Человек с клеймом - Джоан Роулинг

– То есть "Маллинз" – это…?

– Моя фамилия после замужества, с тех пор, как мне было двадцать с небольшим.

– А, – сказал Страйк. – Понятно.

Неужели она говорила правду? Он не помнил, чтобы Валентин упоминал сестру, но Страйк всегда старался обращать на слова Валентина как можно меньше внимания. Если они действительно были братом и сестрой, Страйк редко встречал брата и сестру, которые были бы менее похожи друг на друга, хотя в каком-то смысле это могло бы добавить правдоподобия рассказу Десимы: было бы вполне в духе Валентина замалчивать эту коренастую, неряшливую женщину, ведь он был человеком, который очень ценил внешность и стиль.

– Особенно важно, чтобы вы не говорили Валентину, где я нахожусь, или что-либо еще, что я попрошу вас сохранить в тайне, – сказала Десима.

– Хорошо, – сказал Страйк в четвертый раз.

– А Сашу Легарда вы тоже знаете?

Теперь у него возникло ощущение, что какой-то личный дьявол решил посвятить свой день тому, чтобы постоянно пинать его по яйцам, потому что Саша был сводным братом Шарлотты. Страйк сказал:

– С ним вы тоже родственники, да?

– Нет, – сказала Десима, – но он вовлечен в… в то, что я хочу, чтобы вы расследовали. Хотя я никогда толком не знала Шарлотту Кэмпбелл. Я встречалась с ней всего пару раз.

Некоторые могли бы счесть ее ровный тон бесчувственным, учитывая недавнюю смерть Шарлотты в ванне, наполненной кровью, но поскольку Страйк был более чем рад обойтись без неуместных вопросов или фальшивого сочувствия, он сказал:

– Хорошо, ну, почему бы вам не объяснить, что именно вы хотите от меня?

– Мне нужно, чтобы вы выяснили, чье это тело, – сказала Десима, глядя на него со смесью настороженности и вызова.

– Тело, – повторил Страйк.

– Да. Вы, наверное, читали об этом в газетах. Это был человек, которого нашли в подвале магазина серебряных изделий в июне.

Пять месяцев назад Страйк был почти полностью сосредоточен на сложном деле, которое расследовало агентство, и у него не оставалось времени ни на что другое, но он вспомнил эту новость, которая вызвала короткий, но интенсивный всплеск освещения в СМИ.

– Верно, – сказал он. – Если это тот, о ком я думаю, – (хотя Бог весть, зачем он это произнес, потому что сколько мужчин в среднем находят мертвыми в серебряных хранилищах за месяц в Лондоне?), – полиция довольно быстро его опознала.

– Нет, не опознала, – возразила Десима тоном, не терпящим возражений.

– Я думал, – сказал Страйк, хотя на самом деле он имел в виду, "насколько я помню", – он оказался осужденным вором?

– Нет, – сказала Десима, качая головой, – это был не тот вор. Не совсем.

– Почти уверен, что именно это я и читал, – сказал Страйк, вытаскивая телефон из кармана. Теперь он надеялся, что сможет уйти отсюда за десять минут, ведь она давала ему железный повод отказаться от дела, которое ему совершенно не хотелось брать. – Да, вот, смотрите? – сказал он, набрав пару слов в Google. – "… мертвый мужчина, выдававший себя за торгового представителя Уильяма Райта во время двухнедельной работы в магазине "Серебро Рамси", был опознан как осужденный за вооруженное ограбление 28-летней Джейсон Ноулз, из Харингея.

– Это не было доказано на сто процентов, – настаивала Десима. – Я знаю одного полицейского, и он мне так сказал.

– И кто же этот полицейский? – спросил Страйк, у которого уже был опыт общения с теми, кто утверждал о воображаемых связях с полицией, чтобы оправдать свои безумные теории.

– Сэр Дэниел Гейл. Он комиссар в отставке. Его дочь работает на меня. Я спросила ее, могу ли я поговорить с сэром Дэниелом, и он поговорил с несколькими людьми, а потом сказал мне, что полиция так и не получила подтверждения ДНК. Они так и не доказали, что это был тот самый Ноулз, это не вне всяких сомнений.

– Почему вам интересно узнать, кем был этот человек? – спросил Страйк.

– Мне просто нужно знать, – сказала Десима дрожащим голосом. – Мне нужно. Мне нужно знать.

Страйк отпил кофе, чтобы дать себе время подумать. Странные детали дела с телом в хранилище всплыли в его памяти. Тело было обнаженным и сильно изуродованным, что, естественно, подогрело интерес прессы, прежде чем жертва была раскрыта как жестокий преступник. К этому моменту общественное сочувствие и интерес значительно угасли. Ноулз, как сообщала пресса, так жестоко избил кассиршу в строительном обществе, которое он ранее ограбил, что из-за повреждения черепа у нее начались припадки. Более того, все сходились во мнении, что, каким бы ужасным ни был его конец, Джейсон Ноулз, вероятно, заслужил это.

– Вы обеспокоены тем, что этот человек был кем-то из ваших знакомых? – спросил Страйк.

– Да. Я думаю… нет, – сказала Десима, внезапно вспыхнув, со слезами на глазах. – Я знаю, что это был он, и… мне нужны доказательства, потому что… мне нужны доказательства. Мне просто нужен кто-то, кто это докажет.

– Кто именно это был, по вашему мнению?

– Он был мне очень близок, и он точно подходит под описание тела, и все совпало: и серебро, и то, что его у-убили, и он пропал в то же самое время – это был он. Я знаю, что это он.

Одинокий дом, плачущая женщина: Страйк словно вернулся в ту же ситуацию, что и в Корнуолле, но с гораздо более странным подтекстом. Не в силах придумать ничего другого, он раскрыл блокнот.

– Хорошо, какое сходство между телом и мужчиной, которого вы знаете?

– Я все записала, – тут же сказала Десима, потянувшись за красной тетрадью, и перелистнула ее в конец, как оказалось, еженедельника, где Страйк увидел несколько густо исписанных страниц. – Моему другу было двадцать шесть – пресса писала, что тело принадлежало мужчине лет двадцати пяти – тридцати пяти. Уильям Райт был левшой; мой друг тоже. Группа крови у тела была А, положительная – и это тоже. Рост около 170 сантиметров – это совпадает. Райт проходил собеседование на работу девятнадцатого мая – я не видела друга в тот день. Райт переехал в съемную комнату двадцать первого мая – это подходит, потому что мой друг съезжал из дома в те выходные – я хотела,