Лотос и ветер - Джон Мастерс
Лотос и ветер читать книгу онлайн
Шпионский роман Джона Мастерса, опубликованный в 1953 году. Третий роман «Индийской трилогии».
Он продолжает сагу о семье Сэвидж, которая является частью британской колониальной администрации в Индии, и разворачивается на фоне Большой игры — периода напряжённости между Великобританией и Россией в Центральной Азии в конце XIX века.
Действие «Лотоса и ветра» разворачивается в 1879 году, когда лейтенант Робин Сэвидж участвует во второй англо-афганской войне, в то время как Британия и Российская империя участвуют в Большой игре, решающей будущее Афганистана. Несправедливо обвиненный в трусости, лейтенант Сэвидж поступает на службу в Секретную службу и должен разгадать тайну слова «Атлар», написанного незнакомцем-афганцем собственной кровью, чтобы помешать амбициям царской России. Он отправляется с верным ординарцем-гуркхом к самой дальней границе Британии
Use the arrow to expand or collapse this sectionПовествование ведётся от лица лейтенанта Робина Сэвиджа и невинной, но решительной Энн Хилдрет, хотя ближе к концу романа точка зрения Сэвиджа преобладает. Действие начинается в 1879 году, когда Великобритания и Афганистан участвуют во Второй англо-афганской войне.
Энн Хилдрет и Робин Сэвидж познакомились и прониклись симпатией друг к другу ещё до начала повествования. Энн — дочь офицера комиссариата — вместе с родителями едет на военную базу в Пешавар в Северо-Западной пограничной провинции Индии. По пути она становится свидетельницей убийства афганца. Перед смертью убитый пишет собственной кровью слово «атлар» (лошади).
Тем временем Робин находится в составе военной колонны в Афганистане. Он сын выдающегося военного и почти был вынужден пойти по стопам отца, но особой тяги к военной службе у него нет. В результате несчастного случая и некомпетентности вышестоящего офицера его обвиняют в трусости и отправляют в Пешавар для проведения военного расследования.
Жизнь грозит стать невыносимой, но знакомый, майор Хейлинг, связывает убийство, свидетелем которого стала Энн, с трофеем, который Робин забрал у убитого соплеменника в Афганистане, — жезайлом с выгравированной на нём надписью «atlar shimal» (лошади, север). Понимая, что истинная страсть Робина — уединение и пустота, Хейлинг вербует его в секретную службу и отправляет под прикрытием в Центральную Азию. В сопровождении верного гуркха ординарца Робин отправляется на поиски мотива убийства и пытается выяснить, связано ли оно с амбициями царской России. Перед отъездом он женится на Анне.
В конце концов Робин возвращается в Британскую Индию и воссоединяется с женой и маленькими детьми. В знак признания его заслуг он награждён Орденом «За выдающиеся заслуги» и, кажется, добился успеха в общепринятом смысле. Однако он снова исчезает за границей в погоне за своими полумистическими целями. Энн остаётся смириться с непреодолимой пропастью между ней, Лотосом, и Робином Ветром.
При создании обложки, частично использовал фрагмент изображение, предложенный англоязычным издательством и картину художника Дмитрия Хомутинникова.
На равнине они повернули налево и гнали изо всех сил, пока лошади не выбились из сил. Они знали, что их преследуют, но погоня была далеко позади. Они перешли на рысь и не пытались броситься к южному выходу из долины, а повернули на запад, пересекли ее и выбрались на то место, где накануне видели тренировку орды.
После этого началась охота. Они двигались боковыми долинами и через неприступные, нехоженые горные хребты. Дважды они видели монголов и дважды избегали их. Наконец они спустились с высокого перевала в Фаргану, нащупывая дорогу ночью. В темноте приближались люди, которые говорили друг с другом на гортанном языке, и они знали, чей разум послал этих людей на этот перевал в такой час. Следующей ночью они пересекли равнину Фаргана, а на следующую всю ночь поднимались в одиночку по звездам, а на следующий день весь день ехали под палящим солнцем по сухому плато. На следующий день они выспались, а ночью поехали в Китай. Затем им пришлось искать еду, потому что их собственные сумки с едой и сумки, которые были на лошадях, опустели, и они начали искать киргизский лагерь. Ближе к середине дня они увидели вдалеке на равнине три маленькие юрты, а в середине из трех — юрту побольше, такими пользовались торговцы, которые ходили покупать и продавать к киргизам.
Они въехали в круг юрт. Как обычно, огромные черные собаки выбежали на них, чтобы с рычанием наступить на пятки их лошадям. Робин открыл рот, чтобы поздороваться. Из большой юрты вышел мужчина и медленно направился вперед. Джагбир вскинул винтовку.
ГЛАВА 21
Муралев был безоружен, и даже когда винтовка Джагбира полетела в цель, Робин подумала: «Наконец-то!» Джагбир пытался сфокусировать взгляд, пока его пони пританцовывал и лягал собак. Муралев стоял неподвижно, солнце отражалось от его очков. Две киргизки выбежали из одной из маленьких юрт, чтобы прикрикнуть на собак, затем остановились и уставились на троих мужчин.
Робин протянул руку. — Нет.
Джагбир медленно опустил приклад винтовки на бедро, держа палец на спусковом крючке и жадно глядя на Муралева.
Время притворства прошло. Робин сказал по-английски: «Муралев, если ты попытаешься причинить нам вред, я не смогу помешать Джагбиру убить тебя». Он почувствовал прилив давней надежды Джагбира.
— Я не хочу причинять вам вред, — сказал Муралев. Разве вы этого не знаете? Его английский был медленным, но хорошим. Его застенчивая улыбка стала шире.
Он потянул себя за мочку правого уха и покрутил головой. — Можно сказать, сэр, что мы пленники друг друга.
— Ты безоружен.
«Да. Однако киргизы — мои друзья. Далеко вы не уйдете. Что ж, давайте называть себя гостями друг друга. Входи и отдохни.
«Нет, спасибо. Нам нужна провизия. Она есть?
«Войдите. Здесь никого нет. Он откинул войлочный полог у входа в большую юрту. Женщины вернулись в свою юрту. Увидев жест Муралева, Джагбир сказал: «Не входите, сахиб. Давайте раздобудем провизии, потом заставим его пройти с нами пять миль и там убьем его.
Муралев стоял у входа в большую юрту, заложив руки за спину, выставив огромные ноги в киргизских сапогах. Он сказал: «Он хороший человек. Приветствую тебя, Джагбир — или Турфан — как дела? Последние слова он произнес на том же тюркском, на котором говорил Джагбир при их последней встрече. Лицо Джагбира оставалось неумолимым, и Муралев сказал Робину: «Он ведь на самом деле не хазареец, не так ли?»
— Нет.
Джагбир грубо вмешался. «Еда, зерно. Где они?
Муралев махнул рукой в сторону юрты позади себя. «Угощайтесь. Джагбир спешился, оставив пони стоять, выставил вперед винтовку и вошел в юрту. Пока он нагружал пони маленькими мешками, Муралев поднял глаза, дважды моргнул и спросил: «Можно мне пойти с вами?»
Робин не поверил, что собеседник понял значение английских слов, которые он употребил. Он сказал: «Что? Пойдешь с нами?»
Муралев кивнул, и Робин пробормотала: «Куда?» Я не понимаю. Ваша жена…?»
Муралев сказал: «Мы женаты уже десять лет. Я полагаю, мы были любовниками» — это прозвучало после долгой паузы. «Она скоро погонится за мной с кавалерией, если уже не отправилась в путь. Я оставил ее и дезертировал со службы царю. Она преследует меня, потому что любит. Она уверена, что я просто переутомлен, что мне нужны только отдых и привязанность. Она преследует меня также как слугу нашего правительства, чьи секреты я храню.»
«Ты… дезертировал? — Ты переходишь к нам? — медленно произнес Робин. Он не хотел в это верить. Это решило бы так много проблем — все, кроме самой большой, — но это было бы неправильно.
Муралев покачал головой. — Теперь готов, сахиб, — резко сказал Джагбир. Мне заставить его идти?
— Подожди.
Муралев, бросив взгляд на Джагбира, продолжил: «Я дезертирую, но не присоединяюсь к вам. Это было бы на градус хуже того, что я делал раньше. Я сочувствую своей стране так же, как и вы своей. Вы понимаете, почему я уезжаю, не так ли? Я не могу нести тот груз, который они на меня взвалили. Однажды утром в Андижане, когда с памира подул холодный ветер, я понял, что должен уехать. Я сказал ей.» Он бесцельно ковырял землю носком ботинка, и Робин увидела слезы в его глазах. «Она плакала, уговаривала и ругалась. Я мог бы уступить. Тогда она могла сломать меня навсегда, я был так слаб. Но пришло известие, что ты был там, в Андижане, и что ты уехал. Так что ее долгом было уехать. Она уехала. Когда она ушла, подобно вихрю любви, страха и гнева, ушел и я. Она поехала на запад, я — на восток.
Робин слушал с растущим пониманием. Муралев любил свою жену и свою страну, но ему пришлось уехать. Было временное, исправленное решение — Муралев применил себя к этой конкретной работе, — но оно не продлилось долго.
Джагбир снова взобрался на своего пони и сел, держа ружье наготове у бедра. Одна из собак выползла наружу и лизнула сапоги Муралева. Муралев рассеянно опустил руку, чтобы
