Смерть обывателям, или Топорная работа - Игорь Владимирович Москвин

class="p1">– Чем удивите, Мечислав Николаевич?

– Кое-что удалось получить, – явно скромничая, ответил Кунцевич, – но самое основное сидит между нашими агентами.

– Сидит?

– Да, сидит; правда, от водки до конца не отошёл, – улыбнулся чиновник для поручений.

– Стало быть, вы кого-то привезли?

– Мне кажется, одного из троих. Тех, что останавливались в Охтинской части и обедали в трактире Андреева.

– Не ожидал такого поворота, – Филиппов зарделся от удовольствия. – Теперь послушайте, Мечислав Николаевич, что удалось узнать нам в столице. Вы обращали внимание на кражи, совершённые в прошлом месяце?

Кунцевич удивлённо посмотрел на него.

– Ладно, не буду вас томить. В прошлом месяце совершено пять краж. Власков обратил внимание на пять конкретных краж, которым сопутствовали одни и те же обстоятельства: хозяев и прислуги не оказывалось дома. Николай Семёнович изучил показания потерпевших и выяснил, что у них есть один и тот же приятель. И как вы думаете, кто он?

– Скорее всего, Анциферов, – высказал догадку Мечислав Николаевич.

– Совершенно верно, наш безвременно ушедший в мир иной Иона Фёдорович Анциферов. Именно он являлся наводчиком.

– Я могу дополнить, Владимир Гаврилович. Анциферов отправил телеграмму, в ней сообщал младшему брату Григорию, которого я привёз с собою, чтобы тот с приятелями явился в столицу для совершения задуманного. Неужели они не поделили награбленное и убили Иону Фёдоровича?

– Увы, нет. Мы имеем дело с двумя разными преступлениями. В ночь убийства один из троицы посетил Анциферова, чтобы передать тому долю, но, обнаружив в доме трупы, сбежал. Этому есть свидетель.

– Значит, мы раскрыли только кражи? – расстроился Кунцевич. – А я-то…

– Мечислав Николаевич, не всё так плохо. Этот ваш Григорий, возможно, что-то заметил в доме, вы говорите, брата?

– Да.

– Ведите сюда этого самого Григория.

Кунцевич поднялся и протянул Филиппову несколько бумаг, которые держал в руках.

– Что это?

– Постановление о личном задержании Григория Анциферова и перечень драгоценностей, ассигнаций, золотых червонцев, изъятых у него же. И найден в саквояже паспорт на имя Елисея Степанова, украденный перед поездкой в столицу у тех троих крестьян, которые якобы останавливались здесь.

– Не апрельский ли улов?

– Возможно, – пожал плечами Кунцевич. – Вести Анциферова-младшего?

– Постой, – Филиппов даже приподнялся с места. – А ведь у Катерины, кухарки Андреевых, фамилия тоже Степанова.

– Совпадение? – нахмурил брови чиновник для поручений.

– Не знаю, не знаю… – начальник сыскной полиции посмотрел в окно. – Странное совпадение, если оно таковым является… И фамилия племянницы тоже Степанова. Не верю я в такие совпадения. Кстати, пока вы отсутствовали, Катерину убили.

– Как убили?

– Как? Ножом, голубчик мой, ножом в самое сердце.

– Неужели наводчица на Андреевых она?

– Не похоже.

– Так вести Анциферова-лже-Степанова?

– Непременно, – Владимир Гаврилович провёл пальцами по усам. – Хочется мне с ним познакомиться, Мечислав Николаевич, ой как хочется!

Григорий пришёл в довольно сносное состояние. Хотя и разило от него сивухой, и выглядел он помятым, но был способен к разговору. Он осматривал удивлёнными глазами сидящих по обе стороны от него штатских господ довольно-таки внушительного вида и гадал, кто они. Но прийти к определённому выводу не сумел.

– Ведите его к Филиппову, – распорядился Кунцевич.

Те двое, что расположились ранее по бокам, подняли Григория под локти, и он, едва доставая до пола, чуть ли не полетел между ними.

В просторном кабинете, в котором у стены располагался большой стол, а над ним висел портрет Государя, сидел на стуле с высокой спинкой господин, казавшийся невысокого роста, с бросающимися в глаза пышными усами.

Анциферов сел напротив Государя.

– Мы нужны ещё? – поинтересовался один из полицейских в штатском.

– Нет. А вы, – обратился Владимир Гаврилович к Кунцевичу, – останьтесь.

Тот кивнул и присел на стул в углу.

– Стало быть, ты и есть Григорий…

– Фёдоров, – подсказал Кунцевич.

– Стало быть, ты и есть Григорий Фёдоров Анциферов, – повторил Филиппов.

Вначале задержанный хотел отмолчаться, но оставшиеся водочные пары развязали язык.

– Я и есть Григорий сын Фёдоров Анциферов.

– Ты знаешь, где находишься?

– Часть нашу Вышневолоцкую я не признаю, у нас там по-простому, а здесь… да и полицейских. Может быть, я в каком другом городе? – пытливо посмотрел он на Филиппова, ожидая ответа.

– Это ты в точку попал! Ты, братец мой, находишься в сыскной полиции Санкт-Петербурга.

– Как? – то ли вскрикнул, то ли пискнул Григорий. – Я же… – И умолк.

– Договаривай, если начал.

Анциферов молчал и протирал глаза кулаком, словно не мог прийти в себя от неожиданной новости.

– Хорошо, Григорий сын Фёдоров, тогда представлюсь я. Занимаю я должность начальника сыскной полиции Санкт-Петербурга, фамилия моя Филиппов, а зовут Владимиром Гавриловичем. Ты же задержан и привезён из Вышнего Волочка по дознанию в делах о кражах, совершённых здесь, в столице. Тебе понятно то, о чём я сказал?

Анциферов натужно засопел, но в ответ ничего не произнёс.

Владимир Гаврилович не стал торопить Григория, а только с интересом разглядывал растрёпанного мужчину в мятой одежде. Неожиданно Анциферов с какой-то вдруг обретённой наглостью произнёс:

– Это ещё надо… – привезённый из Вышнего Волочка словно споткнулся или попытался вспомнить какие-то слова. Наконец его взгляд загорелся, и он быстро выпалил: – Подкрепить доказательствами!

– Что подкрепить? – Филиппов не изумился, а попросту попытался придать лицу такое выражение.

– О якобы совершённых кражах, – Григорий хотел улыбнуться, но его губы скривились в гримасе, и он уставился на свои ногти.

– Григорий, неужто ты думаешь, что чиновник для поручений совершил столь неблизкий путь только ради того, чтобы привезти тебя сюда и просто поговорить?

– Кто вас знает.

– Стало быть, ты всё отрицаешь и считаешь, что тебя арестовали понапрасну?

– Да, я так считаю.

– Хорошо, твоё право. Тогда объясни, откуда у тебя этот саквояж? – Филиппов жестом указал, чтобы Кунцевич поставил на стол слегка потёртую, темно-коричневого цвета багажную сумку.

– Купил для перевозки вещей, – с вызовом ответил Григорий, у него дёрнулся кадык, – а что, нельзя? – И только теперь Анциферов вспомнил, что там драгоценности, деньги и ценные бумаги. Руки начали мелко дрожать.

– Конечно, можно. Если тебе понравился саквояж, почему бы не приобрести? Только поясни, если саквояж ты купил, то предметы, находящиеся там, тоже твои?

Григорий опять дёрнул кадыком.

– Как купил, так и не заглядывал в него, – произнёс он в ответ, но прозвучало это совсем неубедительно.

– И за какую сумму ты приобрёл столь дорогую сумку?

– Не помню.

– Тогда расскажи, где ты нашёл такого аршина, который, чтобы не попасться с закладом, тебе пропулил? Или твой кореш барахольщика не нашёл? – Филиппов перешёл на воровской жаргон, внимательно следя за задержанным. Тот дёрнулся, словно его стегнули кнутом по спине.

– Не знаю я, что там, не знаю, – еле слышно пробубнил Анциферов.

– Ты, Григорий, видно, совсем полицию