Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

всем бригадирам. Болтовня каралась как самое тяжкое преступление после предательства. Детали предлагалось уточнить у Цезаря. На переобучение, подготовку базы для разворота в стране и предварительную разведку отводилось полгода.

В довершение всего в течение этого же срока необходимо занять прочное положение в легальном бизнесе. Скорее всего разбросанные по всей Москве кооперативы будут объединены под эгидой одной фирмы с офисом где-нибудь на Ленинском проспекте. Чем займется эта новая фирма, покажет время, но Маронко ориентировался на электронную промышленность. Возможно, будет иметь смысл привлечение иностранного капитала.

Выслушав Маронко, Хромой сказал:

— Как я понял, мы меняем статус. Что делать с «внештатниками»?

— Каждый из вас оставляет не более двух посредников.

Больше не понадобится, потому что от имеющихся зон мы будем избавляться без боя, просто продавать их, а новых территорий занимать не станем. Что до остальных «вне-штатников», то от чьих-то услуг придется отказаться, а тех, кто еще нужен, включить в штат и, как говорит наша молодежь, подвести под «присягу на верность». Услугами случайных людей пользоваться запрещается, обходитесь своими силами. Исключение, как всегда в таких случаях...

— Цезарь, — сказал Саша.

Все расхохотались. Сдерживая улыбку, Маронко продолжал:

— Не лезь раньше времени. Я имел в виду не тебя, а разведку. Им, хочешь не хочешь, приходится работать в других условиях.

— То есть исключительный у нас опять Цезарь, — вздохнул Хромой, — поскольку вся разведка будет сосредоточена в его крыле. Что Яковлев, что Корсар из «гвардии» — оба будут под его началом. А они наши основные разведчики.

— Хромой, а кто тебе мешает свою разведку завести? — взорвался Саша. — У тебя же есть ребята, которые ведут поиск, они в каждом отряде есть. Возьми и доучи их! Тебе все равно придется это делать, если отряды будут перестроены по моей схеме.

— Нет. Два разведчика, оба достаточно высокого профессионального уровня, для одного отряда — жирно будет, — решил Маронко. — Костя не войдет ни в чей отряд, он будет подчинен мне. Общая разведка, тдк сказать. Ищите способных людей среди своих, присмотритесь, кто на что годен. Возможны перетасовки составов между отрядами. Стремитесь к однородности, чтобы отряды оказались приблизительно одной силы, и чтобы внутри отряда не было перекоса в сторону какой-то одной специализации — допустим, у Бориса одни воры, а у Шуры только бандиты. Вопросы есть?

— А как же, — отозвался Слон. — Кроме внутренних проблем, существуют еще и внешние. Наши конкуренты, я думаю, поглядят, как мы территорию сдаем, и захотят за-цапать все. В этих условиях остаться в тени невозможно.

— Почему? — возразил ему Хромой. — Шура, нам никто не мешает использовать тактику гверильи. Пусть они

Делают все, что хотят, я не поддамся на провокацию, даже если мне в глаза плюнут. Я уйду. Даже если меня начнут теснить из базового района — уйду. Но через пару дней, когда они не будут ждать ничего дурного, приедут человек десять и рассчитаются на партизанский манер — не пред- стаатяясь, втихаря, со спины.

— Или можно клиентуру настроить должным образом, — подсказал Саша. — Тогда получится, что и мы разгромлены, и территорию не займешь. В таксопарки, к примеру, ни один посторонний не сунется.

— Не совсем так, но ваши предложения я учту. У меня был другой план, и о нем я не хотел бы говорить сейчас. На данный момент что-нибудь не ясно? — Выждав паузу, Ма-ронко сказал: — Тогда закончим на этом. Саша, задержись.

Слон и Хромой ушли. В кабинет кто-то заглянул, Маронко сказал, что занят, но происшествие требовало его присутствия. Он пошел разбираться, а Саша приоткрыл фор-точку и закурил.

Фактически грядущие перемены никак не задевали его интересы. Территории, которые он держал, считались базовыми районами, перестраиваться ему не придется, да и в легальном бизнесе он пока принимал небольшое участие. Мало того, появилась возможность немного подзаработать безо всякого риска. Переучивать людей станут по его схеме, а кто этим будет заниматься? Конечно, позаимствуют ВДВ в качестве хорошо оплачиваемого инструктора. Только платить, естественно, будут Цезарю. А вот уж дудки, ВДВ они не получат, он ему самому понадобится.

Недели за полторы до этого к Саше по поводу работы обратился человек, которого он для себя отверг по двум причинам: во-первых, судимый, во-вторых, старик — ему уже исполнилось тридцать четыре года. Но что-то помешало тогда сразу ему отказать, и Саша похвалил себя за дальновидность. Сейчас этот человек будет нужен позарез. Дело в том, что тот был офицером и служил до суда в чине капитана в дивизии имени Дзержинского. После суда его, разумеется, уволили из армии, и, отбыв срок, парень остался не у дел. Инструктор-то из него вышел бы классный, еще и ВДВ есть чему у него поучиться. А судимость не играет никакой роли, если он займется только обучением и не будет выезжать ни на какие дела. И Геннадию — этому

Капитану — проще будет, он на обучении новобранцев собаку съел. Самое главное, что работа для него найдется всегда — новые ребята приходить же будут.

И насчет болтовни — замечательное решение. На взгляд Саши, вопрос о длинных языках давно надо было поднять. Верить можно только близким людям, и то — с большой оглядкой. А большинство московских рэкетиров — иногородних Саша плохо знал — запросто могли перед первым встречным-поперечным похвастаться своей крутизной, не говоря уже о том, что все их подружки осведомлены об их бизнесе и треплются об этом на всех углах. А разглагольствовать по пьяни о своих подвигах — такое случалось сплошь и рядом. Иногда они выбалтывали столько, что приходилось убирать чересчур осведомленных людей. И такую кровь Саша считал глупой.

Все люди имеют глаза и уши, и все в известной мере любопытны. Не хочешь, чтобы твои тайны были известны всей Москве, — не выставляй напоказ. Избегая опасности, надо начинать с себя, надо прежде всего научиться молчать самому, тогда и не будет слишком много знающих людей. Конечно, всякие случайности бывают, но это уже отдельный разговор.

В кабинет вернулся отец, удивился:

— Ты чего торчишь на подоконнике? Да еще с ногами?

— Удобно.

Маронко пожал плечами — причуд у Саши хватало.

— Смотри, там сквозняк. Без почек останешься.

— Ерунда. Ничего мне не будет.

Маронко уселся за свой стол, некоторое время молчал, потом спросил:

— Что ты думаешь о реконструкции?

— Давно пора. Надо мной все смеются, у меня нет опыта,