Призрак Сомерсет-Парка - Б. Р. Майерс

чувствую запах ржавчины на своих ладонях, и когда я лежу в кровати совсем одна, пробуждаются давно забытые воспоминания.

Дедушку я знала лишь согбенным стариком, что ходит с тростью. Он никогда не смотрел прямо на меня, всегда мимо. Однажды ночью я увидела, что он стоит в изножье моей кровати – в ночной сорочке и со всклокоченными волосами. Я закричала, решив, что это призрак.

Он зажал мне рот рукой и склонился к моему лицу. Он сказал, что ему нужна моя помощь; изо рта у него несло кислым запахом. От ужаса я смогла лишь кивнуть, потом выбралась из кровати и последовала за ним. В доме царила полная темнота, не спали только мы.

Он схватил дрожащей рукой свечу, и мы спустились в кухню. Мои босые ноги заледенели. Я успела заметить, что его ступни покрывала грязь. Это было странно – ведь стояла зима. Когда я заплакала, он яростно дернул меня за руку и велел вести себя тихо. Сказал, что мы должны ее остановить. А потом спросил – слышу ли я, как она зовет.

Я покачала головой. Все, что я слышала, – лишь стук собственного сердца, который отдавался в ушах.

Он потащил меня в винный погреб – часть Сомерсета, где я прежде не бывала. Показал мне деревянную дверь с проржавевшими петлями и сказал, что мы должны заставить ее умолкнуть, иначе она вырвется и убьет нас всех.

Я расплакалась громче, зовя маму. Дед уронил свечу, зажал уши руками и стал кричать, чтобы замолчала.

Оставив его там, я убежала к себе в комнату и с головой залезла под одеяло. Я пролежала без сна всю ночь, уверенная, что каждый шорох в коридоре – это возвращающийся за мной дедушка. Наконец на рассвете я заснула.

Позже в тот день после отлива у подножия скалы нашли тело деда.

Я никогда никому не рассказывала о случившемся, мне хотелось притворяться, что это был лишь кошмар. Иногда мне кажется, в ту ночь меня посетил его призрак. Но, как бы то ни было, со временем воспоминания померкли. С годами я спрятала их как можно глубже, чтобы не переживать заново. Но теперь мне чудится, будто я опять стала той девочкой, и ко мне возвращаются другие воспоминания о дедушке. Новые тайны Сомерсета.

Я так хочу спать, Дружочек. Глаза закрываются сами собою.

Глава 40

Я решила как можно скорее возвратиться к себе в комнату и проверить диадему. Я придумала идеальный тайник.

– …много лет, – говорила Флора. – А ведь к ней за травами даже из других деревень приезжают.

Поморгав, я поняла, что глубоко задумалась, пока служанка что-то рассказывала.

– Бабуля хочет, чтобы я ее заменила, мол, она-то совсем стара стала, а мне хочется уехать отсюда подальше. Не хочу и думать, что всю жизнь тут проживу. Мэйзи говорила, я как одуванчик: яркая и радостная, а повзрослею – унесет ветром. – Она посмотрела на небо. – Пускай судьба решит, где мне приземлиться и пустить корни.

Взгляды Флоры на жизнь показались мне наивными, но в ее романтических представлениях было нечто успокаивающее. В моем мире подобный оптимизм встречался редко.

– Значит, ты никак не привязана к Сомерсет-Парку? – спросила я.

– Ну, может, чуточку, – загадочно улыбнулась она.

В голове множились вопросы, но я сдержалась. В отличие от своей родственницы, Флора пока не готова была раскрывать все свои тайны.

– Спасибо, что позволила мне составить тебе компанию в гостях у бабушки, – сказала я, вспоминая миссис Ринальдо. – Она очень добра.

Флора переложила корзину в другую руку. Затем глаза ее загорелись любопытством.

– А откуда вы с лордом пришли нынче утром?

– Просто прогулялись по саду, – соврала я.

Она пожевала нижнюю губу.

– Не мне вам указывать, что делать, но я бы не осталась с ним наедине даже за все богатства Сомерсет-Парка.

– Он вел себя как джентльмен, Флора, – засмеялась я.

Остановившись посреди колеи, она схватила меня за руку.

– Я не о том толкую. Это его я видела той ночью, выходившим из леса. – Она подалась ближе, хотя на дороге мы были одни. – Я пряталась в тени, и тут он вышел, шатаясь. Такая злость у него на лице была и усталость, будто дрался он с кем-то. Я аж дыхание затаила, молясь, чтоб он меня не приметил.

По спине у меня пробежал холодок.

– Так он заметил?

Она кивнула.

– Рубашку мне дал, велел выстирать. Я спросила, может, он раненый и надо послать за доктором. А он такой опечаленный был, и ноздри как у лошади раздувались. Никогда я такого не видала, Дженни! А потом он приказал мне обо всем помалкивать.

Мне показалось, что я не могу даже дышать.

– А к чему такая таинственность? – спросила я.

Флора поджала губы.

– Коли я увижу кровь, так ее узнаю, а его рубашка сплошь была ей залита. Такие пятна нипочем не отстирать. Я попробовала, а потом взяла да бросила ее в камин. А уж когда леди Одра пропала, я молчала, боялась, а ну как он со мной такое же сотворит. Я теперь и глянуть на него без дрожи не могу!

Я изо всех сил пыталась осмыслить сказанное.

– С тех пор он тебе что-нибудь говорил? – спросила я.

– Только приветствовал как обычно.

То, что я принимала за застенчивость Флоры при виде хозяина, оказалось страхом. Мне почудилось, будто я теряю опору под ногами. Все мои представления словно потеряли смысл. Я начала доверять мистеру Пембертону или, по крайней мере, не тревожиться при мысли о нашем соглашении. Меня охватило смятение. Я так и представила себе хозяина Сомерсета, залитого кровью.

Флора смотрела на меня, ожидая ответа. Чтобы избавиться от этого образа, мне потребовались все силы; я решила обдумать все позже.

– Ясно, – сказала я. На большее меня не хватило.

Дорога свернула к кладбищу, обнесенному невысокой каменной стеной. Флора поставила корзину на землю и достала маленький букет, который дала ей старушка.

– Я мигом, – сказала она. Миновав несколько рядов каменных плит, она опустилась на колени перед начищенным надгробием и бережно положила букетик.

Я держалась на почтительном расстоянии, но все же сумела прочесть имя Мэйзи. Доктор Барнаби упоминал, что примерно в то время, когда исчезла Одра, в деревне умерла девушка. Не о Мэйзи ли он говорил…

Мы отправились назад в Сомерсет-Парк, обе окутанные печалью. Я хотела бы поддержать Флору, но не умела быть ничьим другом. Девушки из пансиона мисс Крейн считали меня ненормальной – для