу. Да и не хочу, — откровенно признался он. — Деньги надо заработать. Прошли десять дней без неприятностей — получи, что положено. Нет — разбирайся, кто виноват. Работа есть работа... Даже такая. Сейчас даром только птички поют, — усмехнулся он, — да и то только в хорошую погоду.

К такому повороту событий посетитель был не готов. Предусмотрели, кажется, всё: возможный отказ, скандал с ответными угрозами, вмешательство вышибалы, даже вероятность звонка в милицию. Это не страшило... Вышибала тоже живой человек и понимает, что ему рано или поздно нужно будет идти домой, а по дороге к дому его могут всегда ждать неприятности. А с милицией и того проще: да, пришёл наниматься на работу охранником, вот и паспорт с собой в кармане; да, запросил высокий оклад. Откуда ему знать, какие тут ставки и нужен ли вообще охранник? Это же не госучреждение... Люди говорят, что кооператоры гребут дурные деньги, почему бы и ему не заработать?

Предусмотрели, кажется, всё... А вот такого быстрого согласия — без сопротивления, без торга — не ожидали. И эта выдача денег по частям... Что-то тут не так! Может, это ловушка, и сидящий перед ним мужчина в дорогом сером костюме только делает вид, что согласен со всеми требованиями?

— Ну так как? Вас что-то смущает? — заметил сомнения посетителя хозяин кабинета. Руку он уже положил на телефонный аппарат, но трубку не поднимал.

— Ладно... Пусть будет по частям, — ответил парень.

Он уже понял, что его смущало: деньги. Не сумма, предлагаемая директором, а сам факт их передачи. Сейчас, прямо вот здесь! Этого, оказывается, они тоже не учли: где брать деньги и как, по частям или настаивать на передаче сразу всей суммы? Вдруг возьмёшь деньги, а на выходе уже милиция будет ждать? Что в карманах? Деньги? Свои? Поедем проверим. Хотя проверять в этом случае — только даром время тратить. И так ясно, что все кредитки мечены, и номера их заранее на отдельной бумажке выписаны. Но и отказываться от денег, если их дают, тоже нельзя. Иначе зачем он сюда приходил?

Директор, сняв трубку, стал набирать номер. Номер был многозначный, и это пришедшего успокоило.

— Анатолий! — оживился директор магазина. — Я тут охранника на работу принимаю, — сообщил он, бесцельно катая пёстрый карандашик по полировке стола. — Да-а... Просит три. Да чёрт с ним! Я ему пока третью часть даю. Да, в виде аванса. Неси ноль три. Ну, жду... Сейчас принесут, — заверил он посетителя, кладя трубку.

Взяв из пачки, лежавшей на столе, длинную сигарету, с удовольствием закурил, как человек, закончивший наконец трудную, но необходимую работу. Посетителю закурить не предложил.

— Маху я дал немного, — задумчиво сказал директор, как бы рассуждая с самим собой. — Надо было сразу нанять несколько крепких ребят, теперь бы никаких забот не знал. И дешевле вышло бы...

— И теперь никаких забот не будет, — успокоил его посетитель. — А насчёт «дешевле» — это еще неизвестно.

— Вообще-то, да... — вяло согласился с ним хозяин кабинета. — Тут не знаешь, где найдёшь, где потеряешь... Только попрошу так: чтоб за деньгами приходил один и тот же человек, а то под эту лавочку можно кормить кого угодно! Тут не богадельня: бесплатных обедов не дают.

— Я сам буду приходить. А деньги — первый и последний раз тут получу.

— Боишься? — насмешливо спросил директор.

— Да нет... Это тебе бояться надо, если что не так, — внезапно обнаглел посетитель. — Просто от соблазна тебя берегу. Где и как получать, я каждый раз предупреждать буду. — И с явным нетерпением грубо спросил: — Ну, где твой бухгалтер? А то мне пора, я и так засиделся тут.

— Сейчас потороплю... — потянулся к телефону хозяин кабинета.

Но позвонить не успел: щёлкнул дверной замок, и в кабинет, один за другим, — как два близнеца, — шагнули двое мужчин. Оба в белых халатах, с засученными до локтей рукавами, в белых накрахмаленных колпаках, с чисто выбритыми неулыбчивыми лицами. Следом за ними протиснулся третий — в милицейской форме, с погонами старшего лейтенанта.

— Кто это? — ошарашенно спросил кандидат в «охранники», приоткрыв от удивления рот.

— Кассиры, — равнодушно пояснил директор магазина, туша сигарету в пепельнице. — Сейчас они тебе аванс выдадут.

Пришедшие своё дело знали отлично и действовали на редкость слаженно. Один из них шагнул вперед и, не давая посетителю встать со стула, коротко, но сильно ударил его в челюсть. Затем зашёл за спинку стула и отработанным движением заломил рэкетиру руки назад. Второй, щёлкнув замочками поставленного на стол чемоданчика, вытащил заранее наполненный шприц и прямо через штанину ввел иглу в ягодицу сидящему незнакомцу.

Директор встал из-за стола и закрыл дверь на ключ. Затем подошёл к санитарам и с интересом стал наблюдать за сидящим. Тот медленно приходил в себя после удара. Взгляд был бессмысленным, мышцы лица расслаблены.

— Сейчас я ему ещё укол в вену сделаю, — пряча пустой шприц в чемоданчик, сказал санитар, — и поедем спокойненько. — И, словно предупреждая возможный вопрос, пояснил: — Сразу в вену нельзя: вдруг дёргаться начнёт или сопротивляться. А так он сейчас послушный будет, как грудной младенец. Отпусти его, Миша, — обратился он к своему напарнику, — теперь он не шелохнется. И рукав ему закатай. Та-а-ак... Ну что, малыш, примем дозу? — ласково спросил он у сидящего, подходя к нему с полным шприцем.

Шприц на этот раз был маленьким и в огромных волосатых лапах санитара казался игрушечным.

— Подлюка! Ты ещё пожалеешь об этом, — еле ворочая