Пустота приходит не сразу - Евгения Горская

— Это было ужасно обидно, я чувствовала себя лишней.

Павел едва не ляпнул, что она и была лишней в их маленькой компании.

— Твоя Кира делала вид, что меня слушает, а на самом деле мечтала, чтобы я исчезла. Да и Клавдия тоже. — Мила помолчала. — Мне противно вспоминать тот вечер.

Она совсем не стеснялась того, что говорила. Она почувствовала себя обиженной и, как смогла, отомстила Кире.

Отомстить у нее получилось неплохо.

— Я тебя люблю, и мне с тобой хорошо. — Мила села на диван рядом с Павлом и уткнулась ему в грудь. — Ты надежный. А то, что не можешь чего-то дать… Меня устраивает то, что есть. Для меня нормальная семья дороже успеха. Чтобы добиться успеха, нужно… ну ты понимаешь. А я этого не хочу и никогда не хотела, я себя не на помойке нашла! Я себя продавать никогда не буду!

Собственно, Павел и раньше представлял себе все именно так. Она нашла в нем подходящий вариант. Тысячи женщин поступают так же. Ничего плохого в этом не было, но слышать все это было тошно.

Они с Кирой поженились, потому что не могли жить друг без друга. То есть это тогда так им казалось.

Мила потянулась и поцеловала его в щеку.

* * *

Свет в подъезде не горел. Такое иногда случалось, приходилось звонить в диспетчерскую службу. Мелкая авария обычно устранялась быстро, но после каждого такого случая жильцы дружно и долго негодовали.

Лифт, к счастью, работал. Кира доехала до своего этажа, телефоном подсветила лифтовую площадку. Наверху, на лестнице показался такой же тусклый огонек. Пожилой сосед спускался, держась за перила. В руках у него был фонарик.

— Добрый вечер, — поздоровалась Кира.

— Чего уж тут доброго! — засмеялся дядька. — Опять темнотища! Того и гляди кто-нибудь шею сломает. Я электрикам еще в прошлый раз говорил, чтобы все предохранители проверили. Ставят вместо нормальных приборов барахло какое-то, вот и выбивает каждые три недели!

Сосед преувеличивал. В прошлый раз свет отключался только весной.

Впрочем, о других случаях Кира могла не знать.

Мучиться в темноте с ключами она не стала, позвонила в дверь.

— Я в диспетчерскую уже позвонил, — сказал за спиной сосед. — Будем надеяться, что быстро приедут.

Кире было уже все равно, когда приедут мастера, выходить из дома до утра она не собиралась, но она послушно подтвердила.

— Хорошо бы.

Двери ее квартиры и соседская открылись одновременно.

— Черт! Опять света нет? — пробурчал Герман.

— Что случилось? — Любовь Ивановна одной рукой держалась за дверь, в другой был зажат телефон.

— Света нет, — объяснил сосед, посмотрел вниз на темную лестницу и медленно начал подниматься по ступеням к своей квартире.

— Одной так неприятно! — пожаловалась соседка. — Да еще на этаже, кроме вас, никого нет!

Две другие квартиры давно пустовали. Одна принадлежала молодой паре, которая изредка приезжала проверить пустующую недвижимость. В другой жила дама чуть моложе Любови. Дама приезжала на лето, а зиму проводила то ли где-то за границей, то ли на нашем юге.

— Как вы себя чувствуете? — проявила Кира заботу. — Сегодня вроде бы неблагоприятный день.

Благоприятные и неблагоприятные для здоровья дни отслеживала свекровь и делилась этим с Кирой. Герман, когда что-то подобное слышал, мать ругал и брюзжал, что не нужно слушать всяких шарлатанов.

— В моем возрасте хорошо не бывает, — пожаловалась соседка. — Да еще одна теперь осталась! Раньше хоть Глебчика ждала, все-таки была при деле. А теперь совсем никому не нужна.

— Герман, измерь Любови Ивановне давление! — распорядилась Кира.

Муж опешил, сердито глянул на Киру, но, поколебавшись, неохотно взял соседку за локоть. Кира бережно вынула из пальцев старушки телефон.

Пары минут оказалось достаточно. Пока Герман смотрел на тонометр, а соседка на Германа, Кира успела переслать себе список контактов Любови Ивановны.

Разговаривала старушка мало, список был небольшой.

— Какого черта ты меня к ней пихаешь! — возмутился Герман, когда они вернулись в квартиру.

— Действительно ведь старый человек, — попробовала оправдаться Кира, переодеваясь в домашний костюм. — И действительно одна.

— Ничего она не одна! У нее сегодня Ангелина была! — злился Герман. — И в выходные была, иначе нам с тобой никакого покоя не было бы!

— Перестань! — Кира поцеловала колючую от отросшей за день щетины щеку.

Надо сказать, с тоской понимала она. Нельзя его обманывать.

— Мне нужно было заглянуть в Любовин телефон, — вздохнула Кира.

Она старалась, чтобы голос не звучал виновато, но получилось плохо.

Она встречалась с Павлом, и Герману это не понравится.

— Это еще зачем? — опешил Герман.

— Полицейские сказали Павлу, что Глеб кому-то звонил в последний день. Он звонил по номеру, хозяйка которого давно умерла.

Все произошло, как Кира и представляла. Лицо у мужа сделалось злое и несчастное.

— И часто ты с ним перезваниваешься? С Павлом? — Имя ее бывшего мужа Герман выговорил с отвращением.

— Нет! — быстро ответила Кира. — Павел позвонил, потому что понимает, что мне это будет интересно. Павлу нужно найти хакера, который увел его деньги, и он понимает, что я могу узнать или заметить что-то, что ему поможет. Герман, ты на его месте сделал бы точно так же! Ну не придумывай ты того, чего в помине нет!

Герман отвернулся, она, вздохнув, прижалась лбом к его плечу.

Он был намного ниже Павла. До плеча первого мужа ей приходилось тянуться.

— Не придумывай ничего, пожалуйста! — снова попросила Кира. — Мы с Павлом абсолютно чужие друг другу. Я бы не вернулась к нему, даже если бы тебя у меня не было. А ты у меня есть, и я люблю тебя больше всего на свете!

Герман не шевелился.

— Я бы никогда к нему не вернулась, даже если бы он попытался вернуть меня еще тогда. Это тогда было невозможно и тем более невозможно сейчас. Поцелуй меня!

Герман неохотно тронул губами ее щеку.

— Верь мне! — прошептала Кира. — Я никогда тебя не обману!

Он молчал, но Кира знала, о чем он думает.

— Мне никто не нужен, кроме тебя!

Муж понемножку отходил, уже не отворачивал от нее голову.

— Пойдем ужинать, — наконец проворчал он. — Я есть хочу.

— Какое счастье, что я тебя встретила! — продолжала шептать Кира. — И как нелепо, что приходится тебя в этом убеждать!

Герман опять вздохнул и наконец поцеловал ее так, как ей этого хотелось.

Выключая вечером свет, он неожиданно спросил:

— Почему ты решила, что умершая баба может до сих пор числиться в Любовиных контактах, даже если она когда-то ее знала? Прямо спросила бы про бабу!

— Бабу зовут Вересаева