Фиделис Морган - Тщеславная мачеха

– Понос у тех, кто ел устрицы. Поверь мне, Элпью, лорд Уиппингем заперся у себя с того момента, как обнаружил исчезновение Мердо-Мактавиш.

Элпью только рот разинула. Возможно ли, чтобы лорд Уиппингем со своим обсыпанным табаком галстуком – тайная страсть Изабеллы Мердо-Мактавиш, о которой та с таким отчаянием поведала Элпью!

– Лорд Уиппингем не ел устрицы?

– Ну хватит, я устала от этих разговоров про устрицы. Нормальные были устрицы. – Элпью заметила, как порозовели щеки Пайп. – Я не виновата. Все проверяет лорд Уэкленд, и если ему что-то не нравится, он это не готовит. Мне они показались хорошими. Хотя, по-моему, на устрицы даже посмотреть страшно. Не представляю, как их можно в рот положить.

– Полагаю, это ты их купила? На рынке просроченной еды… а с лорда Уэкленда взяла полную цену?

– Они были свежие. – Пайп смущенно заерзала. – Скользкие и серые с виду, как обычно.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Фрикандо – жареное мясо по-шотландски, густо нашпигованное салом.

Графиня заняла место у двери. От Пайп она узнала, где собирается писательский кружок, но никто не пришел. Графиня считала удачей, что леди Мердо-Мактавиш упекли в Бастилию, ибо ей вряд ли хватило бы мужества встретиться с шотландкой взглядом.

Леди Анастасия все никак не могла взять в толк, зачем версальскому двору понадобилось, чтобы она совала нос в дела этой группки писательниц-дилетанток. Возможно, они боялись, что сочинительницы начнут публиковать якобитские памфлеты или пасквили против самого короля Франции. Графиня взяла из стопки лежавших на столе опусов листок и углубилась в чтение.

Из всех страстей, называемых тиранами человеческих сердец, любовь не только самая жестокая, но и самая неотразимая. Она ведет нас через грозы, бури, горы и пропасти, ужасая при этом наш разум не больше, чем при прогулке по прекрасным паркам и восхитительным лугам, и с той же легкостью. Безымянные мелкие доказательства нежных чувств, которыми обмениваются два человека, чье искреннее внимание друг к другу позволит им достичь высочайших…

Ну, от этого французскому двору вреда не будет. Как и любому, кто захочет почитать на ночь что-нибудь легкое, чтобы побыстрее уснуть. Графиня бросила эссе на стол и взяла другое творение.

Принцесса уже много лет спала сном, похожим на смерть. В течение этого времени Принц приходил каждый день, склонялся над ее распростертым телом, целовал в губы…

О Боже! Леди Анастасия вздохнула. Какая банальная чепуха. Годная разве что для детей. Она стала читать дальше:

Прекрасный Принц тайком покинул свою жену и вернулся к Спящей Принцессе. Она спала уже много лет, поэтому он, как обычно, разделся и овладел ею.

Фу! Что за тошнотворная стряпня. Графиня продолжила чтение:

Девять месяцев спустя, все так же пребывая во сне, она произвела на свет его ребенка, а когда ребенок прикусил ее сосок своими острыми зубками, Принцесса наконец проснулась…

Ну ничего себе! Кто же написал эту мерзость? Графиня заглянула в конец истории: Изабелла Мердо-Мактавиш. Вот это да! А чего еще ждать? Судя по тому, что рассказала о ней Элпью, эта женщина способна на все. И если в припадке ревности, заметив интерес лорда Уиппингема к юной Аурелии… да, все возможно…

– Потрясающий образчик фольклора, не находите, графиня? Я записала это вечером накануне своего вынужденного отъезда.

Графиня выронила листок бумаги, словно тот воспламенился. Перед ней стояла леди Изабелла Мердо-Мактавиш.

– Изабелла! – Она попыталась изобразить беспечность. – Вы вернулись?

– Мы обе храним тайны друг друга. – Изабелла приложила палец к губам и села к столу. – Но теперь у нас обеих есть задание, не так ли?

Графиня огляделась. Как будто никого не видно, но со всеми этими шпионами, про которых она наслушалась, можно ли быть в чем-то уверенным?

– Я пришла, чтобы присоединиться к писательской группе, Изабелла. Где все? – Графиня обмахнулась веером, выдвинула стул и села, напустив на себя пресыщенный и скучающий вид. – Чем именно вы занимаетесь на этих встречах? – Она взяла перо и обмакнула его в стоявшую в центре стола чернильницу. – Больше никто не придет?

– Я солгала. – Изабелла наклонилась к графине и прошептала: – Обычно я одна, а иногда вместе с Леонорой Смит. Я внушила Прюд, что нас много, дабы она не вмешивалась. Но это же и хорошо, когда число участников ограничивается двумя или тремя, поскольку это дает нам возможность анализировать работы друг друга во всех подробностях.

– Давайте же, Изабелла! – Графиня занесла перо над чистым листом бумаги. – Во мне разгорается творческий огонь. Давайте писать!

– Предлагаете небольшое совместное сочинение? – Изабелла взяла чистый лист. – Знаете, графиня, мое временное отсутствие, вдохновило меня на чудеснейшую сказку. Находясь… – она снова понизила голос, – сами знаете где, вы ничего не слышали о Таинственном Узнике?

Графиня изобразила заинтересованность и полное неведение, но преуспела лишь в том, что чуть не заработала косоглазие.

– Я собираюсь написать о нем. Говорят, этого человека поместили туда из-за его странного сходства с королем. Моя теория такова: Таинственный Узник – незаконнорожденный брат-близнец короля, спрятанный от всех. Но в этом-то и вся суть истории: кто из них подлинный король Франции?

Убежденная, что за какой-нибудь ширмой все это записывают для самого короля, графиня кашлянула и повертела перо.

– Не начать ли нам что-то писать?

– Ну а все же, что вы об этом думаете? Как по-вашему, существует ли история о человеке в железной маске, достойная воплощения на бумаге?

– Кто знает? – пожала плечами графиня. – Но я сомневаюсь в ее успехе. Что у вас есть? Мужчина в тюрьме; никто не знает, кто он, что сделал и выйдет ли когда-нибудь на свободу. Что тут занимательного?

Леди Мердо-Мактавиш придвинулась совсем близко и прошептала:

– Скажите, графиня, как вы объяснили свое отсутствие Прюд? Она лопается от гордости и такая снобка. Мне не хотелось бы, чтобы она узнала, что я была… – Изабелла еще больше понизила голос, – там, иначе, боюсь, она начнет меня третировать. Вы же знаете, сколько в ней предубежденности. Кстати, в какой-то момент я полагала, что она тоже хороший материал для книги. Я собиралась написать о Прюд. И название придумала – «Гордость и предубеждение».

– В самом деле?

– Нечего надо мной смеяться, графиня. Да, я не профессионал, как вы, но хотя бы стараюсь.

– Вот что, Изабелла… – Графиня аккуратно сложила листы бумаги и отодвинула их. – О писательском кружке вы, без сомнения, знаете все, но что вам известно о других обществах? Вы посещали какие-нибудь другие собрания?

– Однажды я присутствовала на заседании агиографического общества – ну и угнетающее сборище, скажу я вам! Прюд рассказывала нам о жизни святой Агаты, покровительницы звонарей. Эта святая отвергла ухаживания какого-то римского генерала, и за это он мучил ее и отрезал ей груди. Бедная женщина так и носит их с собой на небесах на блюде! Потом глупая гильдия звонарей стала считать ее своей покровительницей, поскольку живописцы на своих картинах так плохо изображали груди, что их принимали за колокола. – Откинувшись в кресле, Изабелла захохотала. – Больше я не пошла – в следующий раз должны были рассказывать о святой Вильгефортис, покровительнице бородатых женщин. Я побоялась, что у меня не хватит выдержки высидеть второй раз, сохраняя полную серьезность.

– А инженерная группа? – Теперь графиня пыталась направить собеседницу к настоящей цели, к мужчинам. – Чего они достигли?

– По-моему, ничего особенного. Подозреваю, их клуб похож на мой фиктивный писательский кружок. – Леди Мердо-Мактавиш машинально рисовала сердце на чистом листке. – Все ведут пустые разговоры. Разглагольствуют о летающих механизмах и экипажах без лошадей, но вряд ли когда-нибудь что-нибудь покажут, несмотря на свои частые встречи и секретность.

– Секретность?

– Их собрания окружены строгой секретностью. Запертые двери. Присутствовать разрешено только избранным. Возможно, они действительно стоят на пороге какого-то открытия, но я в этом сомневаюсь, ведь кто туда входит – лорд Уэкленд, доктор Стикуорт и Уиппингем.

– Лорд Уиппингем – член общества? – Графиня пристально посмотрела на Изабеллу.

– Верный союзник. Он никогда не останется в стороне от предприятия, позволяющего делать деньги.

– Деньги. Понятно. – Графиня мысленно отметила, что, вероятно, Уиппингем участвует в карточных играх, дающих возможность красть собственность. – Мне сказали, что он пользуется успехом у женщин.