Смерть в салоне восковых фигур - Лев Брусилов

Меркурия. Они между собой стали склонять станового пристава в женском роде.

Чиновник особых поручений и полковник фон Шпинне сидели в кабинете последнего. Было что-то около двух часов пополудни. Яркое летнее солнце било наискось в окна кабинета, и тень от оконного переплёта делила деревянный пол на вытянутые неравные прямоугольники. В воздухе, как мошка на болоте, кружились пылинки.

– Ведёт она себя странно, я бы даже сказал – очень странно!

– Да? – Фон Шпинне вскинул подбородок. – И в чём это выражается?

– Вы не поверите…

– Давай выкладывай, а уж потом решим, верить этому или нет!

– Как докладывают агенты, она вчера ходила в баню!

– В какую баню? – Фома Фомич вопросительно-недоверчиво уставился на Кочкина. В глазах мелькнуло недоумение, он ожидал разного, но в баню…

– В общую, в ту самую, где любил мыться убитый Сиволапов!

– А… – Начальник сыскной, точно сбрасывая с себя наваждение, встряхнул головой. – А в какое отделение?

– В женское!

– В женское? – Недоумение в глазах начальника сыскной вспыхнуло бенгальским огнём, разве что без дыма и без треска. – Но как такое возможно, она ведь – мужчина?

– Вот и получается, что никакой она не мужчина, а самая настоящая баба, раз ходила в баню в женское отделение и там не случилось никакого переполоха! Да и не пошёл бы Коломятов в женское отделение.

– Быть этого не может! Агенты точно видели, что она ходила в баню именно в женское отделение?

– Да! Божатся, что так всё и было! Предлагают спросить у банщика.

– Это мы, конечно же, спросим, – кивнул фон Шпинне, – но что-то здесь не то. Как он это провернул? Может быть, у них там есть какие-то отдельные кабинеты?

– Нет там никаких отдельных кабинетов, только общий зал и парилка!

– Получается, что Коломятов – это женщина? – яростно потёр щеки Фома Фомич.

– Получается! – кивнул чиновник особых поручений.

– Но это ведь невозможно! – воскликнул начальник сыскной и вскочил со своего места. Быстрым шагом прошёлся по кабинету. Остановился у двери и, повернувшись к Меркурию, повторил: – Это невозможно!

– А может быть, мы ошиблись и приняли какую-то женщину за Коломятова? – стал рассуждать Кочкин.

– Что-то здесь не то, что-то не то! – Размахивая указательным пальцем, начальник сыскной подошёл обратно к столу, громко сдвинул стул и сел на место. – Давай вернёмся к тому моменту, когда один из агентов докладывал, что видел Коломятова в коридоре у квартирной хозяйки Кашинцевой, только тот был без усов. С этого момента и начинается наша слежка за Коломятовым. Сначала он съезжает от Кашинцевой и поселяется у вдовы Якушевой на Кирпичной улице, потом мы его теряем из виду. Вместо Коломятова появляется какая-то женщина, которая напоминает станового пристава и ростом, и походкой. Ещё она интересуется воском на рынке и предлагает образец, похожий на воск, который доктор Викентьев извлёк из руки мёртвого Пядникова. После всего этого мы решили, что эта женщина и есть Коломятов. Выходит, ошиблись… – Начальник сыскной молча и медленно повернулся к Меркурию. – Не смотри на меня так! – строго прикрикнул он на чиновника особых поручений. – Да, я ошибся и решил, что Коломятов переоделся в женщину!

– Не только вы ошиблись, я тоже так думал. Но мне сейчас в голову пришла мысль: а что, если мы и на этот раз ошибаемся и это всё-таки Коломятов?

– Хорошо! Как объяснить баню? – скороговоркой выпалил начальник сыскной. – Или он там и не был?

– В том-то и дело, что был, а как объяснить, я не знаю!

– Возможно, ты и прав – мы снова торопимся! – поправил ворот рубахи Фома Фомич. – Нужно точно установить, была эта женщина в помывочном отделении или нет. В бане есть другая дверь?

– Есть! – кивнул Кочкин. Однако взгляд у Меркурия был неуверенный, будто тот думал о каком-то «но».

– Ну, значит, она вышла из этой, второй, двери и ушла!

– А как объяснить, что через какое-то время она вышла из бани через главный вход?

– Вернулась!

– И зачем всё это делать? Кого Коломятов, если это, конечно, он, путает?

– Трудно сказать! – почесал голову фон Шпинне. – Скорее всего, просто чувствует слежку, а кто следит, не знает… А может, и знает! Вернее, думает, что знает. Те, кто, скажем откровенно, убили Пядникова.

– Если это так, – чиновник особых поручений качнулся из стороны в сторону, будто теряя равновесие под тяжестью мыслей, – то, выходит, Коломятов уже приступил к шантажу?

– Думаешь, он уже с кем-то встречался?

– Ну, если он кого-то опасается. Есть ведь какое-то разумное объяснение его поведению. Зачем он усложняет себе жизнь, переодеваясь женщиной? – Меркурий замолчал.

– Я вижу два объяснения. – Фон Шпинне поднял средний и указательный пальцы. – Или Коломятов в очередной раз обманул наших агентов, или эта женщина никакого отношения к нему не имеет, просто так сложились обстоятельства. Мне, конечно, во второе верится меньше, чем в первое.

– А если допустить, что Коломятов всё-таки заметил слежку. Нашим агентам ещё далеко до идеала…

В кабинете наступила тишина. Фома Фомич думал, что сказать, и ничего пока не приходило ему в голову, а Кочкин ждал ответа. Наконец, после раздумья, начальник сыскной шмыгнул носом и сказал:

– Я, Меркуша, знаю одно: в Сомовск нужно было ехать тебе, а мы отправили туда других людей…

– А что всё я да я? Нужно и им когда-то учиться сыску! – возмущённо воскликнул Кочкин и в негодовании отвернулся к двери.

– Нужно, согласен, но кто их будет учить? В Сомовск всё равно должен был ехать ты не один, а с Бобриковым или другим агентом, как его там, – фон Шпинне почесал лоб большим пальцем, – Головнёй, вот и натаскивал бы одного из них…

– Да он всё бы мне там испортил!

– Вот видишь, агент тебе бы всё испортил. И это когда ты рядом, а что говорить о двух агентах без присмотра?

– Вы правы, – поворачиваясь к начальнику, кивнул Кочкин. – Должен был ехать я!

– Хорошо, но мы отклонились от темы. Наша проблема в том, что женщина, которую мы считали переодетым становым приставом Коломятовым, ходила в баню в женское отделение, и нам нужно выяснить…

– Что выяснить?

– За кем мы следим? Кто эта женщина? Ведь мы не знаем ни её имени, ни фамилии.

– Но это ведь Коломятов!

– Нет, нам нужно знать больше! Поэтому мы поступим вот как… – начальник сыскной замолчал, порылся машинально в бумагах на столе и покрутил головой, как человек, что-то обронивший.

– Что ищете? – спросил Кочкин.

– А? Да нет, ничего! Тебе придётся взять околоточного и проверить паспорта в том доме, где сейчас живёт таинственная незнакомка, так сильно смахивающая на станового пристава.

– Мы не вызовем подозрение?

– Почему?

– Потому что