Темный остров - Дэниел Обри

Кристин покачала головой.

– Многое может случиться за один час.

Фрейя рассчитывала на это.

Кристин снова посмотрела на окно своего кабинета. Она кивнула. Затем перегнулась через ручной тормоз и обняла Фрейю, та не сопротивлялась.

Она вышла из машины и развернулась, заглядывая в салон через открытую пассажирскую дверь.

– Я пришлю тебе адрес эсэмэской. Но, Фрейя, пообещай мне, что будешь осторожна.

– Обещаю.

⁂

Блондинка выходит из машины во второй раз, они о чем-то разговаривают через открытую пассажирскую дверь.

Я прихлебываю чуть теплый кофе и наблюдаю за ней в зеркало заднего вида. Репортер не делает попытки присоединиться к ней. Хороший знак. Стало быть, она направляется куда-то в другое место. Я слежу за ними обеими с тех пор, как они прогуливались у моря Пиди, и у меня сложилось впечатление, что они что-то замышляют. Если повезет, я смогу этим воспользоваться.

Пока что репортер работает хорошо – она раздобыла фотографии и сообщит мне имена людей на них. Ей просто нужно сделать это быстро. Радио в моей машине настроено на волну местной станции, и там во всех подробностях освещают смерть Линклейтера. С каждым часом у полиции появляются новые улики. Семнадцать лет назад они что-то не шевелились, но, когда умирает толстый богатый извращенец, все меняется. Некий детектив, женщина по фамилии Макинтош, заявила прессе, что у них появилась многообещающая зацепка, и мне сразу стало понятно, что она имеет в виду. Перед глазами возникает картина: старый грязный ублюдок истекает кровью, я стою в поганой бордовой луже, наблюдаю, как паника искажает его лицо, как жизнь покидает его глаза, а после ухожу, оставляя следы. Не знаю, что они смогут выжать из этого и как скоро зацепка приведет их ко мне, но все равно долблю руль, пока не чувствую, как оменели руки.

Хлопает дверца машины.

Я бросаю взгляд в зеркало заднего вида.

Блондинка пересекает парковку, исчезает внутри здания. Я отставляю кофе в подстаканник, моя рука лежит на ключе зажигания, но бирюзовый «Хендэ» репортера не трогается с места. Проходит еще десять минут, и от этой задержки у меня начинается зуд. Что она там делает? Заметила, что я за ней наблюдаю? Я меняю свой план, когда на ее машине загораются стоп-сигналы и она наконец уезжает.

Завожу двигатель.

На перекрестке репортер сворачивает налево на главную дорогу, направляясь в сторону Финстауна. Я переключаю передачу, когда в боковом зеркале замечаю, как в нескольких метрах позади меня черная «Шкода» без предупреждения вливается в поток машин. Она обгоняет меня и на перекрестке тоже поворачивает налево. Я следую за ней.

Мы устремляемся на запад. Дорога изгибается длинной дугой, прижимаясь к береговой линии залива Ферт. Я могу следовать за репортером на расстоянии нескольких авто и все равно держать ее в поле зрения. Черная «Шкода» двигается в двух машинах позади нее. Уже сгущаются сумерки, и у автомобилей впереди меня горят задние фары. В Финстауне я высматриваю мигающий оранжевый огонек, указывающий, что репортер уходит налево в сторону Берсея, но она продолжает ехать прямо, пока не сворачивает с трассы А965 по указателю на залив Скайлл через Бродгар. «Шкода» следует за ней.[54]

Мы проезжаем мимо каменных гигантов, выстроившихся вдоль дороги. Я пытаюсь угадать, кем может быть этот второй «хвост» и знает ли о нем репортер. Когда пейзаж становится холмистым, впервые с прошлой ночи я чувствую, как накатывает адреналиновая усталость, а энергия иссякает. Меня колбасило от счастья после визита к Грэму Линклейтеру. Мне нужно сохранить этот драйв.

Но что, если все это ловушка?

Что, если меня вычислили?

Жгучая ярость снова вспыхивает во мне, когда я думаю о том, что меня схватят с жалким уловом – всего лишь одним из тех больных ублюдков, плотно застегнутым в мешок для трупов. Мне нужно больше. «Хендэ» включает поворотник, но черная «Шкода» продолжает ехать прямо, и я тоже. Если я последую за репортером, она может меня заметить. Черная «Шкода» уносится прочь, а я проклинаю себя за тупость и паранойю. На этом крошечном клочке земли не так уж много маршрутов. На следующем перекрестке я съезжаю на обочину – после поворота репортер следует по однополосной дороге, которая ведет в тупик на вершине утеса в Йеснаби. Куда бы она ни направлялась, найти ее там не составит труда.

Я уже собираюсь развернуться, когда на пассажирском сиденье загорается экран моего телефона. Репортер присылает еще одно личное сообщение.

Адрес.

44

Фрейя заметила дом Алистера задолго до того, как механический голос в навигаторе телефона сообщил ей о приближении к месту назначения.

Одинокое здание посреди обширной вересковой пустоши, высоко над Северной Атлантикой, выросло из полутьмы. Хотя время приближалось к половине третьего, ночь уже нанесла смертельный удар дню, и свет угасал с угрожающей скоростью. С однополосной дороги Фрейя могла различить шпили и дымовые трубы, цепляющиеся за темнеющее небо, словно пальцы протянутой руки.

Мрачное предчувствие охватило ее, и она изо всех сил старалась сдержать параноидальные мысли. Перед поворотом на Йеснаби-роуд она заметила за собой «хвост» из двух машин и подумала, что ее преследуют, но, когда они продолжили движение прямо, поняла, что ведет себя глупо. Вспомнились слова Кристин:

«Кто знает, на что он способен».

Это не имело значения; Фрейя рассудила, что ненадолго останется с Алистером наедине, потом должна прийти помощь. Она не собиралась снова связываться с Кристин после того, как отправит сообщение о прибытии на место. Да, ей понадобилась бы помощь полиции, но позже. Сначала ей нужно было кое-что провернуть, а для этого требовалось время.

Прежде чем покинуть парковку возле редакции после ухода Кристин, Фрейя позвонила мистеру Хендерсону в Керкуоллскую гимназию. Это была первая часть плана, которой она решила не делиться с Кристин.

– Довольно коварные у вас методы работы, – сказал мистер Хендерсон, когда Фрейя раскрыла ему, кто она такая. Администратору она представилась обеспокоенным родителем, который звонит по поводу ученика.

– Прошу прощения, я не думала, что меня соединят с вами, если узнают истинную причину звонка, а дело не терпит отлагательства.

Она спросила, помнит ли он ученика по имени Скотт Коннелли, друга Лиама.

На другом конце провода воцарилось молчание. Фрейя терялась в догадках. Он отреагировал так же, как Пол? Или ломал голову, напрягая память? Ее бесила невозможность увидеть, что там происходит.

– Мистер Хендерсон?

– Я пытаюсь вспомнить это имя, – ответил он. – Что-то не припомню, чтобы Лиам дружил с