Призрак Сомерсет-Парка - Майерс Б. Р.

— Но зачем было подставлять Гарета? — спросила я. — Он ничего не сделал Одре. Только он один после ее смерти добивался справедливости.

— Значит, теперь он Гарет, — поддразнила меня Одра, но ее широкая, во весь рот, улыбка слишком уж смахивала на акулью. — Я чувствовала, как вас все сильнее тянет друг к другу. Знаешь, он ведь разговаривает во сне. Не раз шептал он твое имя. По правде говоря, я даже немного ревную. — Она принялась тянуть себя за волосы и повторила еще раз, громче: — Немного ревную!

Мистер Локхарт взял ее за руку.

— Сделайте глубокий вдох, — велел он, однако голос его звучал нетерпеливо. Он снова стал вести для нее обратный отсчет от пяти. Одра медленно опустила руку. Старик повернулся ко мне и объяснил: — Одра хотела обвинить в своей смерти Барнаби, но я заверил ее, что его страдания станут невыносимыми, если он решит, будто лучший друг убил его возлюбленную и нерожденное дитя.

Одра посмотрела на него обиженно, едва ли не с подозрением.

Я продолжила гнуть свою линию.

— Если Гарета осудят, кто получит Сомерсет?

Кончик усов мистера Локхарта дернулся.

— В этом случае Сомерсет-Парк отойдет семейному поверенному.

— Вам, — уточнила я.

Он кивнул.

— Мы с Одрой отправимся в продолжительный отпуск — как отец и дочь. Когда пройдет суд над мистером Пембертоном и будет вынесен приговор, я стану законным попечителем Сомерсета. Я найму новых слуг, а потом Одра сюда вернется — под видом моей племянницы, — весомо и с сожалением сказал он.

Одра все это время таращилась на него, и пока старик говорил, ее взгляд становился все более хмурым.

Мистер Локхарт продолжил:

— Я не горжусь тем, что сделал, мисс Тиммонс, но лишь так я могу вернуть Одре то, что по справедливости принадлежит ей. Ее отец доверял мне как никому другому. И был абсолютно прав.

— Неужели? — отшатнулась от него Одра. — Или это еще один пример того, почему мой отец так разочаровал меня? Он даже не знал о существовании подземелья! Дедушка сказал только мне. — Она обвела грот полным мрачного восхищения взглядом. Трость Одра держала в руке, будто скипетр. В единственном рубиновом глазу блеснул свет фонаря.

Я пощупала здоровенную шишку у себя на голове.

— Так это ты ударила миссис Донован, — сказала я, припомнив, как доктор Барнаби описывал странную форму раны на голове экономки — должно быть, тогда и выпал второй рубин. — Но она предана Сомерсету до мозга костей. Зачем ты на нее напала?

Одра с отвращением воззрилась на меня.

— Она предана только Уильяму. А еще она то и дело шныряла по третьему этажу, где я все это время пряталась. Это я испачкала твои ботинки, чтобы все подумали на тебя. — Она снова расплылась в коварной улыбке. — Не только у меня в комнате гардероб ведет в потайной ход.

В ее глазах не было ни намека на раскаяние. В проклятии ли дело, или в родовом недуге, или же это последствия затянувшейся одержимости местью, только передо мной стояла не та Одра, ради которой я хотела добиться справедливости. Она превратилась в исполненное злобы жуткое создание, чьи моральные устои были повержены.

Мистер Локхарт застыл рядом с ней, не шевелясь, будто призрак, загнанный в ловушку. Он положил свою руку на ее, осторожно забрав у нее трость.

Следующая волна окатила мои плечи, лизнула подбородок и схлынула.

— Вы и впрямь думаете, будто сможете жить в Сомерсете и никто ничего не заподозрит? — поинтересовалась я, прижимая безудержно трясущиеся руки к груди. И вдруг застыла, нащупав брошь с камеей. Замерзшие пальцы расстегнули замок.

— Что мне еще остается? — едва не заплакал мистер Локхарт. — У нас и без того нет выбора, а теперь еще и вы... — Он поджал губы.

Брошь отстегнулась. Я опустила руки, чтобы никто не заметил, и вставила иглу в замок, медленно проталкивая ее вперед.

— Наказания вам все равно не избежать, — возразила я. — Гарет не успокоится, пока не выяснит, что произошло.

Одра окинула взглядом подземелье, сжимая кулаки.

Мистер Локхарт кашлянул и пробормотал:

— Он уже в наручниках и на полпути в Лондон.

«По крайней мере, все еще жив», — подумала я с облегчением от того, что не буду в ответе за его смерть. Настала пора использовать мое последнее оружие.

— Ему известно о подземелье, — сказала я. — К тому же он очень богат и в состоянии нанять лучших сыщиков. Когда мое тело найдут прикованным к скале, сразу поймут, что все подстроено. Он будет охотиться на вас, пока вас не признают убийцей.

Мистер Локхарт спокойно опустил фонарь.

— Ваше тело не найдут.

— Что? — возмутилась Одра, повернувшись к нему.

Хор тысячи ангелов возликовал у меня в ушах, сила прилила к окоченевшим рукам и ногам. Я буду свободна! Получилось! Я сумела его убедить прийти мне на помощь.

Тут я задумалась.

— Значит, ключ все это время был у вас?

— Ключа не существует, — ответил мистер Локхарт и заплакал. — Ваше тело не найдут, потому что я его уберу. Если подземелье обыщут, то обнаружат здесь лишь старинные скелеты.

— Нет! — рявкнула Одра и спрыгнула ко мне в воду. Она с вызовом уставилась на мистера Локхарта. — Вы ее не заберете!

Он умоляюще простер к ней руки.

— Нельзя иметь все, Одра. Мы не можем оставить ее в живых. Ты получишь Сомерсет лишь в том случае, если мистера Пембертона арестуют за твое убийство.

— Я буду молчать как рыба! — соврала я. — Я преследую только свои интересы. Пусть себе сидит в тюрьме до скончания дней, я не дрогну.

— Оставить ее в живых? — вопросила Одра, будто обращаясь к кому-то другому. Потом начала смеяться. Ее смех прозвучал в воздухе подземелья, словно пронзительный крик.

Мистер Локхарт, не обращая на это внимания, смотрел на меня. Две слезы скатились по его щекам, исчезая в бороде.

— А если его приговорят к повешению? — Он помолчал, давая мне шанс опровергнуть этот довод, но ему и без того была известна правда. — Вы не промолчите. Нет, не трудитесь спорить. Знаю, он приготовил для вас лошадь и деньги — я видел записку, которую мистер Пембертон подсунул вам под дверь. Я следил за вами через потайные отверстия. Вы решили следовать за Одрой вместо того, чтобы бежать из поместья, — сам факт говорит о том, что вам важны не только ваши интересы, как вы утверждали.

Я старалась сохранить невозмутимый вид, но он продолжал плакать, и моя решимость таяла. Я посмотрела на свои руки под водой, скованные ржавыми кандалами. Мне казалось, это умный шаг — разговорить старика и Одру, чтобы выиграть немного времени, пока меня отыщут. Однако мистер Локхарт не ушел отсюда по одной лишь причине.

— Так вот почему вы все еще здесь, — сказала я. — Желаете убедиться, что я утону.

Мистер Локхарт оставил фонарь на лестнице, преодолел последние ступеньки и спустился в воду. Ненужная трость волочилась за ним. Вода доходила ему почти до узла шейного платка.

— На вашей могиле не будет имени, но уверяю вас, вы будете похоронены должным образом. — Он брел ко мне. — Я виноват, но могу хотя бы сделать так, чтобы вы не страдали. — Старик извлек из трости набалдашник, обнажив небольшой кинжал. — Все закончится быстро, я не покину вас в одиночестве.

Не успела я что-либо предпринять, как Одра метнулась вперед, становясь между нами. Она ударила его в челюсть, старик покачнулся в волнах и рухнул на спину, потеряв равновесие. С убийственным криком она бросилась на него, пытаясь отнять трость. Мистер Локхарт выругался, держа кинжал над головой.

— Все из-за тебя, — кричал он. — Это ты меня заставила!

Одра ногтями оцарапала ему лицо, пока он пытался отбиться одной рукой. Я, не сводя глаз с кинжала, изо всех сил пыталась открыть замок. Я ощутила, как игла продвинулась еще немного.

Одра будто набралась новых сил. Она ударила старика в грудь, и они бурлящим клубком исчезли в волнах.

В подземелье воцарилась жуткая тишина. Слышно было только мое прерывистое дыхание и плеск прилива вокруг. Мистер Локхарт вынырнул первым, разинув рот в безмолвном крике. Сбоку в шее торчала рукоятка кинжала.