Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

Что бы ни происходило в башне, по всей видимости, Присси играла в этом не последнюю роль, и Оливия обратилась к ней с учтивым поклоном:

– Приветствую тебя, Видящая. Меня привели духи ветра и воды, и я надеюсь, мне позволят остаться в обмен на обещание безмолвно внимать мудрости Шепчущих.

Выдержав королевскую паузу, Присси милостиво кивнула и распорядилась:

– Освободите место для Пришедшей на зов. Я позволяю ей остаться.

Послышались возгласы негодования:

– Но, Присси, Бекки запретила нам…

– Бекки будет против! Я знаю, ты назло ей хочешь…

Несколько девочек, среди которых Оливия заметила рыжеволосую Дикки с подругой, вскочили на ноги, но Присси с обескураживающей властностью вскинула раскрытую ладонь, и они умолкли.

– Шепчущие позвали её, и мы не должны мешать исполнению их воли. Закрывай дверь, Чарли, нам пора начинать. Я чувствую, они уже близко.

***

Ровно струилось пламя многочисленных свечей. Их дрожащие отражения мелькали в зрачках собравшихся, блуждали по устрашающим маскам на стенах, терялись в провалах глиняных глазниц, тонули во мраке за спинами детей. Комнату в башне наполняли лишь звуки дыхания и дробный шум ночного дождя, словно где-то рядом, за кирпичными стенами, море выбрасывало на галечный берег волну за волной.

Присси, как распорядитель церемонии, усадила всех в круг и приказала взяться за руки. Сама же она опустилась на ящик, покрытый старым одеялом, и, запрокинув голову, замерла в неудобной, но очень эффектной позе. По её команде все закрыли глаза и приготовились внимать потусторонним силам.

Самые нетерпеливые ёрзали и пыхтели, кому-то отдавили ногу, кто-то вскрикнул от страха и тотчас был осмеян. Наконец, все затихли и настроились на серьёзный лад.

– Они уже тут! Я слышу их! Они рядом! – с мистической экзальтацией воскликнула круглолицая Глэдис Марчмент, но её попытка привлечь к себе внимание провалилась.

– Глэдис показалось, – холодно оповестила всех Присси, и шумный разочарованный вздох был ей ответом. – Они близко, но ещё не здесь. Нужно рассказать историю, чтобы они пришли. Кто готов? Дикки? Мэри? Кто из вас начнёт?

Сначала рассказывали старые байки, начав с безголовых призрачных собак и перейдя к оборотням, Белым Дамам (которых хватает в любой английской местности, от Ирландского до Северного моря) и мстительным портретам, оживающим непременно в полночь. Большинство страшилок Оливия знала наизусть ещё со времён пансиона, хотя встречались и свежие прочтения классических сюжетов.

Каждый рассказчик стремился перещеголять предыдущего, используя все доступные способы. Кто-то вещал загробным шёпотом, наращивая темп к развязке, чтобы пронзительно выкрикнуть финальные слова и исторгнуть из слушателей пару испуганных всхлипов; кто-то предпочитал острую добавку в виде зловещих, а порой и весьма кровавых деталей. Самым талантливым удавалось придумать новую, ещё никому не известную историю, и вот их-то слушали с самым пристальным вниманием.

В числе последних была и Присси, на время спустившаяся со своего пьедестала. Юная мисс Безивуд оказалась поистине превосходной рассказчицей, и на её долю пришлось максимальное количество взвизгиваний и уважительных взглядов. После истории о викарии, готовящим пироги из украденных детей, от которой даже Оливия ощутила дурноту, демонстрация шрамов на тощей ноге Чарли Томпсона уже не вызвала особого ажиотажа. Оставалось лишь посочувствовать мисс Эппл, пребывающей в уверенности, что психике детей в Сент-Леонардсе может нанести урон присутствие на похоронах Энни или чересчур мрачный костюм чудовища для спектакля.

 Но всё это было только подготовкой, разогревом перед выходом настоящей звезды.

Несмотря на промозглость, в башне стало душновато, и на лицах детей расцвели пятна румянца. Все уже забыли об Оливии, сидевшей на своём месте неподвижно, как охотник, поджидающий оленя в графском лесу, а дело тем временем шло к скандалу. Однако на этот раз попытку предприимчивой мисс Безивуд вступить на чужую территорию пресекли гораздо решительнее.

– Нет, Присси, даже не мечтай! О призраке Томаса может говорить только Бекки!

– Да, Присси, Бекки первая о нём узнала! Ты не имеешь права о нём рассказывать! Мы не станем слушать! Скажите ей, ну! – Дикки обернулась к остальным в поисках поддержки, но мнения явно разделились.

Неизвестно, к чему бы привело противостояние между двумя коалициями, но тут синяя дверь с лёгким скрипом отворилась, и затрепетало пламя свечей. Самые впечатлительные вскрикнули, тени заметались по стенам, и внутрь вошла Бекки, одна из Слепых Мышек, в серебристом бархатном плаще с капюшоном. С обеих сторон её поддерживали Лиззи Браун и Шейла Макки, и лица девочек были преисполнены суровой торжественности избранных, рано или поздно настигающей всякого, кто приближён к особе, владеющей тайным знанием.

Невесть откуда послышалась неумелая барабанная дробь. Будучи выше всех ростом, Оливия разглядела в толпе верноподданных сент-леонардского медиума очень довольного своей ролью Стива Харпера, старательно отбивающего ритм на бочонке из-под патоки.

Бекки провели мимо собравшихся, выстроившихся двумя шеренгами, но горделивое шествие подпортил мелкий инцидент: проходя мимо Оливии, она вдруг будто бы запнулась о невидимую преграду, издав лёгкий испуганный возглас, и капюшон соскользнул с её головы, явив бледное загримированное личико и губы карминного цвета.

Тут же все, кроме Присси, склонились в почтительном приветствии, после чего помогли прорицательнице взойти на трон из ящиков и вновь заняли свои места. Присси же встала по правую руку от верховной жрицы этого странного культа и положила ладонь ей на плечо.

– Шепчущие уже здесь. Они готовы говорить со мной. Готовы ли вы слушать? – низкий голос Бекки произвёл на собравшихся гипнотический эффект.

Дети принялись озираться, некоторые хватали друг друга за руки, прижимались теснее, содрогаясь от сладкого восторженного ужаса и внимая каждому слову той, что умела говорить с духами.

– Да, Бекки. Мы готовы, Бекки, – ответили они послушно, как того требовал ритуал. – Ты расскажешь нам о призраке Томаса, Бекки?

– Видящая? – Бекки повела головой в сторону Присси Безивуд, игнорируя вопрос своей паствы.

– Они тут, Слышащая, я вижу их. Сегодня их трое, и у каждого на голове рога. Они пылают зелёным огнём, как и их глаза, и искры сыпятся им на плечи, покрытые чешуёй, а на концах их хвостов раздвоенные змеиные жала.

Кто-то вскрикнул, но на него зашикали. Кто-то начал принюхиваться и, само собой, почувствовал запах тлеющей рыбьей чешуи. После этого скептиков, если они и присутствовали на потусторонней вечеринке, не осталось вовсе, и Оливия окончательно зауважала Присси Безивуд, ведь она видела, как та ловко и почти незаметно бросила в жаровню на треножнике обглоданный Табитой рыбий хвост.

Эта маленькая деталь и стала соломинкой, переломившей спину здравому смыслу. Теперь даже те, кто либо был постарше, либо ясно понимал, что всё происходящее лишь щекочущая нервы игра, попали в западню вымысла, и всеобщая экзальтация достигла