Человек с клеймом - Джоан Роулинг

Робин взяла фотографию, лежащую на столе.

– Это то, что ты хотел мне показать?

– Нет, но тебе все равно стоит это увидеть, – сказал Страйк. – Это Руперт Флитвуд.

Пока Робин разглядывал круглое лицо и широкие плечи Руперта Флитвуда, а также его униформу официанта, состоящую из бордового галстука-бабочки и жилета, Страйк сказал:

– Я позвонил Штырю вчера вечером, чтобы узнать, слышал ли он о крупном торговце кокаином, который, возможно, известен под именем Дредж.

Робин знала, что Штырь – это имя профессионального преступника, которого Страйк знал с семнадцати лет. Она испытывала к нему симпатию, и Страйк чувствовал, что это было как минимум отчасти неразумно.

– И? – спросила Робин.

– Он знал, о ком я говорю. Этот идиот-сосед Флитвуда определенно связался не с тем парнем. Я попросил Штыря поразнюхать там для меня, выяснить, не прикончил ли этот Дредж кого-нибудь из бывших учеников частных школ в последнее время. Все как обычно, – добавил Страйк.

Хоть они и были друзьями, Штырь не был человеком, который оказывал услуги бесплатно.

– Ну, это хорошо, – сказала Робин. – Кстати, я прочитала твое письмо о тете Руперта. Она не производит впечатления очень уж милой.

– Старый дракон, – сказал Страйк. – Ни капли привязанности или беспокойства. Заметь, мы не знаем предыстории. Может, он ее обобрал до нитки, прежде чем уехать из Швейцарии в Англию.

– Но она сказала, что он в Нью-Йорке?

– Да, но она отказалась сообщить мне, получала ли она от него какие-либо известия с 25 мая. Должен признаться, я не могу не задаться вопросом, насколько усердно полиция будет искать человека, чьи ближайшие родственники утверждают, что он не пропал. Десима не замужем за ним, и они не жили вместе, так что у нее нет особых оснований для начала поисков.

– Пока я была дома, я просмотрела все новости об убийстве, – сказала Робин. – Люди говорят о масонской легенде о Хираме Абиффе. Ты когда-нибудь слышал о нем?

– О да, – сказал Страйк. – Самый искусный мастер храма Соломона, убитый за отказ раскрыть секреты Мастера-масона. Я сохраню секреты достойного брата Мастера-масона неприкосновенными, когда они будут сообщены мне и получены мной лично, за исключением убийства и измены, – провозгласил он.

Робин уставилась на него.

– Что? – спросил Страйк.

– Ты никогда не был масоном?

– Конечно, черт возьми, нет, – фыркнул Страйк.

– Ну, откуда мне знать! Это ведь тайное общество, да?

– "Общество с тайнами" – так оно и есть. Нет, мой приятель по армии был масоном. Грэм Хардэйкр. Я иногда называл его Хайрамом, чтобы подшутить. Заметь, он пошел в общество только ради горячего питания.

– Что?

– Его жена не готовит. Они живут на сэндвичах. Масонские ужины были для него способом законно раздобыть немного стейка.

– Неужели он не мог научиться готовить?

– Если бы ему это когда-нибудь пришло в голову, он бы отмахнулся от этого, как от плода больного ума. Он забавный парень, этот Харди, и в смысле "странный", и в смысле "ха-ха". Зато он хороший следователь.

Говоря это, Страйк вспомнил, что Хардэйкр отправил ему электронное письмо несколько месяцев назад, на которое он, занятый как работой, так и личными делами, не ответил. Их пути резко разошлись с тех пор, как Страйк ушел из армии и поселился в Лондоне, а Хардэйкр остался в Отделе специальных расследований Королевской военной полиции. Хардэйкр оказал Страйку пару услуг в первое время работы агентства, но теперь Страйк вспомнил, что они не встречались лично уже пять лет.

– Что ж, будет интересно услышать от Мерфи, насколько правдивы слухи об Абиффе, – сказал Страйк.

– Почему мужчины это делают? – спросила Робин.

– Что именно, убивают людей?

– Нет, почему они так любят закрытые общества с ритуалами и прочим? Женщины не так увлекаются подобными вещами.

– Не знаю, – сказал Страйк, но, подумав несколько секунд, добавил: – Думаю, нам больше нравится иерархия. И нам обычно нужен повод для встречи. Сходить куда-нибудь, сделать что-нибудь или посмотреть что-то вместе. Мы нечасто торчим друг у друга дома, если только это не касается женщин.

– То есть масонство – это что-то вроде мини-футбола?

– За исключением того, что в мини-футболе не так много внимания уделяется забавным рукопожатиям, и ты не часто услышишь, как игроки спрашивают друг друга, сколько лет их бабушкам.

– Что? – спросила Робин, совершенно сбитая с толку.

– Так масоны спрашивают друг друга, к какой ложе они принадлежат. Все ложи пронумерованы. "Сколько лет твоей бабушке?" – Двести пятьдесят три.

– Хардэйкр тебе все это рассказал?

– Кое-что из этого. Большую часть ты можешь найти в интернете. Из того, что я почерпнул от Хардэйкра, ты должен помогать нуждающимся, особенно товарищам-масонам, и вообще быть образцовым гражданином. Ну и еще есть обязанность наставления.

– Это что такое?

– Не публичное разоблачение. Просто тихое братское слово на ухо.

– А это распространяется и на преступления? – с любопытством спросила Робин.

– "Кроме убийства и измены", – процитировал Страйк. – Есть моменты, которые не для широкой огласки. Хардэйкр не стал рассказывать мне подробности.

Робин посмотрела на часы, затем неохотно сказала, потому что разговор ее заинтересовал:

– Мне лучше идти, я заменяю Мидж на пару часов. В семь вечера тебя устроит? Я закажу пиццу или что-нибудь еще.

– Да, отлично, – сказал Страйк. – Тогда увидимся.

Робин ушла, оставив Страйка гадать, каким будет вечер в ее компании с Мерфи, ведь он впервые будет с ними наедине, как с парой. Возможно, подумал он, ему удастся придумать, как выставить Мерфи придурком.

С этой, несомненно, ребяческой, но приятной мыслью он вернулся к компьютеру, чтобы напечатать обновление для мистера З.

Глава 12

Мы все, хотя и не все в равной степени, ошибаемся.

Альберт Пайк

Мораль и догма Древнего и принятого шотландского устава масонства

Лишь после того, как Робин покинула офис на Денмарк-стрит, ее охватило беспокойство по поводу предстоящего вечера.

Она прекрасно понимала, что ее напарник-детектив и ее парень, которые были довольно дружелюбны до