Альфонс-Ромео - Татьяна Владимировна Гармаш-Роффе

сам не знал, действительно так думает или вдохновенно привирает. — Но ты разменяла его на примочки заурядной кокетки. Вот выйдешь за меня, станешь гранд-дамой, — мужчины стреляться из-за тебя начнут. Подвиги совершать! А сейчас что? Самый большой подвиг — в кровать к тебе прыгнуть. Продешевила ты, Летка. Но все еще можно исправить. Тебя ждет новая ступень… Большая такая ступень, пьедестал называется. Пора из простушки превращаться в королеву, дорогуша.

Он оставил Виолетту в глубокой задумчивости, дав ей на раздумье два дня.

Валерий правильно рассчитал, задев ее самолюбие, и теперь оно свербело, не давало ей покоя. Не прошло и суток, как она ему позвонила. Они встретились вечером, на этот раз в ресторане, Виолетта больше не выкобенивалась. Она с ходу принялась выторговывать для себя максимально выгодные условия в их грядущем союзе. К ночи сошлись на следующем: под прикрытием брака она сможет встречаться с кем угодно, но в секрете от подруг и друзей — замужняя дама должна соблюдать приличия. Однако сам Валерий должен быть в курсе, где, когда и с кем: все явки и пароли на стол. И ее вечеринки он будет контролировать всегда.

Спальни, подчеркнула Виолетта, будут раздельными, и чтоб он даже не вздумал!

Валерий заверил, что и не подумает вздумать.

На все светские мероприятия они должны являться только вместе и дружно, изображая любящую пару: это условие папеньки, да и не хотелось Лерику носить клеймо «рогатого мужа». Не объяснишь ведь народу суть их секретной сделки…

— Вот, собственно, вся предыстория. Извини, Саш, немного долго получилось.

— Что ты, очень интересно было. Я уже начала сочинять сценарий для мелодрамы, — усмехнулась Александра. — Объявлю аукцион среди продюсеров, кто больше за него даст.

— Зато сама история короткая. — Валерий подлил подруге детства вина. — Сейчас поймешь, зачем я тебя позвал. Вскоре мы сыграли роскошную, как хотел ее отец, свадьбу. Я поселился в доме, где Виолетта жила с рождения. Поначалу с родителями, но мать ее умерла рано, они остались вдвоем с отцом. Однако в последние годы он туда наведывался редко, предпочитая городскую квартиру: бизнес требовал его участия с утра до вечера. А когда снова женился, то еще один загородный особняк построил, для молодой жены. Так что Виолетта в этом доме уже давно обитала одна. Там же и вечеринки свои закатывала, практически бесконтрольно. Но теперь их контролирую я. Мы благополучно женаты уже чуть больше года. Поначалу Летка была настроена ко мне враждебно, но потихоньку привыкла — и ко мне, и к моим условиям. Мы с ней даже почти подружились, по утрам за завтраком теперь здороваемся, — большое достижение, а то поначалу она делала вид, будто я прозрачный. Она вообще немного изменилась в лучшую сторону, уже не такая отвязная, как год назад. Но все равно ведет прежний образ жизни, хотя и с меньшим размахом, и менее публично. Компании, гулянки, деньгами отцовскими сорит, приживалок и приживалов на них содержит. Я бы сказал, что Летка щедрая, — но ведь она не свои тратит. Свои, может, и пожалела бы.

— Скупые жалеют и чужие деньги. Ведь они полностью в ее распоряжении, — возразила Александра.

— Да, ты права, конечно. Я неверно выразился: вот если бы она сама их заработала, тогда… Да что говорить. Летка неплохая девка на самом деле, просто дико разбалована отцом. Оттого капризная, ветреная, ни в чем удержу не знает и отказа не приемлет. А теперь представь, что такая шкода влюбилась.

— О, любопытный поворот. В тебя?

— Смешно, — хмыкнул Валерий. — Как обговорено в условиях, избранника своего она мне представила. Я тут же по его смазливой морде понял: альфонс. Потом еще с ним встречался на вечеринках, и первое впечатление только подтвердилось. Но убедить в этом Виолетту невозможно. Он, как все проходимцы, чрезвычайно харизматичен и отлично справляется с ролью влюбленного. А она, дура, ему верит.

— Но ведь Виолетта замужем. Что альфонсу может перепасть? — удивилась Александра. — Разве только мелочи? Э-э-э, я имею в виду юридический аспект, конечно. В физическом уже перепало, надо думать. — Она усмехнулась.

— О, по мелочи он имеет далеко не мелкие мелочи, — усмехнулся Валерий. — Но хочет, естественно, большего. И Летка заговорила со мной вчера о разводе.

— Ого!

— Да, Саш, так далеко дело зашло. Понятно, этот хлыщ ей на мозги капает: разведись, мол, да за меня выходи! — поскольку надеется имущество Леткино к рукам прибрать. А у нее в собственности много чего, папаша щедр по отношению к единственной дочурке. Одной недвижимости, записанной на ее имя, там на много миллионов. Летка же, дура, считает, что этот хрен дышать без нее ни часу не может, отчего жаждет развести ее со мной и занять мое место. Чтобы типа дышать ей в ухо.

— Валер, ты же не согласишься?

— Разумеется, нет. Не забывай, наш брак — сделка, которую я заключил со своим шефом. Будь моя воля, так и развелся бы, мне чего, я лишь нянька и сторож при взбалмошной девчонке. Но Павла Семеновича воплощение его брачной идеи восхищает, он считает себя гением. Меня тоже, заодно. Ведь имидж Виолетты и впрямь изменился в лучшую сторону, распутницей ее больше никто не называет, все ее шашни шиты-крыты. В светском болоте уже расквакались о «благотворном влиянии» на нее замужества… Так что батя меня из этого брака не выпустит.

— До этого места все понятно, — усмехнулась Александра. — Теперь рассказывай, зачем тебе понадобилась я.

— С детства помню, воображение у тебя богатое. А теперь наверняка еще богаче стало, отточилось журналистской работой, да? И в людях ты разбираешься, и разные ситуации умеешь анализировать… Я твои статьи читал, по ним видно. Поэтому решил попросить у тебя совета: помоги мне открыть Летке глаза на этого Диму. Я же уступить ей, развестись, не могу, а она отказа не терпит. Что угодно может учинить! Сбежит еще с этим жиголо… — Валерий нахмурился. — Он парень гнилой. Ради выгоды на многое способен пойти, и ограбить ее, и… — Валерий запнулся.

— Неужто убить? Ты это хотел сказать?

— Нет, это вряд ли: пока они не женаты, ему ничего интересного не перепадет. А вот подбить ее на романтический побег — вполне. Вывести Летку из-под моего контроля. Парень он беспринципный, существует, как животное: хочет есть — берет еду там, где она имеется. А что чужое брать нельзя, это в его башке не отложилось. Говорю же, принципов никаких. Я навел справки: он уже был женат. Прожил с женой недолго, всего полтора года, как она умерла от осложнений после гриппа. А он унаследовал после нее квартиру и машину. С моей