Исторический криминальный детектив. Компиляция. Книги 1-58 (СИ) - Шарапов Валерий

Даже по беглому взгляду было видно, что мужик небрит. И да, в кепке. Не то чтобы это было необычно, особенно для шоферюги. И в принципе, такси это вполне могло объяснить все случайности – мог же профессор и правда просто так натыкаться на человека, который регулярно ждет вызова вот именно здесь и тоже время от времени ходит по магазинам и в парикмахерские. Мог. Но… но что-то в этом взгляде Дмитрию не нравилось. Какой-то он был… словно его узнали, что ли? Слишком долгий?

Завязав шнурки, Дмитрий поднялся и влился в поток, идущий в противоположную от стоянки сторону, к гастроному. Возможно, профессор все же был не параноиком.

«А Ольга, возможно, не культистка, ага».

– Значит, так, – неторопливо рассказывал Иван, пока хозяин отлучился в туалет, – боится этот профессор не зря. Я сначала сам не мог понять, а потом увидел этого шпану.

– Эту шпану. Или этого шпаненка, если один мальчик, – поправил Дмитрий, и Иван, который всегда просил указывать, если он говорит неправильно, в знак благодарности кивнул. – Значит, мальчишка следил. Разумно, кто на детей внимание обращает. А на стоянке стояло такси с очень любопытным шофером. Я почти уверен, что никогда его не видел, а вот он во мне что-то интересное углядел.

– Мошшет, из тех, кого брали за спекуляацию?

Такое было не исключено. Шоферы порой приторговывали водкой. Горбачевская кампания по борьбе с алкоголизмом ограничила время, в которое магазины имели право продавать крепкие напитки, и если кому-то хотелось выпить поздно вечером или рано утром, шли вовсе не к подпольным барыгам – они шли к соседям-самогонщикам или к ближайшей стоянке такси. Кампанию свернули год назад, но эхо вполне могло докатиться и из середины восьмидесятых. Спекулянтами он обычно не занимался, но мелочь и правда мог забыть. И все же…

– Может. Но тут, мне кажется, получается слишком много совпадений. Снова.

– Люблю совпадения, – спокойно кивнул Иван. – Обычно они означают что-то интересное. И если следили и этот шофер, и этот шпана… шпаненок, это значит, речь о польших деньгах.

Дмитрий кивнул. Если работала группа, а не просто случайный домушник, да еще так целеустремленно, что ее не спугнула изоляция профессора, – значит, куш обещался хороший. Такой, чтобы окупить и ожидание, и людей.

В ванной раздался шум спускаемой воды, и через минуту хозяин присоединился к ним. Тут же, никому не предлагая, налил себе рюмку и опрокинул ее. Крякнул, вытер губы и снова потянулся к фляге.

– Илья Алексеевич, – начал Дмитрий, придерживая его руку. – Скажите, а у вас ведь здесь есть редкие книги? Помнится, вы говорили, что есть даже какие-то иностранные?

Профессор глянул на него так измученно, что Дмитрию стало почти совестно.

– Да не переживайте вы так, Илья Алексеевич. Я не собираюсь их отнимать или арестовывать вас. Там же нет ничего откровенно антисоветского? Нет? Ну и хорошо. Дореволюционные издания есть, но строго научные? Это не подсудно. А что с зарубежными?

С зарубежными изданиями оказалось хорошо настолько, что Дмитрий поневоле задумался, почему профессор в первую очередь подумал о КГБ, а не о ворах. Конечно, на полуконтрабандой вывезенные из ГДР и Финляндии труды в красивых кожаных переплетах органы вполне могли посмотреть косо, но в восемьдесят восьмом в ссылку за такое не отправили бы. А вот для коллекционера цена получалась неопределимая. Следовательно, книги были бесценны.

Это открывало интересные возможности, причем, для разнообразия, решаемые. Нужно было только немного подумать, навестить кое-каких знакомых, а потом все красиво спланировать.

Заручившись обещанием профессора снова начать походы в магазин и библиотеку и клятвенно пообещав сопровождение, Дмитрий вышел на улицу почти довольным. Почти – потому что к убийце это не приближало ни на шаг.

Зато пока что из отведенных на этот визит двух часов он потратил только один, что позволяло наконец-то заскочить домой и заняться новым жильцом – жилицей – всерьез.

Кошка, которую Дмитрий окрестил Ксюшей, к ветеринару ехать не хотела. Она грозно фырчала, топорщила усы и лихо махала когтистой лапой. То есть вела себя точь-в-точь как та Ксюша, которая осталась в далеком детстве. Одноклассница Дмитрия, с которой он делил парту, ходила в секцию рукопашного боя, фехтования и стрельбы, была тощей, как метла, резкой в суждениях и Андрею Болконскому предпочитала Скарамуша.

Всю дорогу Ксюша – кошка, не девочка – гнусаво вопила в сумке, несомненно обещая кары и казни Дмитрию. Зато в клинике она замолчала, точно ее заткнули, и обвисла в руках, как дохлая.

– Кошечке плохо? – участливо спросила седая санитарка, намывающая пол белой от хлорки тряпкой.

– Это мне плохо, – пробурчал Дмитрий, встряхивая Ксюшу. – А кошечке хорошо. Даже слишком.

Ксюша покорно и слабо мяукнула, приоткрыла глаза и как-то сдулась.

– Странно, – заметил молодой ветеринар, которому эти экзерсисы продемонстрировали в смотровой. – Абсолютно здоровая кошка, а выглядит умирающей. Чем она у вас питается?

– Колбасой, – вздохнул Дмитрий, наблюдая, как Ксюша вяло отбрыкивается от термометра в заднице. – Молоком. Рыбой.

Ветеринар испуганно округлил глаза.

– Вы что? – охнул он. – Это вредно! Еда со стола вредна! Необходимо готовить отдельно. Отваривать куриную грудку, измельчать, в нее добавлять сырое яйцо и витамины группы B! Рубленая говядина тоже полезна!

«Чтоб меня так кормили. Чтобы просто прийти домой, а там миска с рубленой говядиной. И диван, который можно когтями драть, потому что стричь лень и некогда».

– Ага, – покладисто согласился Дмитрий, – особенно говядина. А как же все те кошки, которых вот у моего же подъезда баба Галя прикармливает? Там точно не говядина, а кошки явно не жалуются. Наоборот даже.

– И дохнут они потом от мочекаменной! – возмутился ветеринар. – Нет уж… ай!

Ожившая Ксюша коварно тяпнула его за палец, выкрутилась из рук и поспешно спряталась под белым шкафчиком с бинтами. Дмитрий рухнул на пол, пытаясь извлечь ее оттуда, но кошка, явно решившая, что без боя не сдастся на милость сырых яиц и витаминов группы B, полоснула его когтями.

– Вот зараза! Ксюша, кис-кис, иди ко мне, девочка. Хорошая киса!

Несогласная с этим постулатом, киса заунывно прогнусавила нечто боевое.

– Ну, не знаю, – заметил Дмитрий, облизывая царапину. – Те, которых кормят, не дохнут. Наоборот, все больше становится. Чуется мне здесь противоречие.

– А это потому, что вы их всех в морды не знаете, – парировал ветеринар. – Размножаются-то они активно, особенно если еда есть, но и мрут тоже. Судьба уличной кошки незавидна. К слову, а сетки на окнах у вас есть? А то ведь выпрыгивать будет, по весне особенно. А этаж какой? К слову, может быть, стерилизовать?

– А им это не вредно? – опасливо спросил Дмитрий, который смутно что-то помнил про то, что кошкам для здоровья рекомендовались котята.

– Предрассудки, – ответил ветеринар, добывая из ящика моток ниток с привязанной ленточкой. – Заодно спокойнее будет. И проживет дольше. Да и болеть меньше будет. Беременность и роды – это ведь для организма стресс.

«Гм, а люди как справляются? По-моему, я и про женщин такое слышал, дескать, рожайте, и сразу здоровье появится».

– Еще, – ветеринар помахал ленточкой у самого пола, и Ксюша затихла, глядя на потенциальную добычу голодными глазами, – возвращаясь к теме здоровья: если кормить правильно, то цветы жрать не будет. А то ведь и они не выживут.

«Ой, вот напугал ежа голой задницей. У меня они и без того не выживают. Уже и не помню, когда на подоконнике что-то стояло. Кажется, когда Михаил подарил что-то на тридцатилетие для оживления квартиры и кислорода. Что это было-то… какая-то фиалка, кажется. С такими мохнатыми листьями. И цвела красиво, правда, только один раз и недолго».

– Скажите, доктор, – проговорил Дмитрий, глядя, как ветеринар подхватил на руки занятую ленточкой кошку, – а культисток так вот тоже можно подманивать?.. Простите, вырвалось. Так, а что еще из катастроф мне грозит при неправильном обращении с этим животным?