Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

не сровнял! Оскорбился, видите ли. Я согласен, мы парни грубые, резкие, мы жесткие, но ведь надо помнить, где мы были и что видели! Черт подери, мы ж воевали! И когда такой вот «страж»

Порядка начинает меня жизни учить... Е-мое, он всю жизнь прожил в оранжерее, он смерть если и видел, то по телевизору! Он ведь не из тех, кто по вызовам мотается, те взятки редко берут. И еще будет указывать мне, как себя вести?! Он будет меня с грязью мешать?! — ВДВ помолчал. — Не-ет, мы твердо решили: рэкет. А что? У нас готовая банда, мы можем небо с землей местами поменять и не вспотеть. Хочешь, тебя прихватим?

Валера засмеялся.

— Ну Тебя, честное слово. А тюрьмы не боишься?

— Если все по уму делать, то не попадешься, — веско возразил ВДВ.

— Ты хоть соображаешь, что тебя могут заставить делать все, что угодно?

— Блин, Яковлев, с каких пор ты стал трусом? — возмутился Жорка. — Или нас за дураков держишь? Мы что, крови не видели? А бабки вышибать за это время научились, не беспокойся.

Валера даже покраснел от негодования и чуть было не ляпнул, что получше их знает, что такое рэкет, но вовремя прикусил язык: он мог доверить им все, что угодно, но о роде своих занятий говорить не имел права, это была уже не его тайна. Вместо этого он хлопнул ладонью по столу и сказал:

— Ладно, хотите в мафию — ваше дело. Одно пожелание: потерпите недельку. Поживете у меня, в тесноте, да не в обиде. В Питер вам соваться ни к чему, я поговорю в таксопарке, может, кто-то знает в Москве ребят понадежнее. Но учтите: это на всю жизнь. Обратного хода не будет.

— Ага, — кивнул Антон и хитро осклабился: — Ма-аленькая просьба: поговори именно с тем, у кого «кольт» брал. Только не ври, что ты его у грузин на рынке из-под прилавка купил — у них таких вещей не бывает. Уж больно хороша пушечка. — И Ан тон мечтательно посмотрел в потолок.

— Слушай, а в самом деле, где ты ствол взял? — задал совершенно естественный вопрос Андрей. — И на кой он тебе?

Все замолчали, мгновенно сделав нужные выводы. Яковлев и сам понимал, что врать бессмысленно, — не дураки же они, в конце концов.

— Мужики, давайте договоримся: распространяться на эту тему я не буду. По крайней мере сейчас. Я не имею права сказать вам хоть что-то определенное. Это не моя тайна. Так что давайте ужинать, располагаться на ночь. Наберитесь терпения до того момента, пока я не найду людей, которые были бы заинтересованы в вас не менее, чем вы в них.

В принципе Валера мог бы этим же вечером созвониться с Цезарем, но он не стал торопиться. Теперь он мог признаться себе в том, что у него давно теплилась надежда привести в отряд Цезаря «афганскую пятерку». Они были проверенными и обстрелянными бойцами, с такими парнями любой почувствовал бы себя увереннее — эти нигде не растеряются и не струсят, эти не подведут, эти знают, как обращаться с оружием. Они не знакомы с «мирным» аспектом рэкета, но ведь об этом никто ничего не знает, пока не столкнется. Зато военное дело знают блестяще, да и в бизнесе не профаны.

Но этим вечером, после дороги, парни были взбудоражены и обозлены, они производили не самое лучшее впечатление, а Валера хотел, чтобы Цезарю хватило одного взгляда и пяти минут «собеседования», чтобы принять решение в их пользу. Все-таки не каждый день встречается «готовая банда», как сказал ВДВ.

Наутро Ватера, как обычно, поехат на работу, оставив десантников отсыпаться. Он выехат пораньше — с утра в контору часто заглядывал Сашка, и он хотел перехватить его, чтобы решить вопрос поскорее. Но получилось иначе. Когда Валера заглянул в кабинет Маронко — Сашку можно было поймать только там, — Сергей Иванович был один.

— Здравствуй, Валера, — кивнул он в ответ на приветствие.

— Сергей Иванович, Сашка сегодня будет?

— Нет, у него контрольная в институте. Позвони ему домой.

— А-а.

Валера собрался уходить, но Маронко остановил его:

— Подожди. Это хорошо, что ты зашел, потому что Дубов что-то опаздывает. Сейчас подойдет человек, отвези его в Шереметьево, а потом привезешь обратно.

Валера кивнул. «Человеком» оказалась довольно-таки интересная женщина бальзаковского возраста в дорогой шубе, подошедшая буквально через минуту.

— Вот, Надя, твой водитель, зовут его Валера.

— Надежда. — Она по-мужски прямо посмотрела ему в глаза, протянула руку для рукопожатия, потом повернулась к Маронко: — Сергей, мне обязательно возвращаться к тебе из аэропорта? Мне бы хотелось освободиться пораньше, у меня дочь заболела, я внука к себе забрала.

— Я думаю, проблем не будет. Ватера даже может довезти тебя до дома, а портрет и документы оставишь ему. Он надежен.

Надежда оказалась неразговорчивой, и за всю дорогу они обменялись едва ли десятком фраз. В аэропорту он поставил машину на стоянку, вместе с Надеждой прошел в здание; в одном из залов ожидания навстречу ей поднялся парень чуть постарше Валеры, совершенно открыто передал сумку с чем-то угловатым. Значит, посьшка не крими-нального плана, если они так спокойны, сделал вывод Валера.

— А документы? — требовательно спросила Надежда.

— Все там. Брось, Надя, все честь по чести. Я же знаю, что ты не для себя покупала, ты не увлекаешься живописью. Небось опять для Маронко, а его обманывать мне что-то не хочется. Себе дороже выйдет. Кстати, я знаю человека, у. которого есть еще один портрет этой дамочки, но художник неизвестен, да и качество похуже. Зато стоит в три раза дешевле этого, — парень показал на сумку. — Если его интересует не определенный художник, а дама, можно навести справки, но думать надо побыстрее, потому что клиент намерен картину продать.

Надежда задумалась.

— Я позвоню тебе... в понедельник. Пойдет?

— Нормально. Ты ничего не забыла?

Надежда, предварительно заглянув в сумку с посылкой, извлекла из сумочки конверт. Парень, не проверяя и не пересчитывая купюры, сунул конверт за пазуху.

—До понедельника? — спросил он. - Да.

Когда они выехали на шоссе, Надежда спросила:

— Валера, вам не трудно будет отвезти меня в Тушино?

— Нет проблем.

— Только я вас очень попрошу: поосторожнее с картиной. Это подлинник, она стоит больших денег даже по меркам знатоков, но для