Анонимное общество любителей морских купаний - Владимир Свержин

— Хорошо, как скажешь. Но помни, я тебя предупредил!

Оркестр в холле отеля играл вальсы Штрауса. Плавные звуки чарующей музыки плыли между этажами. Нугзар обвел взглядом королевский номер полкового товарища и удивленно причмокнул:

— Ого, ты хорошо устроился!

— Да, средства позволяют, — отмахнулся граф Тарло.

— Ты знаешь, после того, как я тебя обыграю, я, пожалуй, тоже сниму эти апартаменты. Если хочешь, одну из комнат по старой дружбе оставлю за тобой. Не спать же тебе на берегу, подложив под голову цилиндр и укрывшись крылаткой!

— Шутник! — усмехнулся граф. — Впрочем, после того, как я тебя сегодня раздену до кальсон, пожалуй, могу взять к себе берейтором. Думаю открыть здесь конюшню для верховых прогулок.

— А что еще ты думаешь? — насмешливо поинтересовался джигит.

— Тебе интересны мои планы? Пожалуйста. Хочу устроить в княжестве музей шулерства. Полагаю, он будет пользоваться немалым успехом.

— Жаль, что ты не открыл его раньше, завтра смог бы уже работать в нем билетером. — Нугзар провел ладонью по плюшевому креслу, щелкнул пальцем по начищенной бронзе канделябра. — Увесистая штука, должно быть. Не забудь поставить в свой музей с припиской: «Этим канделябром наказывали одного известного ловкача, передергивавшего в карты на территории княжества».

Тарло рассмеялся:

— Ну что ты, я не стану тебя бить этим канделябром. — Он бережно погладил золоченую поверхность затейливой вещицы. — Между прочим, XVIII век! Персей и Медуза Горгона. По-моему, весьма оригинальная идея украсить свечами пасти змей на голове Медузы.

— А, по-моему, щит Персея больше похож на зонтик от солнца, или на зеркало. Так и кажется, что медуза там наверху корчит рожи, а Персей глядится — хорошо ли я выгляжу, что скажут в Афинах?

— Персей был из Аргоса, — машинально поправил Тарло. — Но это не важно. К столу! Я жажду ободрать тебя, как липку.

— Ты сначала обдери. Я думаю, Абдурахман-паше ты тоже грозил. Сколько проиграл в ту ночь?

— Полтора миллиона, — беспечно ответил Владимир. — Но к утру выиграл три с половиной. И это был как рекорд проигрыша, так и рекорд выигрыша.

— Сегодня, я надеюсь, тебе удастся побить собственный рекорд проигрыша, — недобро сузил глаза Джавахишвили.

— Что ж, в сторону разговоры! — граф опустился в кресло около стола и указал бывшему однополчанину место напротив себя. — Как желаешь играть?

— Один на один. Без дилера. Карты сдаем по очереди.

— Как скажешь. Одно условие — раздеваемся по пояс.

— О, тебя возбуждают мужчины?

— Меня раздражают тузы в рукаве, и выигрышные комбинации карт под кожаными подтяжками тоже нагоняют грусть.

— Хорошо, уговорил. Желаешь играть моими картами, или своими?

— В твои я не верю, — отмахнулся Тарло. — Они верны, как атлас Генриха Мореплавателя. В мои не поверишь ты. Отправим лучше Андре купить новые колоды.

— Хорошо, но Георгий будет сопровождать его.

— Как скажешь, друг мой, как скажешь. Твой братец может даже выбрать лавку, в которой будут куплены колоды. И, конечно, убедиться, что они должным образом запечатаны.

— По рукам!

Граф Тарло вытащил из бумажника стофранковую купюру и протянул стоявшему у дверей Андре:

— Купи на все. — Затем повернулся к гостю: — Я предпочитаю «Бицикл», не возражаешь?

— О нет, не возражаю. На всякий случай возьми поровну с красной и синей рубашками. Георгий, проследи! — скомандовал лейб-гвардейский абрек своему подручному.

Тарло усмехнулся:

— Можешь не волноваться, после каждого сброса карт Андре уберет все и может для верности пересчитать их все до одной.

— Я думаю, это будет не лишнее.

— А теперь, — граф улыбнулся и щелкнул пальцами, — если не возражаешь, шампанского!

Джавахишвили вытер пот со лба, залпом выпил бокал «Вдовы Клико» так, будто это был не замечательный Ля Гранд Дам, а безыскусный деревенский самогон, и придвинул к себе кипу выигранных франков.

— Ну что, Владимир, похоже, не работает твой знаменитый научный метод? Ты проиграл девятьсот тысяч!

— Пустое, Нугзар, пустое. Я еще и не начинал толком играть.

— Так начни же, наконец! — Джавахишвили кивнул своему подручному, и тот подал Тарло очередную запечатанную колоду карт.

Андре в это время раскладывал по мастям карты, демонстрируя, что ничего странным образом не пропало, и все карты одного вида.

— Сейчас появились довольно оригинальные методы, — распечатывая колоду, говорил Тарло. — Скажем, одну карту в колоде делают чуть-чуть больше, чем остальные и отделяют ею нужную комбинацию при тасовке.

— Но мы-то с тобой не такие, — усмехнулся Нугзар. — Мы никогда не станем пользоваться всякой ерундой вроде крапления, загибания углов или банальной подменой колоды.

— Я рад, что мы так друг друга понимаем.

Тарло тщательно перетасовал колоду и начал метать карты на стол:

— Андре, зажги свечи, становится темно.

Камердинер смахнул пересчитанные карты в специальный холщовый мешок, передал внимательно следящему за игрой ассистенту и отправился выполнять приказ. Гора купюр на столе продолжала расти, и Нугзар Джавахишвили плотоядно усмехался, глядя на старого приятеля. Как тот ни храбрился, карта в этот день ему не шла.

— Похоже, ты крупно проигрался! — развалясь в кресле, бросил окрыленный успехом горец. — Будешь продолжать? Или оставить тебе, как говаривал наш эскадронный командир, «детишкам на молочишко»?

— Не стоит волноваться, кое-что у меня еще осталось, — улыбнулся Тарло. — Однако теперь, друг мой, я действительно, если ты, конечно, не против, применю метод профессора Мишо.

— Да хоть три метода. Я весь вечер только об этом и мечтаю!

— Я еще раз тебя спрашиваю, согласен ли ты на применение физического закона в нашей игре?

Нугзар заливисто расхохотался в ответ:

— Прошу тебя!

Тарло кивнул камердинеру, и тот принес к столу заветный саквояж.

— Ну что, начальная ставка миллион. Пойдет?

— Что ж, принимаю.

Нугзар вновь утер пот со лба.

— Я вижу, ты волнуешься. Стоит ли? Ну, подумаешь, проиграешься. Зато будешь знать, что физические законы обмануть нельзя. — Тарло повернулся к камердинеру: — Принеси-ка еще шампанского.

— Сию минуту, ваше сиятельство.

Андре вышел из комнаты.

Граф распечатал новую колоду и передал ее Нугзару.

— Прошу, твоя сдача.

— Я вижу, ты решил побить собственный рекорд.

— Смотри на вещи просто. Во-первых, я не проиграю. Во-вторых, даже если каким-то невероятным образом и проиграю, у меня еще останется достаточно франков, чтобы сыграть завтра и выиграть в другом месте.

— Хорошая мысль! Затем можем еще раз сыграть. Может, твой Мишо еще что-нибудь изобретет за это время.

— Может, и так. Ибо сказано: «Будет день, будет пища».

Тарло подрезал колоду, его соперник вновь перетасовал карты и начал раздачу. Посмотрев на расклад, Тарло придвинул к высившейся на столе куче разноцветных купюр, еще пачку.

— Поднимаю на десять тысяч.

— Отвечаю.

— Мне две карты.

…Новые карты легли на полированную столешницу. И новые пачки франков присоединились к уже высившейся денежной горе.

— Итак, — наконец