Пустота приходит не сразу - Евгения Горская

— Ключи ищу, — зачем-то объяснил Герман.

— А я сегодня опять целый день с ней, — Ангелина кивнула на Любовину дверь и весело усмехнулась. — Еще пару дней сюда поезжу и концы отдам. Она меня точно со свету сживет.

Говорила женщина тихо, не хотела, чтобы Любовь подслушала.

— Вы с ней построже, — так же тихо посоветовал Герман.

— Такая артистка! Всех на уши поставит. Перед вами девушка заходила, таблетки ей принесла. А я только вчера в аптеку ходила, могла бы меня попросить. Это она специально делает, чтобы все вокруг нее крутились.

— Одинокая и старая, — напомнил Герман.

— Старыми все становятся! — Ангелина фыркнула. — Кто доживет. У нее стервозность всегда была!

На кнопку лифта женщина не нажимала. Ей хотелось выговориться.

— Жуткая эгоистка! А устраиваться умеет, перед ней всю жизнь все плясали.

— Ангелина, откуда у нее две квартиры? — Ключи наконец нащупались, Герман сунул их в карман. — Вы меня прямо озадачили. Не думал, что соседка у меня — старуха-процентщица.

— Процентщица! — Ангелина улыбнулась.

Хорошие коронки ей бы не повредили, машинально отметил Герман.

— Процентщица, но умеет казаться бедненькой. Это настоящий талант, не каждому дано.

Ангелина вздохнула, переступила с ноги на ногу.

— Одна квартира ей от бабушки досталась. Люба мне родная тетя, папина сестра. Мой папа давно умер, и бабушкина квартира ей отошла. Мы с мамой тогда в Норильске жили. Мама с Любой редко друг другу звонили, только по праздникам. Не то чтобы откровенно друг друга не любили, но и родственными отношения не назовешь. Бабушка после смерти папы сильно сдала, умерла через год. А Люба даже не сразу об этом сообщила. А вторая квартира, эта, — Ангелина кивнула на Любовину дверь, — ей от мужа досталась. Она замуж поздно вышла, в пятьдесят два года. Она к мужу переехала, а бабушкину квартиру они сдавали. Когда я в Москву вернулась, она разрешила нам с сыном там пожить, но деньги с нас берет. Поменьше, правда, чем с посторонних.

Ангелина наконец нажала на кнопку, вызвала лифт.

— Деньги вы ей наличными привозите? — зачем-то уточнил Герман.

— Ну конечно! — Она вошла в подошедший лифт. — Люба скрывает, что сдает квартиру. Зачем же налоги платить!

Это она сказала одобрительно. Она тоже так делала бы.

— Кстати, Глеб Любе тоже не чужой был, чужого она в квартиру бы не пустила. Глеб — внук ее мужа. Когда-то она мужа с дочерью рассорила, а потом вот внука решила пригреть. Но тоже не бесплатно, Глеб за комнату ей платил.

Лифт поехал вниз, Герман вошел в темную прихожую. Пока тянулся к выключателю, споткнулся о брошенный Кирин ботинок.

Едва ли Любовь Ивановна тратила все деньги, которые получала. Проесть их она не смогла бы, даже если бы питалась черной икрой. Впрочем, черную икру Герман лет сто не ел и понятия не имел, сколько она стоит. У соседки дома должна храниться немалая сумма.

Старушка правильно делает, опасаясь пускать в квартиру посторонних.

Герман поднял ботинок и поставил его на коврик рядом со вторым.

* * *

Константин заглянул вечером, когда за окном совсем стемнело. Молча сел на стул напротив Павла, вытянул ноги.

Когда Костя за Кирой приударял, это вызывало у Павла некоторое беспокойство. Впрочем, беспокойство было несильным, тогда он был уверен, что Кира ни на кого его не променяет.

Кажется, Константин и Миле пытался оказывать знаки внимания. Во всяком случае, однажды Павел заметил его на концерте группы. Но это беспокойства у Павла не вызвало, вызвало только легкую усмешку.

Вторую жену он никогда и ни к кому почему-то не ревновал.

— Идеи появились? — вздохнул Павел.

Костя неопределенно пожал плечами.

— Проскурин включил Майин комп. — Костя всегда рассуждал неторопливо. — Вроде бы кроме него некому.

— Похоже, — кивнул Павел. — Или он, или Настасья. Она тоже тогда еще не ушла.

На это Костя никак не отреагировал, покачался на стуле.

— Ты представляешь, кто мог попросить его включить чужой компьютер, чтобы это не вызвало подозрений? — Костя с интересом посмотрел на Павла.

— Кто? — вздохнув, спросил Павел.

— Ты! — улыбнулся Костя. — Или Майя Семеновна. Больше никто. Программисты могут попросить свои компы включить, но уж точно не бухгалтера.

— Я ему не звонил!

— Я тоже думаю, что ты не звонил, — хмыкнул Костя. — Ты бы попросил включить собственный комп.

— И я не верю, что это сделала Майя! — Павел поморщился.

— Я не сказал, что это сделала она. Я сказал, что это не вызвало бы у Проскурина подозрений. — Костя опять покачался.

— Определил, чей комп висел в сети? — Павлу захотелось сменить тему.

— Ну конечно нет! — поморщился Костя. — Если этот чувак смог увести хорошенькую сумму, он побеспокоился, чтобы его не вычислили.

— В то, что это сделал Глеб, ты не веришь?

— И я не верю, и ты не веришь, — засмеялся Костя. — Студент без опыта работы в банке смог обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь? Серьезно?

На всю оставшуюся жизнь украденной суммы не хватило бы, но лет на пятнадцать безбедной жизни — вполне.

— Да он за границей-то, скорее всего, ни разу не был! Откуда у него опыт работы со счетами? Нет, Паша, извини, это либо ты, либо Майя. Шучу! — быстро добавил Костя и уже серьезно пояснил: — Это сделал человек с опытом работы. Либо сам сделал, либо руководил Проскуриным.

Черт возьми! Человек с опытом работы мог руководить и Настей…

— Настасья ушла уже? — спросил Павел.

— Ее сегодня не было.

Работать дома в фирме не возбранялось.

— Предупреждала?

— Откуда я знаю! — поморщился Константин. — Я же сегодня первый день на работе. Спросить у ребят?

— Да нет, не надо.

Костя лениво поднялся, тихо закрыл за собой дверь.

Еще недавно Павлу казалось, что испортить ему настроение невозможно, хуже, чем есть, уже не будет. Косте невозможное удалось. Подозревать Майю было противно, но отделаться от подозрений уже не получалось.

— Опять киснешь? — угадала Мила, хотя он, придя домой, пытался не выдавать мерзкого настроения. — Перестань, Павел! У нас все хорошо! Слава богу, мы живы-здоровы и уж точно со всеми неприятностями справимся!

— Мила, почему ты выбрала меня? — неожиданно спросил Павел. — Я обычный трудяга, я ничего не способен тебе дать!

— Я люблю тебя! — Мила с удивлением на него посмотрела. — Мне нужен только ты! Почему ты спрашиваешь глупости?

— Ты влюбилась в меня с первой минуты? — усмехнулся Павел.

— Не знаю. — Она подумала перед тем, как ответить. Мягко прошлась по комнате и грустно улыбнулась. — Ты совсем меня не замечал. Это было ужасно обидно.

Он действительно не испытывал ничего, кроме досады, когда еще незнакомая Мила не давала