Карта Магеллана - Наталья Николаевна Александрова

солидные, стало быть, при деньгах, а кто и при власти.

— Могут, конечно. Но на кого они в первую очередь подумают?

— На кого?

— На ту соседку, которая их в Нинину квартиру пускала. И ведь так и вышло… точно, на нее они подумали!

— А как вы узнали?

— Очень даже просто! После того как мы письма разослали и деньги получили, та соседка несколько дней в черных очках ходила и сильно прихрамывала. Видно, кто-то из них на нее подумал и поговорил с ней по душам… Техник наш из жилконторы зашла к ней как-то по делу и увидела без очков. Ну, сказала, есть на что посмотреть! Как в песне поется: морда вся украшена, фонари под глазками навешаны, рыло стало страшное…

— Ничего себе!

— А что? Сама виновата! Нечего было в чужую квартиру посторонних людей пускать! Ишь, выдумала за чужой счет денег срубить! Рано или поздно такие вещи всегда раскрываются. Да, — спохватилась Зинаида Павловна, — о чем ты-то меня хотела спросить?

— Да вот о чем. Вы ведь все время тут на посту…

— Ну почти. Конечно, отхожу иногда, но ненадолго.

— Так вот, вы, наверное, видели, как тут недавно женщину машина сбила и на той же машине ее увезли…

— Такая вся взлохмаченная, волосы некрашеные?

— Да, да, это она!

— В пижаме?

— Да, да!

— Не было такого.

— То есть как — не было? Вы даже ее описали.

— Мало ли что описала.

— Значит, видели ее!

— Может, и видела. Только никакая машина ее не сбивала. Она сама упала, поскользнулась, наверное.

— Ну сама или не сама — это уже десятый вопрос…

— Ничего не десятый! Если бы они ее сбили — это одно дело, и можно было бы с них денег потребовать…

— Ну вы уже втянулись в свой бизнес!

— А знаешь, как трудно прожить на одну пенсию!

— Знаю, знаю уже… так вы все это видели?

— Само собой… а тебе это вообще зачем?

— Затем, что это тетя моя, — повторила я один раз опробованную легенду. — У нее, у тети, с головой не все в порядке, иногда она из дома уходит, и ее искать приходится. А теперь вот вообще неизвестно куда пропала. Я ее где только не искала — и все зря. Так что если вы ту машину запомнили, главное — номер ее…

— Нет, не запомнила…

— Надо же, как обидно!

— Да разве в моем возрасте можно такое запомнить? — вздохнула Зинаида Павловна. — Я на память давно не полагаюсь и на всякий случай все важное фотографирую.

Она выразительно взглянула на треногу с современным фотоаппаратом.

— И эту машину сфотографировали?

— И эту. Мало ли пригодится… конечно, они ее не сбили, но все-таки…

— И людей сфотографировали?

— А как же!

— И у вас есть эти фотографии?

— Само собой!

— Так дайте их мне.

— Ну ты же знаешь…

— Как трудно жить на одну пенсию?

— Вот-вот!

— Ладно, сколько?

Зинаиде Павловна зашевелила губами, что-то про себя считая.

— Эй, только не зарывайтесь! Я, между прочим, тоже на одну зарплату живу!

— Ну, зарплата зарплате рознь…

— И я вам уже пятьсот заплатила.

— Ну, то было за информацию, а это — за существенные… то есть вещественные доказательства. Кроме того, учти — аппарат у меня дорогой, и все прочее…

— Да ладно, сами говорили, что эту технику в ЗАГСе списали и вам задаром отдали!

Вскоре мы с ней все же сторговались, и я получила конверт с несколькими довольно четкими фотографиями.

Я тут же их внимательно рассмотрела, потому как Зинаида эта — чистая прохиндейка, с нее станется подсунуть мне барахло какое-нибудь.

На одной фотке была отчетливо видна седая женщина в пижаме — несомненно, наша Аглая Михайловна.

Ее поднимали с тротуара два человека — худая жилистая женщина с короткими светлыми волосами и плечистый мужчина, лица его не было видно, только бугристый затылок.

На другой фотографии хорошо была видна машина, в которую усаживали вяло сопротивляющуюся Аглаю.

Это была яркая, переливающаяся разными цветам, как майский жук, «Тойота».

Номер тоже был на фотографии — видно, Зинаида Павловна постаралась сфотографировать его по привычке опытной, бывалой шантажистки.

Этот номер был «АХА-217».

Что ж, номер у меня есть, по нему можно узнать, кому машина принадлежит. Но сделать это я смогу только завтра на работе.

Говорила уже, что есть у нас в офисе некто Лелик, который по поводу компьютеров если не все, то очень многое знает. Так что владельца машины узнать по номеру — это ему на пять минут работы. Только нужно ему шоколадку принести.

Все это, конечно, прекрасно, но у меня совершенно нет времени ждать до завтра. Аглая-то пропала. А что, если ее держат где-то взаперти и морят голодом?

Потому что теперь я точно знаю, что ни в какую больницу эти двое Аглаю не отвезли. С чего ей в больницу надо, если машина не сбила? Ну упала женщина, помогите подняться, если уж такие сердобольные граждане! На лавочку посадите, да и езжайте по своим делам. А они ее в машину засунули, и даже на снимке видно, что она их об этом не просила. Подозрительно все это…

— Чего сидишь? Чего ждешь? — не слишком вежливо спросила Зинаида Павловна.

— Да вот, думаю, как бы про машину эту узнать… Вроде вы говорили, есть у вас кто-то в подъезде…

— Ну есть… — она посмотрела на меня очень внимательно и прищурилась. — Что-то мне насчет тети твоей сомнительно…

— Короче, можете помочь? — Я встала. — Если нет — так прямо и скажите!

— Да вон помощь твоя из школы как раз идет! — Она растворила окно и заорала, как пароходная сирена: — Артем! Зайди ко мне на пару минут, дело есть!

Я увидела, как к подъезду подходит невысокого роста мальчишка, куртка распахнута, широченные штаны волочатся по асфальту.

— Это что такое? Это же ребенок?

— Ты не гляди, что он маленький, у него голова умная. Но извини уж, такса пятьсот рублей. Тебе нужно — ты и плати.

— Вы так меня разорите совсем, — проворчала я и пошла открывать дверь.

Вблизи мальчишка выглядел не на двенадцать лет, а на все пятнадцать, только что росту маленького.

— Чего надо? — спросил он, совершенно верно определив меня в заказчицы.

— Обычное дело, — я показала ему номер машины, — владельцев определить.

Он вытащил из потрепанного рюкзака ноутбук и застучал по клавиатуре.

— Ну вот, готово!

Я хотела взглянуть на экран, но он тут же нажал что-то, и экран погас, а мальчишка протянул руку.

— Плата по таксе, такса — пятьсот рублей.

— Может, поменьше? — заныла я. — Больно много. Ты всего пять минут работал.

— Торг здесь неуместен! — строго сказало юное дарование.

Я со вздохом отдала ему