Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

– Благодарю, мисс Гриммет, – директриса согласно кивнула. – Именно так мы и поступим. Мисс Адамсон, ну что вы опять стоите столбом? – прошипела она. – Вниз! Ведите её вниз!

Убедившись, что никто не собирается запирать её в одной комнате с пауками, Энни окончательно размякла. Последняя вспышка истощила её силы, и она продолжала цепко сжимать ладонь Оливии, точно находилась в стане врагов и нашла единственного союзника, и уложить себя на диван позволила только ей. Хлорал, разведённый в чашке воды, она согласилась принять лишь из её рук, отпихнув и доктора, и мисс Эппл, и усеяв влажными пятнами измятое платье.

Лекарство подействовало быстро, и, когда Энни, свернувшись калачиком, наконец, затихла, все вздохнули с облегчением.

– Уснула, – подтвердил доктор, измерив её пульс. – И лучше её не беспокоить до утра. Ну, кому ещё успокоительного? – попытался он пошутить, но то ли засмеялась, то ли всхлипнула только мисс Гриммет.

Похлопав себя по рыхлым щекам, чтобы взбодриться, она предложила:

– Может, развернуть достопочтенных восвояси? Сказать им, что в приюте скарлатина, а, мисс Эппл?

– Ещё чего. Не болтайте чепухи, мисс Гриммет, – устало воспротивилась директриса. – Я не позволю ни Энни, ни кому-либо другому лишить Сент-Леонардс шанса на спасение. Мы справимся, вот увидите. Иного выхода у нас нет.

До визита членов комитета оставалось не более четверти часа.

***

Только величайшим самообладанием мисс Эппл и её соратников можно было объяснить тот факт, что попечителей Сент-Леонардса встретили в приюте как подобает. Краткий промежуток времени, что оставался до их визита, был использован настолько эффективно, насколько это вообще было возможно, и походил на слаженную операцию под предводительством главнокомандующего.

Осколки смели, чернила вытерли, искорёженную фрау Дарабель Оливия лично, стараясь не обнаруживать своего ликования, отнесла в чулан и сунула в самый дальний угол, к неудовольствию сонных пауков, свивших там лохматую паутину. Заплаканных детей умыли и переодели, впечатлительную Эмили утешили обещанием сделать распорядительницей следующего чаепития у леди Аннабель, а стол в малой гостиной, служившей прежним хозяевам вместительной гардеробной, сервировали личным фарфором директрисы, и даже расставили там свечи в бронзовых шандалах, которые так кстати обнаружились в чулане. Только Табита, баюкавшая свой выводок в шкафу, так и не простила людскому племени визгливого переполоха, и всякий раз, если кто-то отворял дверцу, вздымала на спине драконий гребень и принималась шипеть.

Когда сэр Джеймс Фитцгеверетт, потомственный меценат, страстный поклонник быстроходных автомобилей и, вероятно, будущий член парламента, а также три его спутницы, леди Аделаида Ливси, леди Уорли-Хантингтон и леди Барбара – все как одна одетые подчёркнуто скромно и непритязательно, – ступили под своды Сент-Леонардса, то их встретила чинная процессия, с довоенным шиком выстроившаяся рядком в просторном холле.

Лампы в форме морских раковин струили со стен мягкий желтоватый свет, и вспыхивала тысячей огней люстра под потолком, и сияли радушием улыбки персонала и старших воспитанниц, одетых в скромные фланелевые платья с кружевными пелеринками.

Приветствовал попечителей и мальчишечий отряд мистера Бодкина. Трое вышли из шеренги, старательно чеканя шаг, и вручили дамам букеты, составленные мисс Эппл с большим вкусом из остатков, по дешёвке купленных у цветочника. Мальчики, вручая подношения, с эдвардианской церемонностью склонили прямые спины в поклоне, и достопочтенные леди тут же растрогались, защебетали, затормошили бедняг, которые вернулись в строй совершенно пунцовыми.

У лестницы, на приставном столике, лежали альбомы, перевязанные пышными бантами, и кроме них нарядные свёртки со всякой всячиной – вышитыми закладками, кошельками, чехольчиками для очков и театральных биноклей. Достопочтенные устремились к подаркам с детским восторженным пылом, который несколько охладила выходка Присси – той наступили на ногу, и девочка, не сдержавшись, привычно дала волю языку.

Непристойное словечко, выкрикнутое звонким голоском Присси, заставило дам-попечительниц вздрогнуть.

Лучезарно улыбаясь, мисс Эппл, не моргнув глазом, пояснила:

– Вынуждена просить вашего снисхождения. Девочка переволновалась. Бедное дитя у нас недавно, она ещё не усвоила правила поведения. Для этого требуется время.

– Не только время, но и система справедливых наказаний, – впервые подал голос сэр Джеймс, который до сих пор стоял в стороне и умиляться ни подаркам, ни тёплой встрече не спешил. – Мне известно, что у вас они не в ходу. И вот результат – полная распущенность при полной же вседозволенности.

– Всё верно, сэр Джеймс. Мы не приемлем телесные наказания. Мы стараемся обращаться к разуму ребёнка, а не формировать в нём страх перед болью и унижением. Мы поддерживаем и наставляем, а не грозим детям занесённой над их головами ферулой14.

– Но разве это не оправдано в некоторых безнадёжных случаях? – одна из дам отложила подарки, повернулась к мисс Эппл и окинула её изучающим взглядом от пучка седых волос до каучукового набалдашника трости. – И разве подобную систему не используют в лучших учебных заведениях как эффективную меру, которая идёт во благо подрастающему поколению?

– При всём уважении, леди Аделаида, мы в Сент-Леонардсе считаем, что безнадёжных случаев не бывает. Бывает мало любви и заботы. А что до лучших учебных заведений… – Мисс Эппл развела руками и примирительно заключила: – Не нам об этом судить. Сент-Леонардс – всего лишь маленький, но превосходно отлаженный механизм, позволяющий детям получить шанс на лучшее будущее. Разумеется, с вашей, уважаемые попечители, поддержкой, которую вы столь щедро нам оказываете, – и она с достоинством склонила голову.

Мягкий, уклоняющийся от конфронтации тон директрисы не скрывал категоричности её слов. Стало совсем тихо, детей вслед за Присси постепенно увели в игровые и классные комнаты. В холле кроме комитетских остались только мисс Эппл, старшая гувернантка мисс Данбар и Оливия с доктором Гиллеспи, который держался в некотором отдалении.

– Так вы полагаете, в Оксфорде, Кембридже, Итоне и ещё сотне-другой школ работают сплошь некомпетентные люди, получающие удовольствие от использования розог? – фыркнул сэр Джеймс, раскачиваясь с пятки на носок и не удостаивая директрису даже взглядом.

– Я полагаю, что не везде, но во многих местах дела обстоят именно так, как вы сами и сказали, сэр Джеймс. И предвосхищая ваши дальнейшие вопросы – да, я твёрдо убеждена, что эта варварская система должна была остаться в мрачном средневековье, а никак не последовать в наш просвещённый век, маскируясь под соблюдение традиций. Мы же отказались от таких пережитков, как суд поединком. По-вашему, ордалии тоже стоит возродить и заново внедрить в судебную систему?

От подобной дерзости у леди Аделаиды раздулись ноздри, тогда как леди Уорли-Хантингтон и леди Барбара, молоденькие, не старше двадцати пяти лет, согласно закивали, и мисс Эппл, вдохновлённая их поддержкой, продолжила:

– Прогресс, сэр Джеймс, принимает форму не только замены конных экипажей автомобилями и появления