Анонимное общество любителей морских купаний - Владимир Свержин

и грядут большие торжества. Он постарался вспомнить, как выглядит корона его высочества, но сделать этого не смог. Навстречу попался смотритель музея. Мы спросили его, и оказалось, что короны у его высочества и вовсе нет.

— Предположим, — кивнула Мари. — Конечно, это необычно, но что с того?

— Николя так и сказал, что это странно. Что восьмисотлетие правящего дома — хороший повод, чтобы, наконец, обзавестись короной. А учитывая, что здесь гостит месье Фаберже, так и вовсе…

Госпожа Ле Блан нахмурилась:

— Какое этому виконту дело, есть у его высочества корона, или нет? Может, это местная традиция!

— У нас нет такой традиции, — тихо проговорил Андре. — А если вдуматься, идея и впрямь недурна.

— Вы что, сговорились? Здесь я решаю, что есть, и чему быть!

— Ну, не только, — скромно напомнил камердинер.

Мари вперила в него немигающий взгляд, но сменила тон на куда более миролюбивый:

— Хорошо. Баронесса, организуйте мне встречу с господином де Тулуз-Лотреком! Я хотела бы понять, что за всем этим кроется…

* * *

Плотные шторы игорного зала были, как обычно, наглухо задернуты, так, чтобы никто из играющих не мог определить, глубокая ночь снаружи или ясный день.

Тарло улыбнулся:

— Благодарю вас за компанию, господа! Игра была весьма увлекательной. Полагаю, для вас не менее, чем для меня.

— Может, продолжим? — предложил один из партнеров.

Граф задумчиво огляделся:

— Пожалуй, не нынче. Мне пора ко сну. Я, знаете ли, стараюсь сохранять здоровье. И вам рекомендую. Андре, забери выигрыш.

— Слушаюсь, ваше сиятельство, — поклонился верный камердинер, и тихо произнес, склонившись к уху Тарло: — Вас желала видеть госпожа Ле Блан.

— В такое время? Это что, не может подождать до утра?

— Не знаю. Похоже, она немного не в себе.

— Как это?

— Сами увидите.

Мадам Ле Блан сидела в кабинете вдвоем с початой бутылкой коньяка. И, похоже, чем дольше она сидела, тем меньше коньяка оставалось в граненой хрустальной луковице бутылки.

— Владимир! Заходи. Давно жду тебя.

— Прошу извинить, я играл.

— Эка невидаль! Ты всегда играешь. «Я всегда играю, всех я побеждаю!» — вдруг запела она — Это из оперетты. Правда, не помню, какой.

Граф понял, что ожидание и впрямь затянулось.

— Что-то случилось, госпожа Ле Блан?

— Зови меня просто — Мари! Какая скука — быть госпожой! А знаешь, — с мечтательной ноткой в голосе произнесла она, — когда-то я жутко хотела быть госпожой. Но тогда я была прачкой… Ну, что ты так смотришь? Прачка — это такая тварь на двух ногах с двумя руками, которая стирает белье. Ваше, месье, загаженное белье. И когда я вышла замуж за ушлого парижского лакея, я и думать не думала, что когда-то настоящий принц дарует мне дворянство, а такой аристократ, как ты, станет именовать меня госпожой. Правда же, это смешно? Отчего ты не смеешься?

— Я удивляюсь превратностям судьбы.

— Это правильно. Удивляйся. Я и сама удивляюсь. Сегодня я провела три замечательных часа с виконтом де Тулуз-Лотреком… А почему бы нет? Обе мои дочери замужем за князьями, так что я и сама теперь почти княгиня! Ну, знаю, что не совсем, но все же… Кстати, мы с тобой родня!

Мари Ле Блан расхохоталась.

— Да, я знаю, — вздохнул Владимир. — Мой незадачливый кузен Янош…

— Тс-с! — Мари Ле Блан подняла к губам палец. — Он сделал замечательный выбор. Уж точно, лучший, чем ты! Но полно, я не о том. Скажи, этот месье Агафон сегодня опять играл?

— Да, проиграл еще сто тысяч. Все, что ему прислали из Парижа. Снова занял у меня денег и в печали отправился спать. Не уверен, что он сможет заснуть после такого проигрыша.

— Проигрыш — это замечательно! Мы здесь живем и работаем, чтобы они проигрывали. Но этот проигрыш замечателен вдвойне. Ты знаешь, Николя убедил меня, что его высочеству нужна корона. Просто необходима! И как раз все складывается наилучшим образом. Я уже вижу ее… — мадам устремила взгляд вдаль. — Это будет замечательный венец наилучшего из европейских принцев. И в центре будет сиять… — Мари заговорщицки понизила голос. — Звезда Голконды!

— Что? — переспросил Тарло.

— Ты что, не слышал о Звезде Голконды?! Да ты просто неуч какой-то! Это кашмирский сапфир весом в четыреста девяносто три карата. Герцог Монморанси подарил его на свадьбу своей дорогой племяннице, которая вышла замуж за нашего глубокочтимого принца. Это один из самых крупных сапфиров в мире и, вероятно, самый красивый. Ты должен увидеть его. Это воистину небывалый камень! В нем горит живая звезда! Это… — она замялась, подыскивая слова. — Ладно, скоро сам увидишь.

— Буду весьма польщен такой честью, но зачем я вам понадобился в столь поздний час?

— Налей себе, — скомандовала Мари Ле Блан.

Граф Тарло молча повиновался.

— Владимир, ты сможешь обыграть месье Агафона, скажем, на миллион франков?

— Учитывая, что он играет заполошно, как гимназист на уроке Закона Божьего, это сделать легче легкого, — пожал плечами граф.

— Вот и отлично. Можешь давать ему в долг, сколько заблагорассудится. Пусть основательно сядет на мель. Тогда мы ему предложим хороший вариант. Он нам корону — мы ему списываем долг. Полагаю, такой обмен мог бы состояться ко всеобщему удовольствию.

— А что, нельзя пойти прямым путем? — удивился Тарло. — Полагаю, и сам Карл Фаберже, и его семейство будут совсем не против такого заказа. Венец может стать настоящим шедевром, тем более, если эта Звезда Голконды и впрямь так восхитительна…

— Владимир! Дорогой мой родственник! Ты совсем не бережешь наших денег. То ли дело Николя! Вот светлая голова! Если бы американское правительство его у меня не украло, я бы, пожалуй, пригласила его сюда, на службу к князю. Впрочем, кто знает, кто знает… Словом, завтра ты должен выиграть миллион. И, — Мари Ле Блан подняла рюмку с коньяком, — за успех нашего дела!

* * *

Граф Тарло открыл глаза.

— Прикажете кофе, месье? — послышался от дверей спальни голос Андре.

— Да, как обычно!

— Сейчас распоряжусь.

— Который час?

— Двенадцатый, месье. Если быть точным, четверть двенадцатого.

— Да, время вставать… Утром произошло что-нибудь интересное?

— Как сказать, ваше сиятельство. Баронесса и месье де Тулуз-Лотрек отправились на конную прогулку.

— Они что же, провели ночь вместе?

— Нет. Но спозаранку виконт ждал ее у двери номера с корзиной алых роз. И, надо сказать, мадам Алиса встретила его уже вполне одетой и готовой к путешествию.

— Превосходно, — усмехнулся Владимир. — А скажи, он вообще ночевал… как бы это поизящнее выразиться… дома?

— Вас интересует, не провел ли он ночь с госпожой Ле Блан? — невозмутимо уточнил камердинер.

— Тише! — Граф Тарло поднес губам палец. — Здесь же трубы!

— Нет, он ночевал