Коллекция Энни Мэддокс - Шарлотта Брандиш

упала на кресло для посетителей, подвернув здоровую ногу и тоненько вскрикнув.

– Не смейте! Не смейте меня трогать! Вы!.. именно вы!.. Вы ужасная женщина! – от охватившего её гнева Энни, казалось, не находила слов и повторила сиплым, сорванным от недавних воплей голосом: – Не смейте… даже не смейте прикасаться ко мне! Я же всё о вас знаю! Всё! Вы прикидываетесь святошей, дурите всех, а на самом деле… О, я всё расскажу полиции, будьте уверены! Отправлюсь туда с самого утра! И не только расскажу! У меня есть что им показать! Вы разрушили мою жизнь, и за это я вас уничтожу. Вы пожалеете о том, что сделали. Пожалеете, как никогда и ни о чём ещё не жалели!

– Энни, детка, о чём ты говоришь? – ужаснулась директриса. – Прошу, позволь мне помочь тебе!

– Я вас уничтожу! – повторив угрозу, Энни поднялась, пошатываясь от вновь разгорающейся ярости, и теперь стояла посреди кабинета, растрёпанная, в грязном измятом платье, с багровеющим шрамом на перекошенном лице. – Отомщу вам за то, что вы лишили меня моей жизни! Лишили всего! Отобрали мою жизнь! Украли её у меня! Мою жизнь! Мою! – сжатым в пароксизме ненависти кулаком она начала бить себя в грудь и прекратила, только когда кто-то из детей расплакался от испуга.

Энди, заслышав детский плач, впервые выказал какие-то эмоции – прижался к Оливии теснее и зашептал, щекоча ей шею дыханием: «Отобрали, обокрали, обокрали, отобрали…»

– Почему здесь дети?! Уведите их, сейчас же, кто-нибудь! – распорядилась мисс Эппл, и от её строгого окрика младшая гувернантка засуетилась.

Мисс Гриммет без промедления вытолкала самых любопытных, схватила за руку перепуганную Дикки, прикрикнула на тех, кто не желал подчиняться – послышался удаляющийся плач, возбуждённые голоса, проскрипела лестница над кабинетом, и вскоре всё стихло.

Резкий тон директрисы отрезвил и Энни. Она почти пришла в себя, перестала пошатываться и даже попыталась пригладить волосы.

Однако ничего ещё не было кончено. Ярость всё ещё тлела в её обессиленном худеньком теле, всё ещё требовала выхода. Энни обвела взглядом всех, кто столпился у дальней стены, и улыбнулась им почти спокойно, без прежних уродливых гримас.

– Я вам всем отомщу, – ласково пообещала она. – Всем до единого. Считали меня дурочкой, да? Вечно шептались у меня за спиной, мучили меня, изводили… Вы все об этом пожалеете. Думали, я не знаю про пожар, про Вестери-роуд, про… А-а, доктор, и вы тоже здесь? – она вяло помахала ему рукой в издевательском приветствии. – Вы случайно ничего в последнее время не теряли?

Доктор Гиллеспи не проронил ни слова, лишь резко вскинул голову, и тёмная прядь упала ему на лицо.

– Так я и думала, – Энни рассмеялась и хотела ещё что-то сказать, но смех внезапно начал душить её с той же силой, что и недавние рыдания, до всхлипов и судорог, и она всё смеялась и смеялась, складываясь пополам и вздрагивая от мучительных спазмов, а потом сорвалась с места и помчалась к выходу, продолжая издавать резкие, лающие звуки.

Когда она пронеслась мимо мисс Данбар, нежный шёлк её платья коснулся запястья гувернантки, и та комично вскрикнула от гадливого ужаса, сама от себя не ожидая такой позорной впечатлительности.

***

– Так, немедленно все наверх, – скомандовала мисс Эппл. – Её нельзя оставлять одну. Подайте мне трость, мистер Бодкин… Благодарю. Мисс Данбар… Нет, вы можете пригодиться наверху. Значит, миссис Мейси – останьтесь с Энди и начните уборку. Мисс Адамсон – вы идёте с нами. Вы нравитесь Энни, значит, поможете нам её утихомирить. Доктор Гиллеспи, если мисс Данбар и мистер Бодкин её подержат, вы сможете сделать ей успокаивающий укол?

– Нет-нет, что вы! А если у неё опять начнётся припадок? – перепугался доктор. – Может, дать ей порошки?

– Лучше хлорал. Он действует быстрее. Подготовьте всё необходимое.

Мисс Эппл, опираясь на трость и сжав зубы, будто фельдмаршал, направляющийся в гущу сражения, первой ступила на лестницу чёрного хода. Остальные последовали за ней, перешёптываясь и обмениваясь брезгливыми взглядами.

– …ей говорила, что мы с этой ещё наплачемся. А если бы пострадал кто-то из детей?..

– …Я и подумать не мог, что она настолько неуравновешенна, – сокрушался побледневший мистер Бодкин. – Несчастное дитя, она же совершенно не в себе, ну совершенно…

Только мисс Лавендер выглядела чем-то довольной, доктор же с крайне озабоченным видом хрустел пальцами и казался погружённым в себя.

Когда он свернул к медицинскому кабинету, Сент-Леонардс снова огласили вопли Энни. Теперь в них слышалась не ярость, а предсмертный ужас, и все ускорили шаг, наступая друг другу на пятки.

– Живо запритесь в классной комнате и не выходите оттуда! – перегнувшись через перила, крикнула мисс Данбар детям, столпившимся в коридоре второго этажа. – Кейти, Сьюзен, Дебора – вы за старших! И кто-нибудь видел мисс Гриммет?

– Тут я, милочка, тут! – запыхавшаяся мисс Гриммет опередила Оливию, оттеснив её к перилам, а когда раздался новый мучительный вопль, вздрогнула: – Да что ж она так голосит-то? Ну как грешники в аду, честное слово.

Энни обнаружили в коридоре.

Обхватив себя руками, девушка рыдала от страха и омерзения, била ладонями по подолу платья, стряхивала с волос что-то невидимое и вновь истошно завизжала, оглушив всех на пару секунд, когда через порог её комнаты перебрался довольно крупный представитель семейства арахнид и пополз в её сторону.

Увидев Оливию, она кинулась к ней и прижалась так же тесно, как недавно Энди. Уткнув заплаканное лицо ей в шею, Энни молила, задыхаясь и всхлипывая:

– Убейте их, умоляю, убейте!… Они там… Они везде… Они ползут ко мне, я знаю!

Мисс Данбар вошла в комнату Энни и сообщила презрительно:

– Всего-то парочка пауков. Было бы из-за чего так вопить.

Мисс Эппл, решившая держаться в стороне, чтобы не вызвать у Энни новый припадок, послала Оливии красноречивый взгляд. Подоспел и доктор. В руках он держал флакон тёмного стекла и синюю чашку, в которой мисс Данбар с неодобрением узнала свою любимую.

– Энни, тебе нужно отдохнуть, – Оливия неосознанно скопировала мягкую строгость директрисы. – Не годится так себя изводить. Давай-ка я уложу тебя и побуду с тобой, пока ты не уснёшь. А когда проснёшься, мы обсудим твой портрет, хочешь?

– Правда? А вы не обманете? – Энни, всхлипнув, улыбнулась сквозь слёзы, но, посмотрев на свою комнату, снова забилась в её руках, и, приблизив к ней воспалённое, покрасневшее лицо, умоляюще зашептала: – Пожалуйста, пожалуйста, только не запирайте меня там, только не там, умоляю, только не там!

– Давайте уложим её в гостиной, – предложила младшая гувернантка. – Там тихо и свежо. Устроим её на диванчике. А комитетских примете у себя в кабинете, – обернулась она к мисс Эппл, –