Рассказы - Роберт Альберт Блох

видеть Чарли. Вот он медленно поднимается, садится и смотрит на Ветча. И Чарли совсем не был обгоревшим, только немного, на правой стороне лица и подбородка. И пистолет был очень ярким и блестящим и направлен прямо в живот Ветча.

— Подойди сюда, старый дружок, — сказал Чарли. Его голос все еще был мягким.

Уж не сон ли это? Как проверить? «Бежать!» — мелькнула в голове Ветча мысль. Но как бежать, если на него нацелен пистолет.

Ветч сказал «Ты мертв» так, как это говорится во сне. Только Чарли не спал. Он покачал головой и перекинул свои длинные ноги через край гроба, сминая большой букет лилий, запах которых волной пошел на Ветча и вызвал головную боль.

— Я не мертв, — сказал Чарли — Я выбрался сразу после того, как ты слинял. О, я узнал твою машину, никаких проблем, там, наверху на дороге, и когда ты открыл багажник с моим грузом, я все понял.

Ветч хотел сказать что-нибудь, превратить все в шутку и заявить Чарли, что все это очень забавно. Но Чарли не смеялся, а пистолет выглядел очень серьезно.

— Ты должен быть мертвым, я читал в газетах, — единственное, что мог сказать Ветч.

Чарли медленно подошел к нему. Все было как во сне.

— Ты пустил слух, что собираешься в Вегас, — сказал Чарли. — Мы нашли тебя и место, где ты покупал газеты из нашего города. Пришлось потратиться на того парня, что их продавал, и на печатание специального номера каждый день с нужной статьей. Но дело того стоило. Видишь ли, мы хотели, чтобы ты приехал на тихие, скромные похороны.

Ветч моргнул, а Чарли расплылся в улыбке.

— Да, — сказал он, — я сделал это. Недаром меня называют Чарли-Печатник.

Теперь Ветч все понял. Он знал, почему Чарли ждал в «Похоронном бюро Луиджерни» на боковой улочке, куда никто никогда не заглядывал. Но он ничего не мог поделать, только развернулся и смотрел, как заходят Луиджерни, брат Чарли Сэм и его двоюродный брат Анджело.

Они закрыли двери гостиной, и запах цветов становился все тяжелее и тяжелее. Затем эти трое окружили Ветча. Напоследок он попытался бороться Ветч предпочел бы, чтобы Чарли использовал пистолет, но тот этого не сделал.

У его брата был топорик, и он ударил по запястьям и щиколоткам Ветча, перебил ему кости так, что Ветч упал на пол, как большая тряпичная кукла. Все, что оставалось им сделать, это поднять Ветча и запихнуть в бронзовый ящик. Затем Чарли и его друзья опустили крышку.

И на этот раз по-настоящему запечатали гроб.

Но прежде чем закрыть гроб, они засунули в рот Ветчу кляп. Так что похороны, действительно, были тихими.

Перевод: Наталья Демченко

Живой мертвец

Robert Bloch. "The Living Dead / Underground", 1967

Весь день, пока внизу в деревне грохотала орудийная канонада, он отдыхал. Когда уже начало смеркаться и грохот залпов затих вдали, он понял, что все закончилось: наступающие американские войска форсировали реку. Наконец они ушли, и он снова был в безопасности.

Граф Барсак вышел из тайника среди развалин большого замка, расположенного близ деревни, на вершине поросшего лесом холма.

В черном плаще, темноволосый, с черными глазами и синюшными подглазиями на бледно-восковом лице, он стоял высокий и худой — худой как скелет, безобразно худой — и кривил в усмешке ярко-красные губы. Во всей его внешности только губы имели цвет жизни.

Граф стоял в сумерках и усмехался: пробил час — можно приступить к игре.

К игре под названием смерть, к игре, им уже множество раз сыгранной.

Он играл смерть на сцене Гранд-Гиньол в Париже. Тогда его звали просто Эрик Карон, тем не менее он имел определенную известность как исполнитель необычных ролей. Затем началась война, а с ней появился шанс.

Задолго до падения Парижа под ударами немецких войск он стал тайным агентом Райха. Деятельность на шпионском поприще складывалась удачно, и его очень ценили: помогал талант актера.

И он добился-таки высшей награды — получил главную роль, правда, не на сцене, а в реальной жизни. Играть без света юпитеров, в кромешной тьме — это ли не воплощение актерской мечты. Да к тому же играть в пьесе, самим тобой написанной.

— Все проще простого, — доложил он своему начальству. — Замок Барсака необитаем со времен Великой французской революции. Даже днем никто из деревенских не рискует приблизиться к нему. Из-за легенды, согласно которой последний граф Барсак был вампиром.

Предложение приняли. В большом тайнике неподалеку от замка установили коротковолновый передатчик и разместили там троих опытных радистов, работавших по очереди. И возглавил всю операцию он — «граф Барсак». Ангел-хранитель, а точнее, демон-хранитель.

— Ниже по склону холма находится кладбище, — сообщил он своим подопечным. — Это скромное место последнего приюта бедных невежественных людей. Единственное внушительное сооружение там — родовой склеп Барсаков. Мы вскроем его, вынесем останки последнего графа наружу и устроим так, что жители деревни обнаружат пустой гроб. После этого они никогда более не осмелятся приблизиться ни к склепу, ни к замку, потому что получат подтверждение правдивости легенды: граф Барсак — вампир, и он снова бродит по свету.

Тогда возник вопрос:

— А если будут скептики? Если кто-нибудь не поверит?

— Поверят, — последовал незамедлительный ответ. — Потому что по ночам буду появляться я — граф Барсак.

И когда он показался в гриме и черном плаще, все вопросы сразу отпали: это была его роль.

Да, это была его роль, и он отлично с ней справился.

Взбираясь по лестнице, граф одобрительно покачивал головой. Он вошел в фойе замка. Крыши не было, и только паутина скрывала от взгляда сияние восходящей луны.

Да, это была его роль, но всему приходит конец. Американские войска стремительно наступают, значит, пора опустить занавес, пора раскланяться и уйти со сцены. Об уходе он позаботился заранее.

С началом отступления немецких войск склепу нашли еще одно применение. Там устроили надежный склад антиквариата, принадлежавшего Герингу, а в замок пригнали грузовик. Трое радистов получили новые роли: они должны спуститься на грузовике вниз к склепу и погрузить в него ценности.

Ко времени появления графа все должно быть погружено. Затем они наденут похищенную американскую военную форму, возьмут поддельные документы и пропуска, проскочат через линию фронта за рекой и в установленном месте присоединятся к немецким войскам. Он предусмотрел всякого рода случайности. Когда-нибудь в своих мемуарах…

Но думать об этом сейчас было некогда. Граф посмотрел на небо — луна взошла высоко. Пора отправляться в