Увидеть огромную кошку - Барбара Мертц

любая семейная пара, желающая гостям спокойной ночи. Поджатые губы и поднятые брови Эмерсона заставили меня опасаться, что он решит перейти к неуместным рассуждениям по этому поводу, и я посчитала целесообразным помешать ему, предоставив иную тему.

– Рамзес, я ожидаю, что вы с Давидом останетесь сегодня в доме.

– Да, матушка.

Я подозрительно изучала его.

– В доме. Всю ночь.

– Да, матушка.

– В твоих комнатах. Пока...

– Оставь, Пибоди. – Голос Эмерсона слегка дрожал из-за сдерживаемого смеха. А может, и нет. Когда он продолжил, то был совершенно серьёзен. – Скаддер не отправится сегодня в Долину Царей. Он знает, что Беллингем вооружён и будет следить за ним. Безусловно, он попробует другой подход.

– А что бы ты сделал на его месте? – спросила.

– Я не на его месте, чёрт побери, – раздражённо фыркнул Эмерсон. – Так что я не знаю, чего он надеется достичь. Ему не составит труда приобрести винтовку у одного из так называемых спортсменов, которые охотятся на холмах и болотах вокруг Луксора. Но если бы я ненавидел человека так сильно, как Скаддер ненавидит Беллингема, я бы хотел увидеть его лицо в тот момент, когда стану его убивать – пусть он узнает, от чьей руки сейчас умрёт.

Из рукописи H:

Они встретились в комнате Нефрет – по приглашению девушки.

– Полагаю, мне было бы неуместно идти к вам, – заметила она, выпрямившись на стуле и скрестив руки на груди.

Рамзес с любопытством посмотрел на неё.

– Говоря общепринятым языком, нам находиться здесь столь же неуместно. Надеюсь, ты не думаешь, что матушка и отец будут возражать. Они не настолько привержены условностям и… не настолько недоверчивы.

– Я знаю.

Её глаза были опущены, а рот сжат.

– Тебя что-то расстроило, – тихо произнёс Рамзес. – Что?

– То, что полковник сказал вчера вечером. А потом усугубил положение, извинившись! Отвратительный старик! Я не позволю ему всё испортить, – добавила она сердито и несколько бессвязно.

– Буду надеяться, что нет. – Она не смотрела на него, что, вероятно, было к лучшему. Кому-нибудь другому эта фраза могла быть непонятна – но не ему, когда дело касалось Нефрет. Он продолжил, больше контролируя свой голос, чем лицо. – Так или иначе, полковник с дочерью скоро исчезнут из нашей жизни. Мне нужен твой совет, Нефрет. Если бы у меня хватило ума полностью довериться тебе несколько дней назад, мы бы не стояли перед нынешней дилеммой.

– Что ты имеешь в виду? – Она подняла глаза, её лицо прояснилось.

– Ещё до вчерашнего вечера я подозревал, что Толлингтон был тем человеком, за которым мы охотились. Нет, – добавил он с одной из своих редких улыбок, – не следуя той же интересной цепочке дедукций, которую использовала матушка. Её мысли хорошо аргументированы, но не особенно полезны. Я начал подозревать его из-за того, что он сблизился со мной. Я дважды дрался с Даттоном; хотя его лицо и было скрыто, я наблюдал за его движениями и некоторыми другими физическими особенностями – например, тем, как он держал нож. Когда тем вечером он ударил меня в саду Вандергельта...

– Он двигался таким же образом? – перебила Нефрет.

– Не совсем. Но на самом деле это было чертовски глупо, не так ли? В наши дни никто, кроме студентов немецких университетов, не участвует в дуэлях. Я должен был спросить себя, чего он на самом деле надеялся достичь. Самым невинным объяснением казалось то, что он пытался произвести впечатление на Долли...

– И делал это совершенно неправильно, – снова перебила Нефрет. – Как тебе следовало бы знать.

Его попытка отвлечь Нефрет увенчалась успехом. Её голубые глаза были ясными, а лицо – без малейшего оттенка тени.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Мой дорогой мальчик! Разве ты не понимаешь, что Долли преследует тебя потому, что ты безразличен к ней? Конечно, ты высокий, красивый и ужасно привлекательный для женщин и всех остальных, – добавила она любезно. – Но это вызов, который её подстёгивает. Если бы ты мог заставить себя показать, что она тебя привлекает…

– Нет, – без колебаний отрезал Рамзес.

– Ладно, не обращай внимания. Мы избавимся и от неё, и от её отца, а тем временем мы с Давидом будем защищать тебя.

– Спасибо. Не возражаешь, если мы вернёмся к теме Толлингтона?

– Вовсе нет, мой мальчик. Поскольку Толлингтон был Даттоном, его цель не могла заключаться в том, чтобы произвести впечатление на Долли. Что он на самом деле хотел, – уверенно заявила Нефрет, – так это оказаться с тобой наедине в каком-нибудь изолированном месте. А для дуэли, как я понимаю, действительно требуется уединённое место.

– Совершенно верно, – подтвердил Рамзес.

– Он бы пришёл не один, – впервые нарушил молчание Давид.

– Бедный Давид, тебе и слова вставить не удаётся, когда мы болтаем. – Нефрет улыбнулась ему. – Нет, ты, конечно, был бы с Рамзесом. Для правильной дуэли требуются секунданты. Интересно, кого бы он... О, я на редкость глупа. Он пришёл бы один.

– Видишь ли, это объяснение тоже не имеет смысла, – возразил Рамзес. – Он не мог надеяться одолеть нас обоих, а мы были бы готовы к засаде.

– Как в Луксорском храме?

– Поскольку мы были в Луксорском храме. Я написал Толлингтону с просьбой об этой встрече. Я решил обменяться с ним рукопожатием, после чего мои подозрения усилились. Это не была рука праздного городского щёголя; она была жёсткой и мозолистой.

– Тогда почему, чёрт подери, ты никому не сказал? – потребовала ответа Нефрет.

– Говорю сейчас, – кротко промолвил Рамзес. – Помни, Нефрет, что тогда у меня не было доказательств. Смутное чувство осознания не может быть принято в качестве доказательства, а мозоли легко заработать, занимаясь поло или каким-то другим джентльменским видом спорта. Всё это оставляет без ответа главный вопрос. Что он намерен делать со мной?

– Хм-м. – Нефрет подошла к кровати и устроилась поудобнее на груде подушек. – Очевидный ответ: он хочет убрать тебя с дороги, чтобы добраться до Долли.

– Ты веришь в это не больше, чем я, – покачал головой