Цезарь: Крещение кровью - Владислав Викторович Морозов

объединение двух даже враждующих группировок против третьей случается сплошь и рядом.

Мы, к примеру, не дружим с измайловскими, но, когда в Москву явились кавказские бандиты, мы помирились на время военных действий. Потом, когда причину перемирия ликвидировали, опять посрались. Правда, обошлось без трупов. А Сашку на разборки и так посылают крайне редко. Это сейчас, когда Хромой и Слон на юга уехали, вся черная работа плюс присмотр за их зонами на нас легла.

— А почему его на разборки не посылают? Не доверяют?

— Не в этом дело, — поморщился Мишка. — Он способен справиться с заданием любой сложности. Но он — секретное оружие Организации, он же изображает беспредельщика. Если он появится на «официальной» разборке, многие поймут, что сказки о его непричастности к делам Ученого шиты белыми нитками.

— А если все-таки приходится?

— Тогда он выезжает в маске и предстаатяется именем капитана «гвардии». Кроме того, он не способен вовремя остановиться, удержаться в рамках конкретного задания. При малейшей возможности он делает в два раза больше того, что ему поручено.

— Так разве ж это плохо?

— Это создает дополнительные сложности. Ему дают точно рассчитанное с учетом всех возможных последствий задание. А он своими действиями может вызвать нежелательный эффект. До сих пор удавалось держать ситуацию под контролем, но кто его знает, как оно повернется дальше? Взять сегодняшнюю операцию. У нас были четко оговоренные полномочия: только выбить марьинских из гостиницы. Эти его «уточнения деталей» — отсебятина. Фактически он отбил еще таксопарк. А двадцатый парк, между прочим, «пасется» в Шереметьеве. Чуешь, на что он замахнулся? Нас там хотят видеть меньше всего. Локальная операция при малейшей ошибке грозит перерасти в серьезную войну сразу с несколькими командами. Сашка отбил громадную зону, не подумав, кто ее будет держать. Расхлебывать эту кашу придется Лешке Аспиранту, и не один год. Можно, конечно, сделать вид, что нам достался один «Космос», но ведь кусочек-то Сашка отхватил лакомый. Естественно, этой зоной будут заниматься — раз уж отвоевано, надо деньги делать. Но возни предстоит много.

— Что еще я хотел спросить? Ах да! Он в баре Майору

Ков тряхнули — благо пушки у нас отобрать не успели. А они нас кинули. Мы, естественно, похватались за стволы, постреляли чуть-чуть, забрали свои бабки и пошли по домам. Ночью ко всем гости явились — менты с обыском на предмет хранения огнестрельного оружия и наркотиков. Ничего не нашли — мы пушки попрятали на всякий случай, так что им пришлось ограничиться подпиской о невыезде и отпечатками пальцев. Подержали три дня в КПЗ и отпустили. Ну, я после этого матери сказал, что мы впятером поехали пьянствовать на природу, шмотки необходимые взяли и рванули в Москву. Так ведь я перед самым отъездом еще и мента покалечил! Он, гад, в штатском был, я только потом, когда его вырубил, на документы глянул и офигел.

— В общем, вас надо спрятать? — уточнил Валера. — Андрюха, я, конечно, могу это сделать, вас ни одна ищейка не найдет, мало того — я это сделаю. Но это же не выход! Не можешь же ты всю жизнь прятаться, а под следствием да в розыске будешь хоть сто лет ходить.

— У нас другой план был, — сказал Антон. — Мы думали в Москве устроить привал, попривыкнуть после провинции к столице, а потом рвануть к Славке на родину, в Питер. У него там есть какие-то крутые приятели, мы хотели к ним присоединиться. Бабки заработаем, и тогда откупимся от мс нто в" ил и «липу» себе купим.

— А дальше? — прищурившись, спросил Валера.

— То есть? — не понял ВДВ.

— Ну, присоединитесь вы к этой бригаде, и дальше? Вместе с этой компанией хотите за решетку загреметь и пойти под расстрел? Букет-то у вас будет просто замечательный: и подделка документов, и оружие, и вымогательство, и убийства, да плюс к этому ваши собственные проблемы в Саратове. Я уже молчу о том, что питерские приятели при случае подставят вас, чтобы не платить за работу, — это излюбленный метод небольших команд. Вы это уже проходили в Саратове. Либо из вас вместе с ними сделает мокрое место группировка посильнее. Не надо фыркать, Слава, действительно сильные команды можно по пальцам пересчитать, и в Питере таких только две. Из какой команды твои приятели?

— Люди Мазуро.

— Тогда можете не тратиться на билеты, потому что в число крупных они не входят.

— Ты-то откуда знаешь? — нахмурился Славка.

— А я таксистом работал, слухи собирал, — ушел Валера от ответа на вопрос. — Иногда полезно знать больше других.

— Значит, бабки зашибем и уйдем от них, вот и вся недолга, — пожал плечами ВДВ.

— Не обольщайся. Запомни первое правило начинающего бандита: если группировка сильная, ты уйдешь из нее только в могилу; если слабая — вообще не связывайся. Вам лучше впятером бомбить.

— Думали уже. Первым делом, — хмуро кивнул ВДВ. — Но тут, понимаешь, одна тонкость: ни одно дело нельзя начинать без стартового капитала. Тем более — крутой криминал. Моментально у любого более-менее сообразительного человека возникнет вопрос: откуда у прогоревшего кооператора, каким являюсь я, завелись деньжата? Я уж молчу о том, что голыми руками много не сделаешь, а пушки мы оставили в Саратове. Нужно хоть что-то для начала. Оружие, тачка, убежище. Много чего нужно. А если этого нет, надо идти к кому-то под начало.

— Хорошо. Пусть даже так. Но почему именно рэкет? Существуют шабашки, халтуры, кооперативы.

— Яковлев, когда у тебя будут такие головные боли, как у нас, ты тоже начнешь думать о рэкете. Они единственные не сдадут нас в случае, если саратовские менты нас разыщут, — мы ведь потянем и их. Да у них это и не принято. Кроме того, у нас всех большое желание насолить ментам, и покруче. Знаешь, до армии я милицию уважал, думал даже — приду с Афгана, пойду покой мирных граждан охранять — ВДВ желчно засмеялся. — Хорошо, что я этого не сделал. Когда первый раз увидел мента, собиравшего взятки с рыночных спекулянтов, глазам своим не поверил. Подхожу, говорю: что ж ты делаешь? Ты зачем форму надел? Чтобы дань удобнее брать было? Рэкетир с погонами, ей - Богу. А у него глазки от жира заплыли, морду в три дня не обдрищешь. Валера, он меня чуть с землей