Маленькая невинная ложь - Дженнифер Линн Барнс

гадая, как ей удалось уговорить маму явиться сюда.

– Прости, – натянуто сказала Грир матери. – Но ты не можешь…

– Конечно она может, – заявила Лилиан. – Если Сойер этого хочет.

Каким-то образом за последние девять месяцев Лилиан узнала меня настолько хорошо, что понимала, чего я хочу. А хотела я, чтобы мне не приходилось выбирать между мамой и бабушкой, Лили и остальными членами семьи.

– Действительно, – сказала я, изображая настоящую мисс и чуть больше, чем следовало бы, наслаждаясь тем, как покраснела от негодования Грир, – я думаю, это будет просто чудесно!

– Тогда решено! – объявила Лилиан.

У Грир было такое выражение лица, будто она проглотила лягушку и бедное создание застряло у нее в горле. Она хотела поспорить, но никто не спорит с Лилиан Тафт.

Тогда Грир переключилась на следующую жертву:

– Кэмпбелл! Твой отец, похоже, опаздывает.

Если нам повезло, к этому моменту кто-нибудь из полицейских уже обнаружил флешку, которую я оставила на стойке, когда мы уходили. На ней они найдут фотографию любовницы сенатора в костюме Евы и украденном жемчужном ожерелье.

Там же они найдут и смонтированную аудиозапись моего с сенатором разговора.

«Вы знакомы с окружным прокурором. И именно вы надавили на него, чтобы Ника обвинили».

«Если ты и дальше продолжишь развивать эту мысль, это может привести к проблемам».

И главный козырь: «Потому что если проблемы все-таки возникнут, я убью тебя, милая».

Через пару дней Кэмпбелл явится в полицию и даст показания о наезде на человека и бегстве с места аварии и о том, как отец заставил ее помочь ему подставить Ника. Эти показания будут подкреплены электронным дневником, который она вела в течение последних девяти месяцев, где она старательно отмечала дату и время и откровенничала о том, как отец заставлял ее лгать о Нике и молчать об аварии.

– Прошу прощения.

К нам подошел Дэвис Эймс.

– Мой сын столкнулся с некоторыми трудностями. Если Кэмпбелл не возражает… – он посмотрел на внучку с непроницаемым выражением лица, – то я буду сопровождать ее сегодня вечером.

Шоу должно было продолжаться, и оно продолжалось.

– Кэмпбелл Кэролайн Эймс. – Даже за сценой был прекрасно слышен южный акцент диктора. – Дочь Шарлотты и сенатора Стерлинга Эймса в сопровождении своего дедушки Дэвиса Эймса.

Я сразу поняла, когда дедушка Кэмпбелл торжественно передал ее руку Кавалеру, потому что ведущий перешел к объявлению его имени, родственных связей и так далее.

– Тебе необязательно было приезжать. – Я посмотрела на маму. Наша фамилия была почти в конце очереди.

– Нет, обязательно, малышка. – Мама наклонилась, слегка коснувшись моего плеча своим. Знакомый жест.

Это означало: «Я здесь, рядом».

– Я должна была лучше справляться. Я знаю, Сойер. Как я могла не понимать этого раньше? Но я потратила столько лет, пытаясь доказать себе и тебе, что я могу это сделать. Могу стать для тебя всем. – Мама опустила взгляд, теребя пальцами края прозрачных сверкающих рукавов. – Когда ты была маленькой, я очень боялась, что Лилиан найдет способ забрать тебя.

Но вот мне исполнилось восемнадцать, и я решила приехать сюда по собственной воле.

– Никто меня никуда не заберет, – ответила я.

– Твоя бабушка сказала то же самое, – пробормотала мама. – Лилиан приехала ко мне, признала свои ошибки и принялась расхваливать тебя, вернее, меня за то, что я вырастила такую сильную и независимую девушку.

После недолгой паузы ведущий принялся представлять следующую Дебютантку.

– Она сказала, что у тебя есть голова на плечах и что ты добрая, хотя делаешь все, чтобы никто этого не заметил.

Мне очень хотелось возразить, но тогда я бы только подтвердила слова Лилиан.

– И это она попросила тебя приехать.

Непокорная Элли Тафт замолчала.

– Ей не следовало этого делать.

Мама слушала, как объявляют имя Лили.

– Лилиан Тафт Истерлинг, дочь Джона и Оливии Истерлинг, в сопровождении своего отца, Джона Истерлинга.

– Это нормально, что ты хочешь жить своей жизнью, – сказала мама. – Что тебе нужны другие люди. Семья.

– Ты моя семья. – За эти девять месяцев ничего не изменилось: она моя мама. Она любит меня.

И тут она меня удивила.

Когда подошла наша очередь, мама сделала глубокий вдох.

– Не спотыкайся. Не упади. Просто иди, и все.

Я не была уверена, кому она это говорила – мне или себе.

И вот ведущий объявил мое имя:

– Сойер Энн Тафт.

Мы вышли на сцену под яркий свет софитов. Взяв маму под руку, я шла вместе с ней по подиуму и вспоминала аукцион.

Боже, как же все изменилось!

– Дочь Элинор Тафт… – Ведущий на мгновение замешкался, не обнаружив в записях имени моего отца, но тут же непринужденно продолжил: – Внучка Лилиан Тафт в сопровождении своей матери, Элинор Тафт.

Мама сжала мою руку. Я сжала ее в ответ. И тогда она передала меня моему Кавалеру.

– Бун Дэвид Мейсон, сын Джулии и Томаса Мейсона…

Глава 72

Мы с Буном должны были танцевать. Я ждала его вопроса о том, в какой части нашего плана он сыграл свою главную роль: с машиной, с записками или с нашим «арестом». Но лицо Буна приняло серьезное выражение.

– У меня довольно эффектный порез над глазом, не находишь? – спросил он, а я закатила глаза.

– Сэди-Грэйс считает, что сломала тебя.

Он счастливо вздохнул.

– Ага!

Я решила дать ему насладиться моментом.

– Не оборачивайся, – сказал Бун, когда наш вальс уже подходил к концу, – но, по-моему, у тебя появился ухажер.

Я оглянулась через плечо, ожидая увидеть еще какого-нибудь бедолагу-Кавалера, которому велели потанцевать со мной, но увидела только одно из огромных окон бального зала, выходящих на бассейн «Нортерн Ридж».

А вот рядом с бассейном стоял Ник.

Сбежать с Бала оказалось непросто даже для такого «криминального авторитета», как я. Но в конце концов мне удалось выбраться на улицу.

– Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть! – сказала я Нику.

– И это все, что ты можешь мне сказать? – изумился он.

Видимо, он пришел за объяснениями.

– Окружной прокурор уже снял с меня все обвинения. Вы с Кэмпбелл…

– …отличная команда? – предположила я.

Он во все глаза смотрел на меня.

– Как вам вообще…

Вспомнив свой опыт в добыче компромата, я перебила его:

– Я воспользуюсь пятой поправкой. Но на будущее знай: в детстве я пересмотрела огромное количество фильмов и сериалов про полицейских.

Мне бы хотелось сказать, что это Ник предложил потанцевать, но это было бы ложью.

Я всегда верила в абсолютную честность. Я верила в то, что все люди предсказуемы. Я верила в то, что лучше не флиртовать с тем, кто флиртует с несовершеннолетней.

Долгое время я верила, что могу быть самодостаточной, независимой