Увидеть огромную кошку - Мертц Барбара

– О Боже, – сочувственно вздохнула я. – Я надеялась, что ты с ними справишься.

– Сомневаюсь, что когда-нибудь мне это удастся, – буркнула Нефрет. – Рамзес, пойдёшь со мной на веранду?

Он послушно поднялся. Она взяла кусок хлеба, оставленный им на тарелке, и сунула ему.

– Съешь, – резко бросила она и повела его за собой.

Давид немедленно встал и последовал за ними. Я не спрашивала, в чём дело, ибо считаю, что дети имеют право на маленькие секреты. Все трое были такими хорошими друзьями, что постоянно совместно ломали голову над тем или иным планом.

Эмерсону не терпелось попасть в Долину, поскольку, как он кисло заметил, ему придётся завершить работу пораньше, чтобы попасть на клятую вечеринку. На самом деле, как я уже упоминала, многие археологи бросали работу вскоре после полудня не только из-за жары, но и потому, что им требовалось заняться другими задачами. По собственным стандартам Эмерсона, ведение полевых записей было таким же важным, как и сами раскопки. Кроме того, «клятые» вечеринки, на мой взгляд, отнюдь не являлись ненужным легкомысленным времяпрепровождением. Великим умам необходимо наслаждаться периодами расслабления, а профессиональные разговоры на таких светских мероприятиях могут быть поучительны. Я говорила об этом Эмерсону сотни раз, поэтому обошлась без излишних повторений.

Мы вышли из дома вскоре после шести.

Работа шла ещё медленнее, чем накануне. Люди пробивали завал с помощью кирок, и на некоторых участках только опытный глаз мог различить затвердевшую насыпь и каменную стену. Рамзес спустился посмотреть. То, что он увидел, явно не вдохновило его остаться. Он оставил нас, и я улучила возможность поговорить с Абдуллой.

Ему пока не о чем было сообщить.

– Приходится двигаться медленно, Ситт. Известно, что я пользуюсь доверием у тебя и у Отца Проклятий; мудиру[160] вор признаваться в ограблении не станет. Но у меня появилась другая мысль.

– Да, Абдулла?

– В прошлом сезоне инспектор (так он называл Говарда Картера) исследовал этот вади в поисках гробниц для богатого американца. Его люди спустились до уровня земли с той стороны. – Абдулла жестом указал на противоположный утёс и открытый вход в гробницу № 19. – Именно там, во дворе гробницы принца, он нашёл маленькую могилу с двумя мумиями. Не мог ли кто-то из его людей обнаружить нашу гробницу?

Внезапно я вспомнила, как мы встретили рабочего, выходившего из вади в тот день, когда мы нашли гробницу – во многом благодаря отметке, кем-то оставленной для нас. Корзина, которую парень нёс, скрывала его лицо, и Нефрет невинно прокомментировала его необычную поспешность.

– Господь Всемогущий! – воскликнула я. – Абдулла, мой друг, кажется, ты попал в яблочко! Убийца миссис Беллингем, должно быть, прожил все эти годы под видом египтянина. Ему нужно было трудиться, чтобы заработать себе на жизнь; и что же может быть более вероятно, чем то, что ему пришлось искать работу у кого-нибудь из археологов здесь, в Луксоре? И гробницу он мог обнаружить самостоятельно, так что жители Гурнеха ничего об этом не знали.

– Может быть, Ситт. – Тут раздался крик Эмерсона, звавшего Абдуллу. Реис с трудом поднялся на ноги. – Я продолжу расспросы в Гурнехе.

Чем больше я думала об этом, тем больше убеждалась, что Абдулла выбрал многообещающее направление расследования, и ругала себя за то, что не придала значения застенчивому рабочему. Но, справедливости ради, хотела бы отметить, что у меня было много и других мыслей, и этот процесс не прекращался.

Я быстро просмотрела список того, что требовалось сделать.

Распределение задач – признак хорошего управляющего. Я надеялась, что смогу безопасно предоставить миссис Джонс Сайрусу, но у меня возникли сомнения. Под грубоватыми чертами лица в массивном теле Сайруса скрывалось сердце романтического юноши, если дело касалось женщин. Он, похоже, был очарован миссис Джонс. Могу ли я быть уверена, что он устоит перед её женскими махинациями?

Уверенности у меня не было. Совсем.

Очевидно, Эмерсон – самый подходящий человек для переговоров с властями относительно миссис Беллингем. Его репутация и грозный вид могли вынудить к ответам даже напыщенного британского чиновника. Но задаст ли Эмерсон правильные вопросы? Не станет ли ему скучно, не надоест ли ему расследование, не откажется ли он от него? И самое главное – расскажет ли он мне о том, что узнал, обсудит ли это со мной, примет ли мои предложения о том, как ему действовать дальше?

Я была почти убеждена, что нет.

Так что всё легло на мои плечи – как, впрочем, и всегда.

По обыкновению, я приказала соорудить небольшое укрытие из парусины, чтобы у нас имелось тенистое место, где можно было бы отдохнуть и освежиться. Я постоянно следила за тем, чтобы у нас не иссякал запас холодного чая и воды для умывания; обильное употребление жидкости в этом климате — не роскошь, а необходимость. Нефрет, усевшись со скрещёнными ногами на одеяле под этим навесом, что-то деловито записывала в блокнот. Я подозревала, что она вела дневник – подражая мне – но никогда не спрашивала её напрямую и не искала саму записную книжку. (У неё была характерная тёмно-красная кожаная обложка, которую я бы наверняка заметила, если бы девушка где-то её оставила.) Хотя я и думать не могла о том, чтобы прочесть её записи, даже если бы случайно наткнулась на блокнот.

Увидев, что она полностью поглощена делом, я достала свою археологическую тетрадь и принялась составлять аккуратный список «Вопросов, на которые нужно ответить» и «Что с ними делать». Я пробовала различные методы систематизации своих идей для целей уголовного расследования и посчитала этот способ наиболее разумным. Список был удручающе длинным, но существовал один обнадёживающий момент. Многие из тех, кого я хотела расспросить, будут на soiree Сайруса.

В то утро судьба была на моей стороне. Едва я закончила список, как услыхала шаги и, подняв глаза, увидела, что ко мне приближаются люди. Двое – египтяне в обычных галабеях и тюрбанах. А третий – во фланелевом костюме и соломенной шляпе, которую он снял, подойдя ко мне.

– Миссис Эмерсон? Меня зовут Гордон, я из американского консульства в Каире. Мне сказали, что ваш муж находится здесь.

– Добрый день. – Я представила Нефрет, она вежливо кивнула и вернулась к письму. – Полагаю, мистер Гордон, вы пришли из-за миссис Беллингем?

– Да, мэм. Если бы я мог поговорить с профессором Эмерсоном...

– Я пошлю кого-нибудь сказать ему, что вы здесь. Присаживайтесь, мистер Гордон, и выпейте чашку чая.

– Спасибо, мэм, но я сильно спешу, а профессор...

– Всё равно садитесь. Эмерсон не выйдет, пока не завершит свои дела.

– Он там внизу? – Мистер Гордон вынул платок и вытер раскрасневшееся, вспотевшее лицо. Он был довольно толстым и уже не первой молодости; бахрома песочных волос обрамляла лысеющую голову.

– Да. Наденьте шляпу, мистер Гордон, или вы получите сильнейший солнечный ожог. Макушка очень чувствительна.

Снова водрузив шляпу на голову, мистер Гордон уселся на указанное мной место.

– Я недавно в городе, миссис Эмерсон, но слышал о вас. Могу я сказать, что вы оправдываете свою репутацию? Это вообще-то комплимент, мэм.

– Спасибо, – ответила я. – Почему лорд Кромер послал вас вместо полицейского?

– Я ожидаю, что у профессора будут те же вопросы, мэм. Почему бы нам не подождать, пока он поднимется, чтобы мне не пришлось повторяться?

Круглое розовое лицо мистера Гордона было похоже на морду дружелюбного поросёнка. Свиньи – упрямые животные, и в маленьких, глубоко посаженных глазках этого джентльмена горел огонёк, сообщавший мне, что спорить с ним – пустая трата времени.

– Это разумно, – признала я. – Я позову его.

Я спустилась по ступенькам и крикнула в туннель:

– Эмерсон, к тебе приехал джентльмен из Каира.

Его голос отозвался грохочущим эхом: