Клюква со вкусом смерти - Наталья Хабибулина

Андрей Ефимович вдруг почувствовал жалость к этому человеку, который, видимо, и в самом деле, пережил многое в свое время, и, положив руку на его худое плечо, которое не скрывали даже ватные подплечники пиджака, заставил того сесть.

– Вы успокойтесь, я здесь не за тем, чтобы кого-то терзать. Если будем продолжать в том же духе, то, боюсь, вы договоритесь до того, что припишите мне геноцид еврейского народа. А вы, милейший Лев Натанович, похоже, лукавите и говорите это, скорее всего, всё же от страха. Поэтому, повторяю: успокойтесь и начнем работать. – Стараясь говорить, как можно мягче, подполковник указал на карту:

– Нам необходимо с вашей помощью найти тропу к центру болот, где находится скит отшельника. Вы ведь можете по каким-то своим ориентирам определить, где более твердые почвы, а куда и вовсе лезть не стоит? Где была проложена гать, а где это было просто невозможно?

– Говорите, что ничего не понимаете в болотах, а выражаетесь грамотно, – уже с заметным спокойствием, проворчал Трейгер.

– Польщен. Ладно, как думаете поступить? – присаживаясь рядом, спросил Дубовик.

– Я должен своими глазами увидеть местность, «прощупать», так сказать. Отправиться готов тот час же, но прошу дать мне сопровождающего, – Трейгер встал.

– Как скажете, – с готовностью поднялся вслед за ним и подполковник. – Только вот… экипировка, – он показал на ботинки болотоведа.

– Ах, это!.. Можете не беспокоиться – у меня всё с собой, – мужчина кинулся к своему рюкзаку, который при входе поставил в углу кабинета.

Сноровисто развязав его, он вынул большие болотные сапоги и прорезиненный костюм.

– Ну, что ж, прекрасно! – похвалил его Дубовик. – Только теперь загвоздка в наших сопровождающих. Придется поискать что-то подходящее и для них, а вы можете, пока отдохнуть.

Подготовка к походу в лес заняла немало времени. Баташов отправился на склад подобрать подходящую амуницию для оперативников. При необходимости, попросить что-то и у колхозников.

Трейгер, по предложению Дубовика, ушел в чайную подкрепиться.

Герасюк, чтобы не терять зря время, взялся за изучение добытых во дворе Кокошкиной материалов для экспертизы.

Сам Дубовик отправился в магазин, чтобы задать несколько вопросов продавцу Чуркиной, с которой ещё не успел познакомиться, но уже был наслышан, как о женщине с известными наклонностями.

Полина Аркадьевна, действительно, оказалась довольно интересной особой средних лет.

Увидев гостя на пороге магазина, она весело тряхнула перманентной завивкой, которой не всякая колхозница могла похвастать:

– А я думала, что вы уедете, так и не зайдя ко мне, – она улыбнулась ярко накрашенными губами и призывно повела круглыми плечами, – конечно, в нашем магазине не такой богатый ассортимент, как в областном центре, но для такого гостя можно найти что-нибудь интересное!

Дубовику почему-то показалось, что под словом «интересное» женщина имела в виду себя.

– Увы, я к вам не за этим, – он окинул взглядом пустоватые полки: Чуркина была права, в деревне до сих пор ощущался послевоенный дефицит, – мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Пройдём за занавеску? – Чуркина игриво повела бровью.

– Мой настрой вполне удовлетворит разговор за прилавком, – строго произнес подполковник, тем самым пытаясь сразу отсечь все притязания пышногрудой красавицы, которая особо их и не скрывала с первой минуты.

– Но нам здесь могут помешать, – она поправила белый халат на груди, при этом незаметно, как ей казалось, расстегнув верхнюю пуговицу, чем вызвала насмешливую улыбку гостя.

– Ничего, я не из стеснительных, – Андрей Ефимович, увидев за прилавком табличку «Закрыто на учет», перегнулся через него и, взяв картонный квадрат, выставил его в окне, набросив при этом крючок на двери. – Нарушим на время правила советской торговли, – он спокойно присел на большой ящик из-под спичек, который, видимо, играл роль дополнительного прилавка, так как на нем были разложены предметы неизвестного Дубовику назначения.

Не обращая внимания на разочарованный взгляд женщины, спросил:

– До какого часа вы работали в понедельник?

– Ну, как обычно, до восьми, – пожала плечами Чуркина.

– Вы видели в тот вечер машину Кудри, стоявшую у Правления?

– Да, он проехал мимо магазина. Я тогда подумала, что опять вернулся поздно, да ещё с пассажиркой.

– А откуда вам было известно, что он ездил с кем-то? – от женщины не укрылся пронзительный взгляд подполковника.

– Так жена его днём приходила, ругалась, что её не взял, а прихватил Кокошкину, – весело произнесла Чуркина. – Я ещё посмеялась над ней, уж не ревнует ли она своего Кудрю к старой вдовушке. Она обиделась на меня.

– А саму Кокошкину вы видели в тот вечер, когда приехала машина? – продолжал спрашивать Дубовик, не обращая внимания на веселость женщины.

– А как же! Я выглянула в окошко: интересно было, как они с Кудрей расстанутся, – она засмеялась.

– Ну, и как же они расстались?

– А никак!.. Он пошел себе в Правление, она домой. Вот и вся любовь!

– Кокошкина зашла к себе во двор?

– А куда бы она ещё пошла? – удивленно вскинула брови Чуркина.

– Ну, может быть к соседу, не знаю, – качнул головой Дубовик.

– Насколько я знаю, с соседями Верка была не в ладах, да и сосед её, Васька Кочет, в этот момент взбирался ко мне на порог чуть тёплый, за очередной бутылкой пришёл, – она махнула огорченно рукой. – Это такой покупатель, что, как напьётся, так по целому часу у прилавка куражится: то ему покажи, это разверни!.. А возьмёт одну бутылку портвейна да кильку в томате!..

– Он что, один живет? Где работает?

– Не-ет, с женой… – Чуркина недоуменно посмотрела на Дубовика. – Да на что он вам сдался? Пьянчужка…

– Мне на мой вопрос ответьте, – холодно произнес подполковник.

– Ну, работает он в леспромхозе, а жена – в телятнике, сейчас сезон начался, отел, так она редко дома бывает, вот он и отрывается… Председатель сколько раз уже его ругал, участковый тоже… А он махнет рукой, дескать, я не ваш, и всё… – нехотя объясняла женщина, поджав губы. – «Беру отпуск, когда хочу». А зимой так, вообще, почти не работает.

– Он что, один пьёт?

– А я знаю? – Чуркина повела печами, но тут же сменила тон: – Бывает, что с Лёшкой Хорьком… Хорьковым, то есть, тот тоже леспромхозовский. А Лёшка в тот вечер следом за этим и заполз сюда, здесь распили бутылку, взяли ещё одну, так вместе и удалились! Друг за друга держались, так нажрались!.. Потом и спят вместе, пока их жены не растащат.

– Значит, вы не видели, зашла ли в свой двор Кокошкина? – повторил свой вопрос Дубовик.

– Нет, не видела. Только куда бы… – начала было женщина, но подполковник её прервал:

– А какие у вас