Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

«Мы оба здесь по их указке, — сказал Гречко. — Мы оба пляшем под дудку одной скрипки».

«Я бы не заходил так далеко».

«Все, что произойдет дальше, что мы скажем друг другу в этой машине, что я скажу тебе и что ты сделаешь со мной из-за этого, было предсказано».

"Как же так?"

"Кому ты рассказываешь."

"Что ты имеешь в виду?"

«Ты пришёл в ту закусочную, потому что знал, как меня найти».

«Я последовал за тобой».

«Из консульства?»

"Да."

«Потому что ты знал, что я буду там?»

Лэнс посмотрел на него, но ничего не сказал.

«Вот именно», — сказал Гречко. «Та же мелодия. Та же скрипка».

«Тот же танец», — тихо сказал Лэнс. На мгновение воцарилась тишина.

На улице было ещё немного машин, но уже начали проявляться первые признаки утреннего пика. Лэнс взглянул на него и сказал: «Это не самый простой способ свести двух мужчин».

Гречко кивнул. Выражение его лица было серьёзным, словно он уже довёл эту встречу до конца и знал, чем она закончится. Он сказал: «Я говорю вам это просто для того, чтобы вы это запомнили».

«Имейте это в виду?» — сказал Лэнс.

«Когда ты решаешь, что со мной делать».

"Все в порядке."

«Так что помни, что я такая же пешка во всем этом, как и ты».

«Может, нам стоит просто обняться сейчас», — сказал Лэнс. «Забудь, что я только что застал тебя завтракающим с моей девушкой».

«Если это хоть как-то утешит, — сказал Гречко, — то она была не очень рада там находиться».

«Я могу себе это представить».

«Она не ела».

«Она никогда этого не делает».

Гречко улыбнулся: «Она так и сделает, когда приедет в Москву».

OceanofPDF.com

26

Арсен томно откинулся назад, почти слишком томно, чуть не потерял равновесие и был вынужден ухватиться за край стола, чтобы удержаться на ногах. Он всё ещё сидел в гостиничном номере, в шикарном офисном кресле, закинув ноги на стол, с зажжённой сигаретой во рту. Он глубоко затянулся и выдохнул прямо в потолок. Рядом на полу стояла фарфоровая кофейная кружка, в которую он периодически стряхивал сигарету.

Перед ним стояли два открытых ноутбука, каждый из которых отображал сетку из двенадцати квадратов. В квадратах отображались изображения с камер – всего двадцать четыре – с небольшими синусоидами под ними, показывающими любой улавливаемый звук. Кривые были по большей части плоскими, поля зрения пустыми и неподвижными. Двенадцать кадров показывали разные углы обзора комнаты Клариссы. Не было ни дюйма свободного пространства. Ещё два кадра показывали её ванную комнату.

Клариссы не было дома, и в комнате было темно. Камеры в ночном режиме придавали всему призрачно-зеленый оттенок. Было ещё две камеры.

В каждом из номеров 3817 и 3821, которые также были пусты, были видны только камеры. Остальные камеры охватывали коридор перед номерами, лифт и вестибюль на первом этаже. Камеры в вестибюле и лифте не принадлежали Арсену — это были камеры, установленные ГРУ с молчаливого согласия отеля.

Они имели более высокое разрешение, большую надежность и были лучше спрятаны, чем камеры, установленные Арсеном, но и вряд ли могли быть полезными.

Именно на трансляции из вестибюля он увидел своих соотечественников, Габулова и Голубева, марширующих с холода. Он наблюдал, как они регистрируются, развлекаются с охранником, а затем тащили свои задницы и сумки в лифт. Они стояли рядом в лифте, молча глядя на дверь напротив, словно двое незнакомцев.

Потом Габулов спросил: «Ты пукнул?»

Голубев посмотрел на него, но ничего не сказал. Потом рассмеялся.

В коридоре они теснились, направляясь к своим комнатам, и казалось, что они слишком широки для этого пространства. Они приехали за город по просьбе Арсена — он уже работал с ними раньше и знал, что они компетентны, хотя они, безусловно, больше полагались на грубую силу, чем на что-либо, что можно было бы назвать изяществом . Они были в одном пакете услуг.

Арсен видел их только вместе. Они не были его первым выбором, они не были первым выбором ни для кого, но они были предпочтительнее местных агентов, которых Киров и консульство могли бы быстро раздобыть.

Единственное, что Арсену не нравилось в работе с ними, и ему пришлось потратить немало времени на отработку, – это правильное написание их имён. В «Аквариуме» все их путали. Давыдов называл их Бертом и Эрни, в честь американских кукольных персонажей. Правда, брови Габулова напоминали Берта. На этом, впрочем, аналогия заканчивалась: Голубев был больше похож на Коржика, чем на Эрни, если бы Коржик носил очки, как Махатма Ганди.

Арсен потушил сигарету и встал со стула, случайно опрокинув пепельницу. Он что-то пробормотал себе под нос, смахивая ногой месиво. Он пробыл в комнате всего несколько часов, но уже выглядел так, будто сквоттеры поселились здесь несколько месяцев назад. Он переступил через пепельное пятно и через свои туфли, которые валялись посреди пола, где он их сбросил, и вышел в коридор в носках. «Габулов, Голубев», — сказал он. «Сюда».

Они не были ни удивлены, ни обрадованы его появлению, хотя Арсен подумал, что они могли бы проявить немного благодарности — по его подсказке,

Давыдов подписал для всех них двойной оклад. Они вошли за ним в комнату, и человек с бровями — Габулов — сказал: «Хорошее у вас место».

Технически оба мужчины были равны по рангу, хотя Арсен заметил у Голубева тенденцию подчиняться Габулову, как будто тот был выше его.

Габулов, со своей стороны, был, похоже, доволен этой ролью.

Они оба разглядывали оружие, которое Арсен разложил на кровати, и Габулов сказал: «Вижу, вы ожидаете полной и беспощадной кровавой бойни».

«Мне нравится быть готовым», — сказал Арсен.

«Нам сказали, что тяжелого вооружения не будет».

«В Москве беспокоятся об оптике, — сказал Арсен. — Они хотят, чтобы всё прошло гладко и аккуратно. Но я не собираюсь позволить этому сукиному сыну нас обогнать».

«Это ведь не такой уж риск, не так ли?»

«Вы читали биографию?»

«Нас трое, — сказал Голубев, — и он не знает, что мы идем».

«Мы не знаем, что ему известно».

«Если бы он знал, он бы не пришёл».

«Мы не можем позволить себе принимать всё как должное, — сказал Арсен. — То, что мы делаем с этим парнем, предъявляя ему этот ультиматум, без сомнения, всё равно что схватить тигра за хвост».

Голубев рассмеялся: «То есть вы хотите сказать, что мы имеем право