Круговорот благих намерений - Юлия Ефимова

Весь следующий месяц они пытались добыть деньги, все вместе одной большой командой. Петя вычислял очень пьяных посетителей, причем желательно не за его столом, и звонил домой. Маринка, Снегурочка и Буратино подъезжали к ресторану. Первые раз десять не везло: то личный автомобиль подъедет, то сопровождающая девица в трезвой памяти уведет клиента с собой. Но, как говорится, кто умеет ждать, обязательно дождется. На десятый день мужик с толстым портмоне вышел из ресторана, пошел по темной улице и сам, как нарочно, упал в сугроб.

Все действия они продумывали дома и оттачивали до автоматизма, но первый раз всё пошло не так.

Маринка кинула хмельному мужику на лицо мешок, хотя должна была надеть на голову, а дети быстро шерстили по карманам. Пьяный попытался встать и стянул с лица мешок.

– Вы кто?! – взревел он, ошалело переводя взгляд с Олеськи на Тарика.

Маринка, недолго думая, схватила с земли камень и стукнула мужика по голове. Замешкавшись лишь на секунду, они рванули в разные стороны, что тоже было обговорено заранее. Когда Пётр пришел домой, то застал такую картину: у стола молча сидели Маринка, Снегурочка и Буратино, а перед ними лежало портмоне с кучей денег.

– Сколько здесь? – обрадовался Пётр.

– Мы не считали, – ответил тихо Тарик.

– Мамка опять мужика убила, – сухо добавила Олеська. – Камнем по голове его треснула, и он отъехал.

Тарик заплакал, а Маринка сказала:

– Завтра сдаваться пойду.

– Вы чего? – засмеялся Пётр. – Он же обратно в ресторан вернулся с разбитой башкой. Требовал милицию и говорил, что его обокрали.

– Серьезно? – расплакалась Маринка. – Это надо срочно обмыть! – Она тут же вскочила и побежала на кухню за бутылкой.

Дети тоже ожили, словно бы с их плеч упал огромный груз.

Пётр взял портмоне, которое было неприлично пухлым от серо-зеленых купюр, и пересчитал.

– Ну вот и всё, Буратино, будут у тебя теперь документы.

Маринка договорилась о встрече тридцать первого декабря. Зайдя в старое уже, рассыпающееся здание детского дома, Пётр почувствовал, как сдавило желудок и затряслись руки, – так тоскливо и страшно было возвращаться в свой кошмар.

В коридоре дети кого-то окружили и дико хохотали, Пётр подошел и увидел, как худенькая девочка лет десяти дерётся с двумя мальчишками, совсем немного уступая своим соперникам. Причем добивалась успеха она, исключительно думая головой, действуя тактически, а не орудуя мышцами. А еще было заметно ее бесстрашие. Пётр помнил, что половина успеха в драке – это не бояться получить удар. Проигрывает тот, кто боится боли, боится ответного удара, в принципе боится.

– А ну-ка, разошлись! – крикнул Пётр громко, и все кинулись в разные стороны.

Только рыжая девчонка, которая так ловко дралась, вытирая кровь с губы, пошла, немного качаясь, к подоконнику, под который забился такой же избитый мальчишка.

– За что это они вас так? – спросил Пётр, подойдя к парочке.

– Не твое дело! – огрызнулась девчонка.

– И всё же. – Пётр протянул девочке платок. – Вот, прижми к губе.

– Да ничего особенного, – махнула рукой дерзкая пацанка. – Русик новенький, не прошел проверку, вот его и бьют теперь постоянно.

– А ты, значит, защищаешь его, – предположил Петя.

– Значит, защищаю, – буркнула она.

– А почему? – Пётр вдруг вспомнил свою проверку, которую он, в отличие от бедного пацана, прошел, но следы от ее последствий до сих пор были видны на теле в виде шрамов.

– Потому что могу, – пожала она плечами. – Он слабенький, а я сильная, жалко мне его. Правда, зря всё это, – вздохнула она, – потому как теперь нас двоих забьют. Переборщила я и Кольке нос разбила, а он такого не прощает.

– Так ты воспитателям пожалуйся, – предложил Пётр девочке. Мальчишка, по-прежнему, сидел под подоконником и не высовывался. На слова Петра девчонка очень громко, но как-то горько рассмеялась:

– Иди, дядя, куда шел, раз уж не понимаешь ничего.

Петя как раз понимал, он всё понимал, каждую ссадину этой девочки понимал и чувствовал как свою, а еще его подкупила ее фраза: «Потому что могу». Ведь он помог Снегурочке, Маринке и сейчас пытался устроить судьбу Тарика, тоже лишь по одной причине – потому что мог. Поэтому она показалась Петру родной душой, хулиганкой, которую он понимал на сто процентов.

– Хотите, я вас обоих усыновлю? – спросил он больше девчонку, чем испуганного пацана, потому что тот ему был неинтересен, но ответ прозвучал именно от него:

– Хотим, дяденька, – проскулил мальчишка и горько заплакал.

Когда Пётр вошел к директору в кабинет, то увидел толстого сытого борова с огромными залысинами. Тот не лебезил и не хамил, просто по-деловому передал папку с документами и взял деньги.

– Это не всё, – сказал Петя, когда директор уже хотел с ним попрощаться. – Я хочу усыновить еще этих двоих… – Он открыл дверь, и в нее вошли испуганный мальчик и рыжая девчонка.

– Ты охренел? – прохрипел директор, и его лицо стало наливаться кровью.

– Выйдите, – скомандовал Пётр детям и, когда за ними закрылась дверь, наклонился к вспотевшему борову: – Детей заберу сегодня, цену знаю, через месяц привезу за двоих, а ты мне их документы отдашь, так же аккуратно на нас с женой оформленные. А не сделаешь… – Пётр подошел к окну: – Видишь, в окне напротив сидит человек и всё снимает на камеру? Такую импортную, как в комиссионках, хорошая такая камера, самое главное, чётко все снимает. Как ты документы отдавал и деньги за это брал. На мне микрофон. – Словно бы демонстрируя это, Петя постучал себя по груди. – Так что давай лучше договариваться. Я сам ругаться не хочу. – Он понимал, что, напугав директора, надо сгладить углы. – Лучше сотрудничать, ведь так? Да и детки у тебя проблемные, смотрю, меньше кипиша в детдоме будет.

– Ты что собрался с ними делать? – спросил хрипло директор.

– Вообще-то, не твое дело, да и глубоко плевать тебе на этих детей, – вздохнул Пётр. – Но раз мы с тобой теперь друзья, я всё же отвечу. Я собрался вырастить из них хороших людей, а не таких говнюков, как ты. Чтобы они выросли и построили будущее, светлое и прекрасное.

– Коммунизм, что ли? – гаденько усмехнулся директор.

– Может, и коммунизм, – пожал плечами Петя. – Мне всё равно, как этот мир будет называться. Вот смотри, жизнь рушится вокруг, пусть и плохонькая, но какая-то стабильная и родная. Подумай, ведь кому-то надо будет строить новую, обязательно. Для этого и понадобятся хорошие люди, не по советским стандартам или каким другим, а просто хорошие.

– Дурак