Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

Когда это все вышло на поток, Дмитрий и пришел к Бене на массаж. Откровенно рассказал, что, в общем, ему не очень мешает желание советских граждан иногда отдыхать с друзьями и без зрителей, но вот старые дела терзают так, что спать не получается. Кошмары мучают на почве краж социалистической собственности непойманными рецидивистами. На этот раз судья, пожалуй, даст уже полный срок, за все сразу. Товарищ Векилов понимает? Беня понимал, поэтому сразу спросил, что надо, чтобы этого не случилось. И Дмитрий ответил.

– Значит, поясница, Дмитрий Владимирович? Ай-ай-ай, ведь говорят, что милицию ноги кормят, а у вас нижняя спина – как у иного бухгалтера…

– Да какое тут ноги… ай! – Пальцы у этого азербайджанца были железными. Научился же! Или это еще со времени практики на заводе?.. – Какие ноги, когда все сидишь, думаешь.

– О чем? – вздохнул Беня, не прекращая работу над мышцами и суставами Дмитрия.

– О книгах. Старых, редких, научных. Ты вот ими интересуешься? Нет? Печально, советский гражданин должен всесторонне развиваться. Но может, хотя бы знакомые интересуются?

Информатор из Беньямина Сарыева был хороший, ценный, и Дмитрий беспокоил его нечасто. Только если речь шла о деле, которое могло заинтересовать кого-то уровнем повыше Гоши Переплетчика с его шубами. Книги интересовали коллекционеров или специалистов, которые готовы были платить за них большие деньги серьезным людям. Как раз таким, которые могли бы время от времени расслабляться в баньке, и чтобы их веником от души, и чтобы помяли. И полезный человек, который мял и бил, постоянно крутился рядом, свой человек, криминальный, из подполья – такой мог многое слышать. И слышал.

– М-м, – протянул Беня, заламывая руку Дмитрия за голову. – Признаться, не припомню. А деталей нет?

– Возможно, мужчина на такси, сухощавый такой, со впалыми щеками. Небритый. Кепку не снимает даже в машине. Возможно, привлекает к делу шпану.

– Небогато. Знаю одного таксиста-домушника, но он одиночка. Зачем ему шпана, если со своими же клиентами обычно работает. Да и не лидер он никакой.

«Интересно. Запомню».

– Но он ведь тоже перед кем-то отвечает?

– М-м. А книги толстые?

– Да несколько тысяч страниц…

– Не, – Беня покачал головой. – Там точно не до такого сейчас.

«А до какого?»

– Все о свадьбе сыновьей думают.

«А-а, понятно».

– Значит, не знаешь, кто мог бы таким делом промышлять?

– Из местных – нет. Но может, это симферопольский? Оттуда гости наезжают нечасто.

Дмитрий насторожился.

– Что за симферопольский?

– Как раз Ильяс Михайлович приводил попариться. Маленький, чернявый такой, а усы шикарные, густые. При мне о деле не говорили, конечно, но и так понятно, что нечто интересное планируется. Может, как раз твое. О! Я почему вспомнил! Ты же про науку помянул? Так и этот, пока парились, все что-то о местных протолюдях, или как их там. Ну, которые у вас тут тигров да медведей родней считали. И рассказывал-то так интересно! Подходит?

– Возможно, – Дмитрий пожал плечами. – А имя у этого гостя есть?

– При мне называли только Алексеем Михайловичем. Уважительно, значит.

«Как заказчика или ценного специалиста. Впрочем, это понятно уже и по тому, что в баню водили. Впрочем, вряд ли это был заказчик, такие сами не катаются. Значит, специалист, который понимает, что брать. Логично. А то зайдет такой таксист, увидит три шкафа с книгами в два ряда, – и чего он там искать будет, не понимая ни в науке, ни в систематизации? Что ж, симферопольский Алексей Михайлович, найдем. Даже если прибыли не на поезде и не на самолете. Если все так, как я думаю, в симферопольской милиции с вами знакомы. Запросим».

– Ну, спасибо. О да, вот еще тут помни, как раз болит… ух-х-х…

Уходя, Дмитрий оставил на лежанке двадцать рублей, которые предстояло провести как оперативные расходы. Кнут кнутом, но осведомителей следовало и прикармливать. Конечно, двадцатка ему – тьфу рядом с суммами, которые оставляют воры, но – вопрос принципа. Каждый труд должен оплачиваться, особенно если он на благо общества. Особенно за такой отличный массаж.

Все-таки дождь путал все планы. Изначально Дмитрий планировал наблюдать за ищущей идеальных отношений наживкой, сидя на лавочке. Можно было взять хорошую книжку, сесть в тени раскидистого платана и читать, время от времени поглядывая через площадь на газетный киоск, рядом с которым ждала бы темноволосая художница.

Под дождем же, пусть даже мелким и противным, читать не получалось: человек, читающий под дождем, выглядел бы глупо. Поэтому приходилось просто уныло ждать под платаном вместе с другими неудачниками, забывшими дома зонт, глядя на толпы на театральной площади.

В общем, дождь влиял на это потенциальное свидание сильно, и Дмитрий пока не понял, к добру оно или к худу. Скажем, вот так маньяку, чтобы приглядеться к жертве, надо было подойти ближе, а значит, его легче было бы заметить. С другой стороны, толпы спешащих людей в куртках с капюшонами, под зонтами, наклоненными от ветра… через площадь можно было бы провести целый полк маньяков так, чтобы они не вызвали подозрения. С условием, что они не будут останавливаться и присматриваться, потому что люди под дождем этого обычно не делают.

Но хватит ли маньяку краткого взгляда мимоходом? Если нет, то, может быть, он все же подойдет, задержится? К такой-то наживке?

Наживка из Игоря и правда получилась неплохая. Создавая лейтенанта, природа одарила его тонкими чертами лица, пышными ресницами и полными губами, а в остальном откровенно поскупилась на материал, так что хватило пышного парика и накладной груди, чтобы получить немного мальчишески выглядевшую, но вполне презентабельную даму.

Голос, конечно, оставался мужским тенором, но тут уж ничего не поделаешь. Не стихи же ему читать. Здесь задачей было просто увидеть этого человека, а потом узнать имя и все прочее.

«И все же слишком много людей. Ведь специально он время выбрал к началу представления, так что и погода не мешает. Часом раньше тут полтора железнодорожника бы были на всю площадь, а сейчас?»

Сейчас людей стекалось к театру столько, что можно было писать статью в газету о том, насколько культурные граждане проживают во Владивостоке.

Плакаты обещали «Банкрота», и это отчего-то казалось Дмитрию знакомым, хотя он был уверен, что такую пьесу никогда не смотрел. Но что-то ведь было совсем недавно, что-то…

Кто-то шагнул поперек движения толпы, к газетному киоску, и Дмитрий выбросил «Банкрота» из головы. Присмотрелся и разочарованно вздохнул: мужчина в легком пальто оказался блондином-коротышкой с широченными плечами.

«Не тот».

Блондин меж тем подошел к Игорю и о чем-то заговорил. Игорь что-то ответил. Дмитрий хмыкнул, глядя, как развиваются события. Голос Игоря блондина явно не смутил. Он наклонился ближе, чуть не столкнувшись зонтиками, и, судя по жестикуляции, явно предлагал продолжить знакомство еще где-нибудь.

Лейтенант, честно отрабатывая моральный долг, в итоге смог послать блондина, и когда тот отошел, бросил на Дмитрия короткий взгляд и покачал головой. Значит, по манере общения на телефонного знакомца блондин тоже не походил. И, вероятно, не обзывался Галатеей. Просто молодой мужчина, увидевший скучающую под дождем женщину. Женщина наверняка ждала компанию, перед театром-то, но когда это останавливало предприимчивых молодых людей?

«Так вот, что там с этим «Банкротом»? Ведь помню же.

Память отказывалась отвечать, и это раздражало. Как нарочно, когда надо что-то вспомнить, так никак. И тут на площадь вышла очередная пара, под одним зонтом на двоих. Мужчина с женщиной направились к широкой лестнице, ведущей к театру, и Дмитрий вспомнил.

«Наверное, еще и в театр ходите?» – спросила тогда Ольга и продолжила, назвав как раз эту пьесу. Хотела на нее пойти, а Дмитрий вместо этого повез на маяк. Вот, значит, какой центр хотел показать Шабалин. Или это Ольга выпросила сходить именно в театр? Не получилось пойти с ним, Дмитрием, зато вот коллега не против? Как к сестре относится, да?»