Лотос и ветер - Джон Мастерс
Лотос и ветер читать книгу онлайн
Шпионский роман Джона Мастерса, опубликованный в 1953 году. Третий роман «Индийской трилогии».
Он продолжает сагу о семье Сэвидж, которая является частью британской колониальной администрации в Индии, и разворачивается на фоне Большой игры — периода напряжённости между Великобританией и Россией в Центральной Азии в конце XIX века.
Действие «Лотоса и ветра» разворачивается в 1879 году, когда лейтенант Робин Сэвидж участвует во второй англо-афганской войне, в то время как Британия и Российская империя участвуют в Большой игре, решающей будущее Афганистана. Несправедливо обвиненный в трусости, лейтенант Сэвидж поступает на службу в Секретную службу и должен разгадать тайну слова «Атлар», написанного незнакомцем-афганцем собственной кровью, чтобы помешать амбициям царской России. Он отправляется с верным ординарцем-гуркхом к самой дальней границе Британии
Use the arrow to expand or collapse this sectionПовествование ведётся от лица лейтенанта Робина Сэвиджа и невинной, но решительной Энн Хилдрет, хотя ближе к концу романа точка зрения Сэвиджа преобладает. Действие начинается в 1879 году, когда Великобритания и Афганистан участвуют во Второй англо-афганской войне.
Энн Хилдрет и Робин Сэвидж познакомились и прониклись симпатией друг к другу ещё до начала повествования. Энн — дочь офицера комиссариата — вместе с родителями едет на военную базу в Пешавар в Северо-Западной пограничной провинции Индии. По пути она становится свидетельницей убийства афганца. Перед смертью убитый пишет собственной кровью слово «атлар» (лошади).
Тем временем Робин находится в составе военной колонны в Афганистане. Он сын выдающегося военного и почти был вынужден пойти по стопам отца, но особой тяги к военной службе у него нет. В результате несчастного случая и некомпетентности вышестоящего офицера его обвиняют в трусости и отправляют в Пешавар для проведения военного расследования.
Жизнь грозит стать невыносимой, но знакомый, майор Хейлинг, связывает убийство, свидетелем которого стала Энн, с трофеем, который Робин забрал у убитого соплеменника в Афганистане, — жезайлом с выгравированной на нём надписью «atlar shimal» (лошади, север). Понимая, что истинная страсть Робина — уединение и пустота, Хейлинг вербует его в секретную службу и отправляет под прикрытием в Центральную Азию. В сопровождении верного гуркха ординарца Робин отправляется на поиски мотива убийства и пытается выяснить, связано ли оно с амбициями царской России. Перед отъездом он женится на Анне.
В конце концов Робин возвращается в Британскую Индию и воссоединяется с женой и маленькими детьми. В знак признания его заслуг он награждён Орденом «За выдающиеся заслуги» и, кажется, добился успеха в общепринятом смысле. Однако он снова исчезает за границей в погоне за своими полумистическими целями. Энн остаётся смириться с непреодолимой пропастью между ней, Лотосом, и Робином Ветром.
При создании обложки, частично использовал фрагмент изображение, предложенный англоязычным издательством и картину художника Дмитрия Хомутинникова.
И там была Энн. Разве он не видел сейчас ее лицо и глаза? Разве в глубине души он не надеялся выполнить свою задачу так хорошо, что она получит признание, возможно, медали, которыми сможет гордиться?
Все это были разновидности любви; итак, любовь снова стала причиной греха. Он был слаб и глуп.
Он сказал: «Мне жаль. Я причинил боль… я причинил боль себе и тебе, и я… я сожалею. Что я могу сказать?»
«Ты не причинил мне вреда, друг мой, — сказал Муралев. Возможно, это к лучшему, что ты сделал то, что сделал. Возможно, я пытался остановить тебя только потому, что не хотел быть одиноким. На самом деле я знаю, что мы с тобой не одного сорта. Я просто надеялся. Но ты действительно любишь, и я думаю, что всегда будешь любить. Я не хочу и никогда не смогу. О чем ты думаешь?»
Робин быстро уловил медленно проносящиеся образы в своем сознании, прежде чем необходимость ответить на вопрос Муралева вернула его сюда, к огню и нынешней реальности. Он медленно произнес: «Энн… моя жена. Я объяснял, почему я это сделал, открыл бумажник. Она сказала, что не хотела, чтобы я делал это ради нее — просто если я считаю это правильным. Мы были в шикаре в Кашмире, и повсюду цвели лотосы».
«Видишь? Ты должен вернуться. Джагбир — твоя подопечная и твоя ноша, потому что он никогда не поймет. Но я думаю, что твоя жена могла бы. Ты должен вернуться сейчас и много раз позже, потому что тебе тоже придется уходить много раз».
«Да, да! Когда я здесь, я вижу ее и озеро. Когда я там, хоть я и люблю ее, я вижу это и снег, которого никто не видит, и я продолжаю задаваться вопросом. То, что я ищу, всегда находится где-то в другом месте».
«Возможно. Но не расстраивайся из-за этого. В поиске есть радость, если ты знаешь любовь. Что касается меня…» Он опустил голову, затем медленно встал. «Я принесу дров и разогрею кашу для Джагбира. Иди и согрей его, друг, пока я не приду.
ГЛАВА 22
Утром они встали и тронулись в путь. Робин прогулялся с Муралевым и приказал Джагбиру оседлать единственного больного пони. Лицо Джагбира окаменело от отчаяния, когда он подчинился, потому что это была лошадь Муралева, но у него не было выбора; первые два дня он был слишком слаб, чтобы ходить. Его лицо было зеленовато-серым, и по ночам он дрожал в небольшой лихорадке, но бинты приятно пахли, а рука быстро заживала.
Они двинулись дальше на юг и через четыре дня достигли следующей горной стены. По другую сторону от нее лежал Тагдумбашский Памир. Хребет пересекали два перевала, Чичиклик и Янги, которые находились в нескольких милях друг от друга. Путешественники разбили лагерь у тропы, пока не подошел отряд киргизов, направлявшихся в противоположном направлении. Муралев безуспешно пытался купить у них еще двух пони, но они продали ему немного еды. Робин сказал: «Спроси их, что происходит на Тагдумбаше. Скажи им, что до нас доходят странные слухи. Вождь киргизов хлопнул в ладоши в перчатках и произнес короткий поток странных слов. За границей наблюдалась большая активность — он мотнул головой в сторону российской территории. До китайских солдат доходили слухи и контрслухи; они думали, что русские собираются напасть на них; они оставались в своих фортах — киргиз театрально кутается в пальто и озирается по сторонам — и у них не оставалось мужества даже приставать к путешественникам.
«Здесь, на перевале, есть солдаты? Муралев мотнул подбородком в сторону гор впереди.
Ни одного на Чичиклике — киргизы перешли через него. Китайцы никогда не утруждали себя охраной Янги. Это был трудный маршрут и более длинный, чем Чичиклик.
Отряд киргизов поехал дальше. — Нам лучше воспользоваться Янги, — сказал Робин. Ты поедешь с нами?
— Да, если ты мне позволишь.
— Тогда?
«В Цайдам, через Такла-макан. Я же говорил тебе.
— Ты будешь там, если я зайду за тобой позже?
— Возможно.
Джагбир прервал их. — Пора идти.
Позже Джагбир спросил Робина: «Эта женщина, его жена, охотится на нас, сахиб?» Робин кивнул. Джагбир заговорил на гуркхали, которого Муралев не понимал. Иногда по дороге Джагбир похлопывал себя по груди, где был спрятан бумажник, а по ночам он всегда отказывался спать рядом с Муралевым, опасаясь, что у него его украдут обратно. Теперь он сказал: «Почему бы нам вместо этого не поохотиться на нее? Она будет ожидать нас на тропе. Она будет в засаде неподалеку от нее. Давайте поохотимся на нее, как на одну из крупнорогих овец.
«Мы не знаем, будет ли она на Янги или на Чичиклике. С ней будут мужчины.
«Ее люди будут дежурить на обоих перевалах. Но не больше двух-трех на каждом. Им будет трудно спрятать там лошадей.
«Что он говорит? — Спросил Муралев.
Робин рассказала ему. Муралев сказал: «Она понимает это и будет готова к этому. Она будет рада этому. Это игра. Но я не могу охотиться на нее.
«Конечно, нет. Никто из нас не умеет по-настоящему охотиться. Мы слишком слабы.
Поздно вечером они разбили лагерь на длинном склоне, где тонкая трава сковывала сланец, а между камнями лежал снег. Джагбир стонал во сне в начале ночи. Резкий ветер усилился перед рассветом, и тогда никто из них не заснул. Утром пони Муралева лежал мертвый с подветренной стороны убежища. Робин молча стояла над ним, думая о предстоящей дороге и руке Джагбира. Когда он встал, к нему подошел стрелок и сказал: «Так лучше, сахиб. Теперь нам нужно обойти перевал».
— Что вы имеете в виду?
«Я собирался сказать это вчера, но я слишком устал. Теперь я сильнее. У нас нет надежды преодолеть перевал. Она будет там. Мы должны обойти его, даже если это займет у нас два дня. Ноги у каламбура лучше, чем у любой лошади.
Робин передал Муралеву, что сказал Джагбир, и Муралев с сомнением дернул ухом. Наконец, оглядев горы впереди, он сказал: «Он прав. Если нам придется идти пешком,
