Пропасть - Роберт Харрис

class="p1">Она оглядела свою тесную каморку. У нее не было камина. Как, во имя всего святого, она должна это сжечь? В конце концов Венеция просто разорвала телеграмму на мелкие кусочки и засунула себе в карман, а потом, вернувшись в палату, бросила их в мешок с хирургическими отходами, который потом отправят в печь для сжигания мусора.

Милый, с твоей стороны было так любезно вложить в письмо эту телеграмму, только имей в виду, что посылать сюда что-либо таким способом небезопасно. Это вызывает раздражение, и я уже получила строгий выговор за твоего правительственного курьера. Пожалуйста, не делай так больше. Не хочу, чтобы меня считали какой-то особенной…

В полдень 13 января в зале заседаний состоялся военный совет для обсуждения стратегии на ближайшие месяцы. Он задумывался как общенациональный, а не однопартийный орган. Председательствовал на совете премьер-министр. Слева от него сидел сэр Джон Френч, а справа – бывший премьер-министр от юнионистов Артур Бальфур. Следующим за Френчем, если смотреть по часовой стрелке, был Китченер, и два генерала обращались друг к другу с преувеличенной вежливостью, за ним – старик Джеки Фишер, выделявшийся восточным типом лица, Уинстон, сэр Артур Уилсон (пожилой второй морской лорд, также возвращенный из отставки), лорд Крю, сэр Эдуард Грей и Ллойд Джордж. Протокол вел Хэнки, избавив премьер-министра хотя бы от этой обузы. «Трудно было бы собрать за одним столом более непохожих людей», – подумал он. Френч ратовал за то, чтобы набрать еще полмиллиона новых солдат и начать весной наступление на Западном фронте. Китченер поддерживал его, но с оговорками. Бальфур и Ллойд Джордж возражали. Уинстон хранил молчание.

Сам премьер-министр говорил мало. От Венеции писем не было уже больше суток – ни до завтрака, ни во время перерыва на ланч он ничего так и не дождался. Ее молчание мучило его. Перед началом дневной сессии он отдал Бонги распоряжение приносить любую корреспонденцию сразу же после получения, и в половине третьего личный секретарь вошел в зал с конвертом, подписанным знакомым милым почерком. Премьер-министр тут же вскрыл его.

Милый, мне очень жаль, что ты так остро переживаешь отсутствие писем, но у меня столько работы целый день и каждый день, что мне трудно поспевать за тобой…

Он дочитал письмо до конца, вполуха следя за обсуждением, и сразу принялся писать ответ:

Милая, я только что получил долгожданное письмо от тебя и прекрасно понимаю, почему оно не могло прийти раньше. Надеюсь, я не вызвал еще большего «раздражения», когда сегодня утром отправил тебе еще одно письмо с курьером. Я знал, что вечером ты собиралась уйти, и хотел, чтобы его доставили тебе раньше. Я немного завидую Ассирийцу…

– Премьер-министр?.. – Он поднял глаза, Уинстон пристально смотрел на него. – Вы позволите мне внести на рассмотрение совета вопрос о Дарданеллах?

– Да, конечно.

Он быстро прикрыл письмо телеграммами из Министерства иностранных дел.

За четыре часа обсуждения воздух пропитался табачным дымом, стол был завален документами, за окнами уже потемнело. Хэнки поднялся и обошел зал, задергивая портьеры, пока Уинстон выкладывал свои бумаги и разворачивал карту Черного моря.

– Джентльмены, давайте начнем с того, что признаем правду: война зашла в тупик с крайне малой вероятностью того, что одна сторона добьется победы над другой. Система траншей простирается теперь от побережья Канала до Швейцарии. Либо миллионы людей и дальше будут прогрызать колючую проволоку во Франции с ужасающими потерями людской силы и ресурсов, либо пришло время отыскать более перспективные возможности в далеких землях. До сих пор Королевский военно-морской флот исполнял исключительно сдерживающую роль. Адмиралтейство предлагает наконец-то пустить в ход это мощное оружие для захвата пролива Дарданеллы, чтобы выйти в Черное море, получить возможность объединиться с русской армией и подобраться к Германии через заднюю дверь.

Его слова вызвали всплеск интереса даже у сэра Джона Френча. Некоторые участники военного совета привстали, чтобы лучше рассмотреть карту.

– Командующий нашей эскадрой в Эгейском море адмирал Карден разработал план обстрела береговых фортов, защищающих узкий пролив, ведущий к Черному морю, и наступления на северо-запад Турции. По его подсчетам, для этого потребуется флотилия из двенадцати линкоров, трех тяжелых и трех легких крейсеров, шестнадцати эсминцев, шести подводных лодок и двенадцати минных тральщиков…

Премьер-министр тайком достал свой карманный ежедневник, просмотрел намеченные на неделю встречи и снова вытащил из-под груды бумаг начатое письмо. Прикрывая его рукой от равнодушного взгляда Бальфура, он продолжил писать:

Я телеграфировал тебе, что, если ты, как я предполагаю, будешь завтракать с Синтией на Сассекс-Плейс, я приеду и заберу тебя примерно в 10:30, отвезу обратно в 11:30, а сам отправлюсь на встречу с королем в Букингемском дворце, перенесенную на полдень. Вечером мы могли бы пообедать вместе. (Здесь я, видимо, ошибся: ты говорила, что у тебя выходной во вторник, т. е. на следующей неделе. Я, конечно же, подстрою свое расписание, только назначь время.) В пятницу ты тоже будешь там, и мы потом сможем поехать на настоящую прогулку. С пятницей у меня все в порядке. Что скажешь об этом плане кампании? У нас тут сейчас (16 часов) самый разгар военного совета, кот. начался в 12, прервался в 14, а теперь мы заседаем опять. Сэр Дж. Френч здесь и сидит рядом со мной. Очень интересный разговор, но такой секретный, что я не буду ничего записывать на бумаге, а подробно перескажу тебе завтра, если мы встретимся, а если нет, то во время нашей пятничной прогулки.

Он сложил листок и полностью сосредоточился на выступлении Уинстона. Уже было ясно, что план первого лорда Адмиралтейства произвел огромное впечатление. Обрисованные им перспективы развеяли общую апатию.

– И для этого понадобится перебросить войска с Западного фронта? – спросил Френч.

– Нет, это будет чисто морская операция. Все силы, необходимые для боевых действий на суше, предоставит дивизия морской пехоты.

– И когда это произойдет?

– Мы сможем начать обстрел через месяц.

Никто не нашел что возразить.

– Если все согласны, – заключил премьер-министр, – значит операция по захвату пролива Дарданеллы утверждена единогласно.

После того как все остальные разошлись, Бальфур спросил:

– Вы уверены, что единогласно? Фишер не сказал ни слова.

– Правда? Я не обратил внимания. Не беспокойтесь из-за Фишера. Уинстон говорит, что все с ним уладит.

Глава 25

Венеция не могла поверить, что он, несмотря на ее мольбы, опять отправил письмо с курьером, доставив ей новые неприятности с матроной, и все лишь потому, что хотел, чтобы она получила его