Опаловая змея - Фергюс Хьюм

чтобы дождаться появления мисс Саршайн и обдумать любопытный аспект дела Пикадилли.

Его размышления шли примерно в следующем направлении.

Время обнаружения тела мистером Эллерсби – около половины третьего; медицинское исследование на дознании свидетельствовало о том, что смерть наступила около двух часов назад, так что, если допустить возможные неточности, преступление должно было быть совершено около полуночи, а в это время на Джермин-стрит еще остается некоторое оживление. Но и тогда зрелище мужчины, разговаривающего с женщиной в дверях дома, вряд ли привлекло бы много внимания, и если убийца решил добиться своей цели с помощью яда, то он вполне мог это сделать. Не оставалось никаких сомнений, что причудливый сценарий, данный «Хэшем», отдаленно похож на правду – как убийца ранил свою жертву отравленным оружием, как у нее закружилась голова, как она пришла в замешательство, потом впала в недвижное состояние, в котором тихо скончалась. Поэтому не было криков, чтобы привлечь внимание прохожих, и хотя в любом случае лежавшее тело вызвало бы любопытство, все же туман в ту ночь был настолько густым, что никто не увидел бы действий преступника и положения его жертвы.

Теперь следующий вопрос: почему мисс Саршайн не навела справки о своей горничной? – с момента убийства прошла неделя, и отсутствие девушки в течение этого времени наверняка показалось бы странным. В ее отсутствие хозяйка наверняка просматривала газеты, чтобы узнать, не случилось ли что‐нибудь с ней. Тогда она заметила бы убийство на Джермин-стрит и по описанию без труда узнала бы свою служанку. До сих пор, хотя мисс Саршайн, без сомнения, узнала о смерти Лидии Фенни, она так и не пришла, чтобы опознать тело, и Даукер размышлял над причиной ее молчания.

– Она не могла совершить преступление сама, – озадаченно сказал себе Даукер, – так как вряд ли сделала бы это в таком людном месте. Но почему она все еще молчит? Опять же, она могла ничего не знать об отравленном оружии. Нет, у нее должна быть какая‐то другая причина держать язык за зубами.

В этот момент его внимание привлекла коллекция оружия на стене, и с коротким восклицанием сыщик пересек комнату и пристально посмотрел на него. Предметы были расположены в строгом порядке, абсолютно симметрично, но здесь Даукер с большим любопытством обнаружил, что одна сторона была неполной – малайский крис исчез. Он посмотрел на другую сторону, и там, как и следовало ожидать, было два кинжала, а здесь остался только один. Даукер был поражен этим открытием, так как оно, возможно, указывало на то, что преступление было совершено при помощи пропавшего криса. Сыщик знал, что малайцы – дикари и, без сомнения, отравляют свои кинжалы, так что отсутствие одного из них могло означать, что использовалось именно это оружие. Он осторожно прикоснулся кончиком пальца к острию криса и поспешно отдернул его.

– Он может быть отравлен, – пробормотал детектив, глядя на свой палец, чтобы убедиться, что не повредил кожу. – Интересно, так ли это?.. Хотелось бы мне знать.

Торопливо оглядев комнату, чтобы убедиться, что он здесь один, он снял с противоположной стены крис, так что порядок расположения предметов восстановился, в надежде, что этот трюк отвлечет хозяйку от пропажи оружия. Затем вынул из кармана несколько старых писем и, разорвав их на полоски, тщательно обмотал лезвие криса, чтобы предотвратить возможность несчастного случая, и сунул сверток в нагрудный карман.

– Пойду к врачу, – пробормотал он себе под нос, застегивая пальто, – и испытаю действие клинка на собаке; если симптомы смерти повторятся, это будет неопровержимым доказательством того, что пропавший кинжал использовали для совершения преступления. Как только я это выясню, найду и виновного, так как это должен быть кто‐то в этом доме, тем более что Лидия Фенни являлась здесь служанкой.

Он вернулся к своему стулу и только успел сесть, как дверь открылась и вошла женщина. Отнюдь не хорошенькая, среднего роста, темноволосая, с темными глазами, с острым подвижным лицом, которое к тому же было обезображено следами оспы. Она была одета в хорошо сшитый темный костюм и носила на шее бант из алой ленты. Даукер внимательно оглядел эту даму и сразу же пришел к выводу, что она больше похожа на служанку, Лидию Фенни, а не на мисс Саршайн.

– Черт побери, – пробормотал себе под нос Даукер, – он не стал бы заниматься любовью с этим!

Женщина подошла, и Даукер поднялся в приветствии.

– Вы хотите видеть мисс Саршайн? – спросила она, глядя на детектива.

– Да, имею ли я удовольствие…

– Нет, я не мисс Саршайн, но могу передать ей любое сообщение, которое вы пожелаете передать.

– Разве я не могу увидеть саму леди?

– Не можете, потому что ее нет в городе.

– О! – Даукер выглядел несколько озадаченным. Вот почему мисс Саршайн не пришла опознать тело.

– От кого ваше послание? – поинтересовалась женщина.

– От… от лорда Каллистона, – нерешительно произнес Даукер.

– Это невозможно, – коротко ответила женщина.

– Почему?

– Потому что лорд Каллистон уехал кататься на яхте, а мисс Саршайн с ним.

– О, в самом деле?

Даукер даже немного растерялся, так как теперь не мог найти оправдания своему визиту, поэтому перешел к другой тактике.

– Вы читаете газеты? – резко осведомился он.

– Иногда, но не часто, – сказала женщина, несколько озадаченная. – А почему вы спрашиваете?

– У меня есть особые причины для этого вопроса.

– Я не обязана отвечать на ваш вопрос. Могу я узнать ваше имя?

– Детектив Даукер.

Женщина вздрогнула и с некоторым любопытством посмотрела на него.

– Что вы хотите знать?

– Кто‐нибудь из слуг этого дома пропал?

– Нет.

– Тогда так: кто‐нибудь из них был в последнее время уволен?

– Нет. Скажите, вы имеете в виду кого‐то конкретного?

– Да, Лидию Фенни.

Женщина снова вздрогнула.

– А что с ней?

– Она мертва. Если бы вы читали газеты, то заметили бы трагедию на Джермин-стрит. Она и есть жертва.

– Тут наверное какая‐то ошибка, – тихо прошептала служанка.

– Я так не думаю, – ответил Даукер, хладнокровно вынимая шляпку из газеты. – Вы это узнаете?

При виде шляпки женщина пришла в сильное волнение.

– Узнаю. Где вы это взяли?

– Она была на голове убитой дамы.

Та вскрикнула и отшатнулась.

– О боже! – прошептала она. – Что все это значит?

– Значит? Это значит, что Лидия Фенни мертва.

– Нет! – с жаром воскликнула она. – Не мертва!

– Откуда вы знаете?

– Потому что я – Лидия Фенни.

Даукер ошеломленно уставился на нее.

– Да, – быстро продолжала она, – шляпка моя. Как вы узнали, что я ее владелица?

– Я пошел к мадам Рене, и она рассказала мне, что вы купили ее у нее. Но кто тогда эта мертвая