Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл

тебе. Вот почему я позволил им увезти меня. Я надеялся, что, удалившись, смогу разорвать нашу привязанность. Я рациональный человек, Джейн. Я действительно должен сам прокладывать себе путь в этом мире, и мне нужно думать о родных. Дядя Ланглуа всегда совершенно ясно давал понять, что ожидает, что я женюсь ради денег.

Том разводит руки в стороны, неуверенно улыбаясь, затем хлопает ладонями по бедрам.

– Или, как он бы выразился, укреплю свое положение в жизни, связав себя с женщиной хорошего воспитания и еще более хорошего денежного состояния.

Не в силах встретиться взглядом с Томом, Джейн смотрит на движения его мягких губ. Ее сердце упало, а руки и ноги наливаются свинцом. Этот умный молодой человек был прав: в конце концов, все сводится к любви или деньгам. В данном случае не хватает ни того, ни другого.

Том прижимает руку к груди, с серьезным видом наморщив лоб.

– Дорогая Джейн, моя привязанность к тебе искренна. Тебе стоит только сказать слово, и я откажусь от этих стремлений. Я не сомневаюсь, что среди наших друзей и членов семьи найдется много тех, кто сочтет эту связь предосудительной. Но со временем, я уверен, они смирятся с нашим союзом.

Джейн смотрит на его шерстяной шарф лазурно-голубого цвета. Она так и не спросила, кто из пяти сестер связал его.

– Мистер Лефрой… Том. – Она пытается улыбнуться, но совершенно потеряла контроль над мышцами лица. – Я хочу, чтобы ты знал, что я желаю тебе всяческого счастья и успеха в жизни…

– Только скажи, Джейн. – Лицо Тома мрачнеет.

Джейн отступает назад, смаргивая горячие слезы. Образ миссис Тригг, жены тюремщика, с тремя плачущими младенцами, прижимающимися к ее груди, всплывает в памяти, укрепляя ее решимость. Джейн не может и не будет замуровывать себя в тюрьме, которую сама же и создаст.

– И мое девичье сердце всегда будет вспоминать тебя с нежностью… – Больше она ничего не может произнести, чтобы ее голос не дрогнул.

Она поворачивается и убегает.

– Джейн, умоляю тебя… – кричит Том ей вслед, но скрип колес и цокот лошадиных копыт заглушают его крик.

Дилижанс прибыл.

Джейн бежит, перепрыгивая через корни деревьев на пыльной тропинке. Зеленые листья вот-вот распустятся на колючей живой изгороди, а подснежники свесили тугие бутоны по краям дорожки. Джейн не оглядывается на Тома.

Когда Джейн возвращается в дом священника, обеспокоенная Кассандра встречает ее в саду.

– Ну что?

Джейн шмыгает носом, вытирая остатки слез тыльной стороной ладони.

– Он хотел попрощаться. Вот и все.

Кассандра продолжает вглядываться в лицо Джейн, прижимая руку к груди. Джейн проскальзывает мимо, чтобы добраться до задней двери. Она спешит вверх по лестнице, направляясь прямиком в гардеробную. Ей хочется захлопнуть дверь, но Кассандра отстает всего на шаг, и Джейн не рискнет причинить вред сестре.

Вместо этого Джейн хватает свою шкатулку для письма, открывает ее и достает наполовину написанную страницу истории Кэтрин. Героиня Джейн в Бате. У нее появился новый друг, но друзья не всегда такие, какими мы хотим их видеть. С глубоким вздохом Джейн опускается в кресло, устраивая шкатулку на коленях. Берет перочинный нож, выбирает перо и быстрыми плавными движениями подтачивает его.

Кассандра стоит в дверях, пристально наблюдая за ней.

– Салли испекла имбирные пряники. Принести их тебе с чаем?

Джейн отрывается от работы.

– Было бы здорово, – отвечает она, не поднимая глаз.

Но Кассандра не уходит.

– А потом я нарежу тебе бумаги. Можно? У тебя почти закончились листы, а я вижу, что тебе не терпится скорее дописать роман.

Джейн поднимает подбородок, стараясь держать его ровно, когда встречается взглядом с сестрой.

– Спасибо, Касс. Я так рада, что ты дома.

Кассандра улыбается, солнечный свет освещает ее красивые черты.

– И я рада быть дома, глупышка. – Она поворачивается и вприпрыжку спускается по ступенькам, торопясь принести все, что может понадобиться Джейн.

Горько-сладкие слезы наворачиваются на глаза Джейн. Ее сердце разбито, а гордость уязвлена, но она свободна, находится в безопасности в кругу любящей, поддерживающей семьи и готова излить душу в шкатулку для письма.

Продолжение следует…

Примечание автора

Джейн Остен познакомилась с Томом Лефроем в Дин-хаусе в январе 1796 года. Я изменила стиль дома, сделав его тюдоровским и елизаветинским, а не георгианским. Там жили Харвуды, а не Харкорты (которые появляются в «Генри и Элизе» – романе из раннего творчества Остен). Оранжерея находилась в поместье Мэнидаун.

К 1795 году Джеймс Остен жил в приходском доме Дина, а Мэри Ллойд переехала в Ибторп в Северном Хэмпшире. Анна Остен жила в приходском доме Стивентона, также в Северном Хэмпшире. Я сделала ее моложе. В младенчестве дети семьи Остен воспитывались семьей Литтлворт из Дина. Позже о Джордже Остене-младшем заботилась семья Калхэм, живущая в деревушке Бейзингсток в Монк-Шерборне. Принц Уэльский находился в Кемпшотт-парке в Бейзингстоке до 1795 года.

Я позаимствовала много имен из жизни и творчества Остен и использовала их для своих персонажей: миссис Твистлтон была неверной женой, которую Джейн встречала в Бате, Остены нанимали нескольких служанок по имени Салли, а в подростковом возрасте Джейн действительно записала себя в качестве жены Джека Смита на черновой странице в книге регистрации браков. В письмах Остен упоминает семью Риверс, но Софи считается вымышленной. Дуглас Фитцджеральд – плод моей фантазии, но обстоятельства его жизни основаны на современниках Остен: родившихся на Ямайке братьях Морс (которые унаследовали огромное богатство и женились на представительницах британского высшего общества).

Также я переместила во времени некоторые события, чтобы они вписались в мою хронологию. Джордж Остен купил дочери шкатулку для письма незадолго до ее дня рождения в 1794 году. Остен начала писать «Сьюзан» («Нортенгерское аббатство») в 1798 году. Я изменила даты, поскольку хотела выразить в книге дань уважения этому роману.

Моя величайшая вольность заключается в том, что, несмотря на гениальность Остен, ее интерес к юриспруденции, острое чувство справедливости и врожденное понимание психологии, я не могу найти доказательств того, что она раскрыла какие-либо преступления. Однако, поскольку сохранилось так мало ее писем, мы не можем сказать, что она никогда не пыталась это сделать. И если б Джейн когда-нибудь применила свои навыки таким образом, я уверена, что она была бы отличным специалистом.

Благодарности

Спасибо друзьям и семье Джейн Остен, которые сохранили так много ее работ, чтобы мы могли ими наслаждаться. В данной книге я хочу отметить этот актерский состав второстепенных персонажей, включая тех, кто был намеренно вычеркнут из ее истории, и отдать дань