Смертельный код Голгофы - Ванденберг Филипп

— Звучит так, как будто у Ватикана появился могущественный конкурент!

— И не только это. Ватикан, это монсеньор искренне признал, постоянно шантажирует некая организация. Но кто за ней стоит, об этом он не захотел говорить подробно. Больше мне ничего неизвестно, не знаю, что и думать…

Франческа взяла Грегора за руку и повела в глубину гостиничного холла. В стороне от суматохи, которую создавали отъезжающие и прибывающие, гиды и носильщики, превратившие фойе в подобие шумной ярмарки, Франческа сказала:

— Ты помнишь текст того сообщения в заброшенном поселке?

— Я записал его. — Гропиус вынул записную книжку из кармана пиджака. — Я много раз перечитывал его и не сомневаюсь, что в нем речь идет о заказе убийства в клинике в Милане.

— Ты не хочешь обратиться в полицию?

— Пока нет. Комиссар Артоли не поверит мне, если я расскажу, при каких обстоятельствах мы наткнулись на тот заброшенный поселок. И если честно, я не могу винить его за это. Может быть, позднее.

Франческа кивнула. Она смотрела на текст в записной книжке.

— Я, между прочим, поговорила с падре Роберто. Он сказал, что речь идет о пятой главе Евангелия от Матфея, стих 29. А что касается благословения Всевышнего, Барсино — это старое название Барселоны.

Гропиус стоял как громом пораженный.

— Конечно! Как я раньше не догадался! — воскликнул он. Ему показалось, что он максимально приблизился к цели. Не могло быть и речи, чтобы сдаться сейчас. В конце концов, у него есть адрес Родригеса.

— Попробую угадать, — сказала Франческа лукаво, — ты собрался в Барселону. Ты возьмешь меня с собой?

Грегор обнял Франческу и внимательно посмотрел ей в глаза, потом тихо ответил:

— Ты знаешь, насколько опасны эти люди, а я вовсе не хочу подвергать тебя такому риску. Сегодня я возвращаюсь в Мюнхен, пакую вещи, а завтра утренним рейсом лечу в Барселону. Если через два дня от меня не будет никаких известий, сообщай в полицию.

— А конверт в сейфе?

— Его я возьму с собой. Похоже, что его содержимое ничего не стоит и синьора Сельвини подсунула нам фальшивку, но кто его знает. В зависимости от обстоятельств он еще может сыграть важную роль.

Стремительно, как будто боясь его потерять, Франческа крепко обняла Грегора. На какое-то мгновение оба почувствовали тепло тел друг друга. Хотя Гропиус и не подал вида, он точно знал, что постарается вернуться к этой женщине как можно скорее.

— Можно проводить тебя в аэропорт? — спросила Франческа.

Гропиус кивнул.

Глава 17

Барселона. Некоторые утверждают, что это один из самых прекрасных городов в мире. Гропиус успел посетить в своей жизни много городов, но в Барселоне ему бывать еще не доводилось. По дороге из аэропорта Эль-Прат к Плаца де Каталуния в центр города он все время думал об этом странном священнике, Рамоне Родригесе. Он должен его найти, более того, он должен выяснить, на кого работает этот тип и кто его сообщники. Гропиус был уверен, что Родригес не был одиночкой. За ним стояла опасная организация, которая в буквальном смысле шла по трупам.

Единственной зацепкой Гропиуса была записка с адресом Каррер Каральт, 17. Не слишком много, чтобы найти следы и разоблачить заговор европейского масштаба. Он уже давно понял, что не был ключевой фигурой в этой подлой драме, как полагал раньше. Вовсе нет, две противоборствующие стороны случайно втянули профессора в эту историю, которая касалась его лишь вскользь, но имела для него огромное значение.

Клиника прислала ему письменное уведомление о том, что он может возобновить врачебную практику с первого марта. Но Гропиус отказался от предложения под предлогом, что сможет вернуться, только когда закончится расследование, будут устранены все сомнения в его причастности к этой смерти и он будет полностью реабилитирован.

Главврач Фихте вместе с Вероник были переданы немецким властям. Фихте полностью признался в проведении незаконных операций, единственное, что он решительно отрицал, так это свою причастность к убийству Шлезингера. Гропиус знал это, и у него не было ни малейшего сомнения в том, что нужно продолжать поиски.

Происходящие события полностью подчинили его своей воле. И даже когда он было собирался прекратить расследование, это оказывалось невозможным. У него словно был внутренний приказ — Гропиус должен раскрыть это дело, которое приобрело явственные черты серьезного заговора.

Гропиус снял номер в отеле «Дукс де Бергара» в двух шагах от Плаца де Каталуния. Это было живописное здание с просторным холлом и широкой лестницей в стиле модерн. Приветливая дама за стойкой администрации выглядела настолько по-испански, что могла зваться только Кармен, хотя наверняка сама бесцеремонно отвергала свою принадлежность к этой нации и называла себя каталонкой, — Кармен предложила ему habitacion exterior[26], комнату с прекрасным видом из окна.

Гропиус сидел в удобном сером кресле и размышлял, как ему разгадать загадку Рамона Родригеса.

Конечно, он очень боялся. Он отлично знал, на что были способны эти люди. Их свойство — появляться именно тогда и именно там, где их меньше всего ждешь. Сейчас он лелеял надежду, что они вряд ли догадываются, что он сейчас здесь, в пасти у льва. Чтобы обезопасить себя, Грегор решил лететь рейсом не прямо в Барселону, а через Женеву. Билет до Барселоны он купил именно там, чтобы выглядело так, как будто полететь в Испанию он решил только в Женеве.

Правда, была еще одна, хоть и решаемая проблема, которая состояла в том, что Гропиус не знал ни испанского, ни тем более каталонского. По рекомендации любезной Кармен он решил обратиться в располагавшееся в центре транспортно-туристическое бюро, где можно было бы нанять гида, говорившего по-немецки.

Гропиус позвонил в бюро, и меньше чем через час в его номере зазвонил телефон — молодой женский голос сказал на прекрасном немецком:

— Здравствуйте! Меня зовут Мария-Элена Ривас, я ваш гид в Барселоне и ожидаю вас в холле гостиницы. Вы легко узнаете меня, я в красном костюме!

Не заметить Марию-Элену было действительно сложно. Во-первых, бросался в глаза ее костюм алого цвета, во-вторых, она была вызывающе хороша. Не старше двадцати пяти лет, небольшого роста, темные волосы, собранные на затылке в косу. На вопрос, откуда она так хорошо знает немецкий, Мария-Элена ответила, что изучала германистику в университете, но еще ни разу не была в Германии.

Гропиус долго размышлял, как бы ему изложить переводчице свои планы, чтобы не выдавать себя полностью. Но поскольку Мария-Элена не задавала лишних вопросов, он решил пока не вдаваться в подробности.

— Вообще-то место, мягко говоря, не из самых престижных, — сказала Мария-Элена, когда Гропиус назвал ей адрес Родригеса, и извиняющимся тоном добавила: — Если вы позволите мне это замечание.

Гропиус улыбнулся про себя.

— Он мне не друг, скорее наоборот, и мне все равно, где он живет, мне просто нужно его видеть.

Девушка сложила губы трубочкой и сказала только:

— О!

Улица Каральт находилась в западном пригороде, и Мария-Элена предложила сначала поехать на метро, а потом на городской электричке — так определенно будет быстрее, чем на такси. Гропиус согласился. Где-то на западной окраине города, где дома выглядели совсем старыми и бедными, они вышли.

Они минут десять шли по каким-то переулкам, обходя контейнеры со строительным мусором и разбитые машины, пока не добрались наконец до нужной улицы. Домам было по меньшей мере лет сто, во всяком случае они производили такое впечатление, некоторые были в строительных лесах, многие здания казались нежилыми и ожидавшими сноса.

Несколько темнокожих подростков в спортивных костюмах «Барсы» играли на улице в футбол, и шум от их игры эхом отлетал от стен пятиэтажных зданий.

— Вы не могли бы мне помочь? — обратилась Мария-Элена к мальчикам.

Подростки подошли и встали в кружок, презрительно косясь на чужаков. Гропиус чувствовал себя не в своей тарелке. Мысленно он подсчитал наличные деньги, которые лежали у него в портмоне, и, досадуя, понял, что не помнит номер телефона, по которому можно было бы заблокировать кредитную карточку в случае кражи. Тут произошло нечто странное.