Призрак Сомерсет-Парка - Майерс Б. Р.

Я сглотнула тяжелый комок.

— Кому-нибудь известно, где вы? — спросил он. — Если вы не вернетесь домой, они будут знать, где искать ваши останки?

Миссис Донован в его объятиях вдруг встрепенулась и распахнула глаза, посмотрела на Уильяма, расплылась в улыбке, затем недоуменно нахмурилась.

— Ребенок? — Она подняла руку к затылку и поморщилась.

— Все хорошо, — спокойно заверил ее Уильям. — Сейчас мы вернемся в вашу комнату.

Он помог ей встать, придерживая за талию. В ночной сорочке старая дама казалась хрупкой и вовсе не походила на мрачную и непреклонную миссис Донован.

Я взяла зеленое покрывало со своей кровати и набросила ей на плечи, потом схватила лампу, намереваясь их сопроводить.

— Не стоит, — возразил Уильям. — Я могу отыскать дорогу и в темноте.

Я открыла им дверь. Уильям склонился ко мне и проговорил:

— Знаю, трудно противиться его голубым глазам, но я предупреждал вас, когда мы только познакомились. Помните? Ничего не изменилось, мисс Тиммонс. Более того, я бы сказал, опасность даже возросла. Вы рискуете, оставаясь здесь.

Я смотрела, как они медленно ступают по коридору, пока тьма их не поглотила. Конечно, миссис Донован ударили по голове, однако страх, что ее терзал, был неподдельным, как и ее просьба связаться с миром духов.

Обессиленная, все еще ошеломленная, я принялась наводить порядок в шкафу, подбирая платья, которые, должно быть, стянула с вешалок экономка. И тут я заметила на ковре что-то блестящее.

Я склонилась и подняла цепочку, которую сорвала с ее шеи во время нашей схватки. Посмотрела под кроватью, вспомнив, как что-то туда закатилось. Там в пыли, где-то посередине, как ни в чем не бывало лежал ключ. Я так и знала, что у нее есть второй ключ от моей комнаты!

Но когда я сравнила его с тем, что торчал в замке, выяснилось, что ключ отличается. И тут меня осенило. Если это не ключ от моей комнаты, значит, это пропавший ключ от покоев Одры. Однако теперь, когда диадема надежно спрятана в библиотеке, мне нет нужды туда возвращаться.

Я подошла к окну и постучала ключом по подоконнику, пытаясь осмыслить предупреждение Уильяма. Сад освещала полная луна. Через лужайку в лес со всех ног мчалась одинокая фигура. Обознаться невозможно — это был мистер Пембертон.

У меня тут же бешено участился пульс, и усталости как не бывало. Мне до смерти надоели эти тайны, так что я решила не дать очередной загадке ускользнуть. Я бросилась к выходу из дома, даже не позаботившись надеть пальто. Ботинки стучали по замерзшей земле лесной тропы. Каждый глоток холодного воздуха ножом вонзался в легкие.

Вскоре показались конюшни. Все окна были освещены. Что могло случиться посреди ночи? Мне требовалось отдышаться, и я склонилась, уперевшись ладонью в колено.

Воздух потрясали хриплые крики, им вторил мужской голос, изрыгая поток ругательств. Я так стиснула зубы, что едва их не раскрошила.

Свет пробивался сквозь щели между досками, освещая главную дверь. Я подошла ближе. Из тьмы проступили детали: аккуратная куча дров сбоку, из колоды торчал топор. Лунный свет сверкнул на остром лезвии.

Я прижалась ладонями к двери и прильнула к ней, едва не ткнувшись носом в створку. Щель была довольно узкая, но все же вышло заглянуть внутрь. По помещению, ругаясь на чем свет стоит, расхаживал мистер Пембертон. Его рубашка была залита кровью.

Земля ушла у меня из-под ног, я едва не свалилась замертво. Перед моими глазами разворачивалась та самая история, о которой мне твердила Флора. Я ахнула и зажала себе рот, в полной уверенности, что он услышал.

Снова раздались крики.

Чутье подсказывало развернуться и бежать, но я решила остаться, хотя видеть, что произойдет дальше, мне совершенно не хотелось.

В памяти всплыли слова Флоры:

«Коли я увижу кровь, так ее узнаю, а его рубашка сплошь была ей залита».

Возможно, Одра погибла еще до того, как упала с обрыва. Я задрожала всем телом. Он мог убить ее и выбросить труп в море. А теперь использовал меня, чтобы помочь ему подставить невиновного!

Тут в поле зрения появился Джозеф, на чьем юном лице отпечатался страх.

— Держите ее, да покрепче! — велел мистер Пембертон. — Берите веревки!

Ее!

Страх и гнев смешались во мне, подняв прилив ярости. Голос бабули Лил повторял историю о дедушке Одры, на память пришел чудовищный образ — кость, все еще закованная в кандалы. Я схватила топор и выдернула его из колоды.

Лишь помешательством я могу объяснить то, что ворвалась в конюшню с занесенным над головой топором, вопя: «Стойте!»

Мистер Пембертон озадаченно воззрился на меня. Я обвела взглядом помещение, где меж тем повисла странная тишина.

Глава 47

Там обнаружилось четверо мужчин, включая юного Джозефа и мистера Пембертона. У всех рукава были закатаны до локтей. Один сидел поодаль с рукой, повернутой под неестественным углом. Солома на полу промокла.

Кобыла закричала и яростно рванулась в сторону. Джозеф и конюх, который держал поводья, резко вскрикнули и отшатнулись, стараясь не дать себя затоптать.

— Скажите на милость! Что вы тут делаете, мисс Тиммонс? — Мистер Пембертон стоял позади лошади, чей хвост был перекинут ему через плечо. Руки его по локоть оказались перепачканы в крови.

Я не в силах была отвести взгляд.

— Я? Что вы... — начала я.

Пембертон раздраженно вздохнул.

— Мы помогаем кобыле разрешиться от бремени, и если вы не знаете, как облегчить страдания несчастного животного, посидите молча в углу. И, ради всего святого, положите топор.

Кобыла снова сильно содрогнулась, и обо мне мгновенно позабыли, вернувшись к делу.

Я замерла на месте, топор незамеченным выскользнул у меня из руки.

Лошадь попятилась, едва не придавив мистера Пембертона своим весом.

— Держите ее, — крикнул хозяин Сомерсета. Она закатила глаза, так что видны были лишь белки.

— Мы потеряем ее, как и предыдущую, — прохрипел Джозеф.

— И то верно, милорд, — поддержал один из конюхов. — Она уже час в муках. Не лучше ль избавить бедную животину от страданий? — Он кивнул на стену, и я увидела, что смотрит конюх на винтовку с длинным стволом, висевшую там.

— Позови вы меня раньше на помощь, не пришлось бы об этом думать, — огрызнулся мистер Пембертон. Он подался вперед, и руки его исчезли внутри кобылы. — Поймал задние ноги, — прорычал он. — Черт, одна выскользнула!

— Задом идет? — побледнел Джозеф. — Это ее прикончит.

Сапоги мистера Пембертона забрызгала жидкость, но его это ничуть не обеспокоило.

— Давай, девочка, — выдавил он, стиснув зубы, — потужься-ка еще!

Кобыла покачнулась, а потом упала, отчего все мужчины разбежались — кроме мистера Пембертона: тот мигом опустился на колени позади нее, выкрикивая приказы. Джозеф тут же принес свежее сено и подложил ей под бока.

Лишь тяжелые вздохи лошади нарушали тишину.

— Может, уж пора, милорд? — предложил один из конюхов.

— Нет, нельзя сдаваться, — запыхавшись, выпалил мистер Пембертон. — Поди сюда, Маршан, ты мне нужен.

Тот покачал головой и попятился.

— Да она ж обезумела! Нет уж, не желаю, чтоб она и мне руку сломала.

Мужчина, что сидел в стороне, поморщился.

— Сейчас не время терять голову! — Хозяин Сомерсета обвел их по очереди взглядом. Все они понурились. Тогда он посмотрел на меня. — Мисс Тиммонс?

— Прошу прощения? — удивилась я.

— Возьмите ту длинную тряпку и идите сюда. — Говорил он решительно, но в голосе угадывалась отчаянная мольба. Когда я не пошевелилась, он добавил: — Да взгляните же на кобылу! Если мы сейчас остановимся, Маршану придется ее пристрелить. А мы еще можем дать шанс жеребенку и его матери.

И тут будто что-то странное шевельнулось у меня в груди. Я представила свою мать с младенцем в животе, идущую к Темзе в тот роковой день.

— Мисс Тиммонс, пожалуйста. — Взглядом он упрашивал меня. — Иначе погибнут оба.