Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

— Да-а, твои орлята через три-четыре года станут золотой бригадой. Для того чтобы привлечь тебя к участию в каком-либо проекте, люди будут в очередь записываться. Я вот о чем думаю: придется перераспределять базовые районы, и Внуково тебе одному я не оставлю. — Он хитро прищурился: — Хочешь выбор? В первом случае ты делишь

2<ЙГ

Аэропорт с заместителем Алексея, во втором у тебя остается только Ясенево, но ты получаешь автономию.

— То есть? — не понял Саша.

— Видишь ли, когда зашла речь о защите базовых районов, я сказал, что у меня другой план. В двух словах: их будем прикрывать не мы, а союзная нам группировка, о которой никто ничего сказать не сможет, кроме того, что она вполне боеспособна и лояльна мне. Ты можешь возразить, что мы ни с кем не заключали союзов и в данной ситуации это рискованно — я согласен. Мы и не будем вести таких переговоров. Я не случайно упомянул, что в Москве неизвестно, какое ты имеешь отношение к Организации. Мы попросту объявим тебя лидером союзной нам ясеневской группировки, и на то время, пока будем вынуждены уйти на дно, вперед выйдешь ты. При необходимости вести какие-то военные действия ты по-прежнему можешь пользоваться всеми силами Организации, хотя я думаю, что тебе хватит твоих ребят и «гвардии». И все переговоры будешь вести тоже ты — на правах моего союзника.

— Понятно. Я должен сыграть роль...

— Нет. Ты ничего не должен играть. Что такое автономия, знаешь?

— Самоуправление в составе союза.

— Ты не сыграешь, ты действительно станешь моим союзником, лидером вполне самостоятельной ясснсвской группировки. Обсудим условия нашего союзного договора, и ты волен без моего ведома принимать любые решения, если они не требуют согласования со мной по договору.

Саша не поверил своим ушам.

— Ты хочешь сказать, что я буду не твоим бригадиром, а твоим партнером? И что, если мне захочется, к примеру, ограбить банк, то я могу даже не ставить тебя в известность?

— Да. Ты можешь делать все, что не вредит моим интересам. Но и отвечать за свои выходки тоже будешь сам. Что скажешь?

— Туг даже думать нечего. Конечно, автономия. - Помолчав, Саша добавил мечтательным тоном: — Хромой дерьмом изойдет, когда узнает.

Маронко расхохотался.

— По-моему, я слишком поторопился с таким предложением. Ты гораздо больше мальчишка, чем хочешь показаться, у тебя одна мечта — утереть нос Хромому.

Саша сорвался с подоконника, прошелся по кабинету на руках, с грохотом упал, потом сказал:

— А мне двадцать два только в мае будет. Я еще могу позволить себе подурачиться, и мои развлечения еще ни о чем не говорят. Нет, это серьезно — насчет автономии? У меня в голове не укладывается.

— Абсолютно. И Борис, когда узнает, действительно будет рвать и метать, но узнает он об этом не сейчас, а тогда, когда я посчитаю нужным. Постарайся, чтобы это не произошло раньше.

— Почему?

— Видишь ли, предоставление тебе самостоятельности может выглядеть как попытка раскола Организации и, как следствие, ослабления ее в кризисный момент. Как любой лидер, я гораздо более бесправен, чем рядовой боевик. Я связан многими обязательствами, и такой мой жест, как превращение цельной группировки в союзную структуру, не может быть расценен однозначно. Шура, например, может подумать, что мой поступок был продиктован желанием уберечь тебя от возможного ареста — чтобы тебя не загребли вместе с остальными лидерами Организации, если дела пойдут совсем худо. А вот Борис совершенно точно решит, что последние годы Организация была нужна мне исключительно как лестница для тебя и теперь, когда ты вырос, я пытаюсь расколоть группировку. Распавшаяся группировка станет легкой добычей для конкурентов, а их, ос-лабленных после войны с нами, добьешь ты. Таким образом, получится, что я положу Организацию, чтобы расчистить тебе дорогу. Не сомневаюсь, что Борис напомнит мне о «законе», который он сам основательно подзабыл, найдет сторонников своей версии и устроит кучу неприятностей. В то же время, если правильно угадать момент, такое решение будет воспринято как достаточно остроумный политический прием.

— А какие причины на самом деле?

— Как тебе сказать... Я далеко не молод, я болен, я могу умереть в любой момент, и я просто обязан думать, на кого я оставлю Организацию. Первоначально я планировал своим преемником сделать Бориса — при всех его недостатках он умный человек, сильный лидер и хороший делец, и он лучше остальных подходил для этой роли. Наверное, так бы все и произошло, если бы мои планы не спутали двое мальчишек. Не надо смущенно улыбаться и скромно опускать глазки. Вы с Мишей вдвоем отнимаете у меня столько же сил и нервов, сколько все остальные, вместе взятые.

— Разве?

— А ты как думал? Так вот, я подумал, что Борис будет не самой лучшей моей сменой. В конце концов, он тоже немолод и через десять лет состарится, ему все труднее и труднее приспосабливаться к веяниям времени. И автономия, предоставляемая тебе, дается с троякой целью. Во - первых, ты действительно сыграешь роль ширмы, нужной нам для восстановления сил. Во-вторых, сразу станет видно, насколько ты способен к лидерству, насколько разумны твои самостоятельные шаги. Я хочу посмотреть, справишься ли ты с Организацией. И, в-третьих, ты очень молод, фактически ты еще мальчишка, но это обстоятельство не играет особой роли. Главное — авторитет. Не имея веса в криминальном мире, ты не сможешь ничего сделать, будь ты хоть трижды гением — тебя никто не признает. Автономия поможет тебе заработать авторитет, свой — не сына Ученого. И дальше все будет зависеть только от тебя. Если я умру раньше, чем ты успеешь набрать силу, — ты будешь свободным, и тебе не придется подчиняться Хромому, чего ты в глубине души боишься. Ты можешь вообще прекратить всякие отношения с ним. Кстати, будет лучше, если ты хоть изредка станешь советоваться со мной, принимая самостоятельные решения, — я подскажу тебе, каких ошибок стоит избегать. Сам я узнал это по собственному немалому опыту.

— Все ясно, — кивнул Саша. — Я должен прикрыть тебя от конкурентов, создать собственную группировку и вывести ее в число сильных команд. И все это — как можно быстрее.

— Именно так. На какие принципы ты будешь опираться, строя группировку?

— На государственные. У меня будет прежде всего государство