Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

Не жалкая театральная безделушка, а серьезный морской бинокль, у дяди Жени был такой.

Но и это не все.

Рядом с тем же столиком стояла тренога с закрепленным на ней фотоаппаратом.

Интересно!

Зинаида Павловна подъехала на своем кресле и смотрела на меня выжидающе.

Ну да, ждет, когда я буду обмерять ее окно…

Собираясь сегодня на разведку, я подумала об этом, но не нашла дома ничего более подходящего, чем портновский метр.

Ну что ж, лучше это, чем ничего…

Я достала мерную ленту из сумки и принялась старательно обмерять окно, записывая результаты.

Зинаида Павловна вроде успокоилась.

Тогда я покосилась на нее и проговорила:

— А можно я вашим туалетом воспользуюсь?

— Что ж делать, не терпеть же! Это там, слева по коридору…

Я положила свою сумку на другой стол, стоящий посреди комнаты, и вышла в коридор.

Протопала по нему, открыла дверь туалета, но не вошла в него.

Вместо этого я сняла ботинки и тихонько, на цыпочках, вернулась к двери комнаты, и заглянула в нее.

Оправдались мои самые смелые ожидания.

Зинаида Павловна не смогла удержаться от соблазна. Она решила заглянуть в мою сумку. Но та была от нее далеко, и тогда…

Она не поехала на кресле, чтобы скрип колес не выдал ее.

Она просто встала с этого кресла и крадучись проследовала к столу. И тут же расстегнула мою сумку.

Я резко распахнула дверь и проговорила:

— Так-так… сумкой, значит, интересуетесь?

— Естественно, — ответила Зинаида Павловна, ничуть не смутившись. — А ты меня за кого принимаешь? За дуру старую? Это где же видано, чтобы окна портновским сантиметром измеряли? Никакая ты не инспектор, а обыкновенная мошенница! Пришла сюда, чтобы прихватить, что плохо лежит!

— А вот и нет! — спокойно возразила я. — Я сюда пришла, чтобы задать вам несколько вопросов. А мошенница из нас двоих как раз вы!

— Что?! — женщина захлебнулась от возмущения. — Я мошенница? Да как ты можешь такое говорить!

— Очень даже просто. Вы ведь прекрасно можете ходить, вот и сейчас крепко стоите на ногах. А в кресле сидите для вида, чтобы инвалидность получить! А это самое настоящее мошенничество! Некоторые люди реально больные не могут добиться, а вы…

— Да что ты понимаешь! Ну да, добилась я этой инвалидности, так это хоть какая-то небольшая прибавка к пенсии! Думаешь, легко на одну пенсию прожить?

— Ну вот что, давайте не будем друг друга пугать. Я про вашу хитрость никому не скажу, если вы ответите мне на несколько вопросов.

— Каких еще вопросов?

— Ну вы же около этого окна все время сидите, даже, я вижу, фотографируете кое-что. Вот я вас спрошу, что вы видели в один из дней, и мы разойдемся…

— Тысяча.

— Что?

— Тысяча рублей — и спрашивай что хочешь.

— Ну вы даете!

Я подумала, что мое расследование влетит мне в копеечку.

— Имейте совесть, Зинаида Павловна, я же все-таки не дочь олигарха!

— А кто тебя знает, кто ты такая! — тетка держалась твердо. — Может, у тебя денег куры не клюют, а ты пожилой женщине лишнюю тысячу жалеешь?

— Кабы она у меня лишняя была… — вздохнула я.

— А знаешь, как трудно прожить на одну пенсию! — судя по голосу, Зинаида Павловна малость осадила назад.

— Но я тоже не нефтяник, у меня с деньгами не очень… может, пятьсот рублей вас устроит?

— Ладно, так и быть… мы, женщины, должны помогать друг другу. Но не безвозмездно, конечно. Только сама понимаешь — деньги вперед. Время такое — никому верить нельзя…

Я вздохнула, достала купюру и протянула Зинаиде Павловне.

— Ладно, спрашивай!

— Ну, для начала… мне просто любопытно, зачем вы тут вахту несете? Просто от скуки?

— Почему же от скуки! Ничего не от скуки! Знаешь, как трудно прожить на одну пенсию?

— Да уже сколько раз от вас слышала!

— Ну так вот, я и ищу какую-то подработку. А тут одна знакомая, Нина Сергеевна — она вон в том доме живет, аккурат напротив, — зашла как-то и попросила… ты же, говорит, всегда дома сидишь, так посмотри за моей квартирой.

— Ничего не понимаю… зачем ей следить за своей собственной квартирой?

— Очень даже понятно. Она, Нина Сергеевна, иногда в Новгород уезжает. Не в тот Новгород, который Нижний, а в тот, который Великий. Хотя не знаю, почему он Великий, так-то он гораздо меньше… У нее дочка там живет, в Новгороде, так Нина ее часто навещает — с внучкой посидеть и по хозяйству помочь. И на время своего отъезда дает ключи соседке, чтобы та цветы поливала да за квартирой приглядывала… дело, как говорится, житейское…

— Ну да, — кивнула я, уже жалея, что задала этот вопрос.

— Так вот, стала Нина замечать, что в ее отсутствие кто-то в квартире хозяйничает.

— Так она же сама соседке ключи дала!

— Ну да, так она дала, чтобы цветы поливать и все прочее в том же духе, проветрить там изредка или окно закрыть, если дождь, а тут видно, что живут в квартире.

— Что, намусорено очень?

— Да нет, что ты, наоборот, очень даже чисто прибрано, а все равно что-то не то. Понимаешь, одно дело — если человек раз-другой зайдет в квартиру, цветочки польет и все такое, а другое дело — если кто-то там ест-пьет, душ принимает или даже ванну, ну и вообще, в своей-то квартире каждую мелочь знаешь… А тут — песок сахарный кончился, а была полная банка. Мыла опять же полфлакона куда-то делось, и пахнет в квартире как-то не так…

— Понимаю… А что, не могла она с той соседкой поговорить?

— Поговорить-то могла, да только та бы ей правду не сказала. Вышла бы только неловкость. Та бы от всего отпиралась, обиду затаила, в грудь себя кулаком стучала… ну, сама понимаешь.

— Главное — это ни в чем не сознаваться, — усмехнулась я.

— Точно! Тут уж если заводить разговор, так надо точные доказательства иметь, а то толку не будет. Кстати, один раз она, Нина, завела разговор. После того как в ванной на трубе трусы нашла женские. Спросила эту соседку свою — это, мол, что и почему? А та ей на голубом глазу отвечает — ох, Нина, это я свои трусики у тебя на руках постирала и тут сохнуть повесила. Раз уж все равно у тебя находилась. Тебе что — воды жалко? Что тут ответишь? А трусики, между прочим, такие, что порядочной женщине и купить зазорно — две ленточки кружевные. Кроме того, они той соседке разве что на нос подошли бы.

— Ну и что же дальше было?

— Короче, уехала Нина очередной раз в Новгород, а я стала за ее квартирой приглядывать. То