Утерянный жемчуг - Крис Велрайт

жив ее старший брат, в отличии от других детей, которые, увы, не дожили и до шести лет. Мать любила сына, отдавая ему всю тепло и заботу, а отец был горд, потому что сыновья — это всегда хорошо. И хотя дочери — сплошные траты и головная боль, отец Мэйлинь отчего-то сильно к ней привязался. Может, потому что, часто болея, девочка была вынуждена сидеть с ним в лодке, пока мать уходила на рынок, а вдвоем, посреди огромного моря, близкими становятся даже враги. Вскорости оказалось, что Мэйлинь справлялась с добычей рыбы, губок, моллюсков и крабов ничем не хуже мальчишек. А после того, как их брат навлек на семью беду, что погнала их прочь в чужую провинцию, отец и вовсе уверился, что сами боги послали ему такую славную дочь. Только вот мать так не считала. Она верила, что была проклята этими богами, раз рожая сына за сыном, она тут же их теряла и выжила только дочка, появившаяся на старости лет. Мать часто ворчала, что во всем виновата свекровь, ведь та пожалела денег на их с отцом свадьбу, и они не принесли богам должных даров.

При таком отношении Мэйлинь не могла поделиться с матерью переживаниями и попросить у нее совета, как быть с капитаном. А помощь старшего ей была необходима, так как она жутко боялась линши и еще больше — этого господина Лиджу. Его красивое лицо со злобными глазами и насмешливой улыбкой до сих пор вызывало мурашки по спине. Ей казалось, что если она начнет помогать ему в расследовании, то такой, как он, непременно потом с ней расправится, чтобы она не удумала, будто он ей должен. Не обязательно убивать, достаточно выдворить из города, и тогда она и ее семья точно погибнут от голода или холода.

После ужина Мэйлинь присела рядом с отцом и стала помогать ему, убирая стружки и поднося лучину так, чтобы свет попадал на изгибы будущей игрушки, которые ловко вырезали ножом родные и загрубевшие руки. Она вспомнила, как эти покореженные старостью и тяжелым трудом насаживали на крючкок червей и плели крепкие сети.

— Чего вздыхаешь, как бабка на поминках? — Не отрываясь от работы, спросил отец. Он хорошо знал дочь и читал ее, как погоду на море.

— Что бы ты сделал, отец, если бы перед тобой встал выбор: потерять лодку в шторме, получать наказание за кражу риса или сидеть в доме, видя, как голод убивает твоих детей?

— Взрослые вопросы задаешь, — усмехнулся старик. — Не знаю, что с тобой приключилось, но если занесенный меч ближе к шее, чем возможное наказание за будущий проступок, то сначала надо избавиться от меча.

— Во что опять вляпалась эта глупая девчонка? — влезла в разговор мать. — Только попробуй что-нибудь вытворить, и я быстро выдам тебя замуж за того пьяницу из дома напротив. Он уж выбьет из тебя всю дурь!

— Я ничего не натворила, мама, — тихо ответила Мэйлинь и подумала:

«В отличии от старшего брата, который вынудил нас вести такую жизнь, но ты его почему-то никогда не ругаешь».

— Будь тише утренней волны и незаметней дневной тени, — добавила мать. — Я не хочу разгребать твои проблемы. Ты — часть семьи и, к тому же, женщина, твое дело не доставлять забот, пока не выйдешь замуж и не покинешь нашу семью.

Мэйлинь сжала кулаки, но промолчала.

— Отстать от нее, старая, — прикрикнул отец. — Она приносит домой деньги и, если пришла за советом, значит, думает о последствиях своих поступков. Хоть одного разумного ребенка нам подарили боги, а ты и этого сжить со свету норовишь.

Не желая становится причиной раздора, Мэйлинь тут же сменила тему, рассказав, как сегодня подглядывала за стряпухой на работе, пока очищала овощи. Все в семье знали, что Мэйлинь очень хотелось стать поваром, но, к сожалению, у нее не было образования и никто бы не захотел брать в подмастерья сэянскую девушку, которая не отличит молотый перец от пепла. Но ее мечта не угасала, и она делилась с отцом рассказами, как иногда подглядывала за тем, что готовят на кухне в гостинице. Этот разговор и совет отца успокоили волнения, и Мэйлинь ложилась спать, полная уверенности в том, что ей стоит хоть что-то вызнать для капитана, и она сможет смешать правду с ложью, притворившись, что большего выведать не удается. Тогда господин Лиджу поймет ее бесполезность и оставит в покое.

Глава пятая

Заполучив небольшой перерыв в середине дня, Мэйлинь направилась в сторожку охраны гостиницы. Она не очень хорошо знала Жуяна и в глубине души опасалась, что он неверно истолкует ее излишнее любопытство к умершему постояльцу. Если и в самом деле кто-то из работников замешан в убийстве, то он легко мог бы оказаться среди стражников. Они в курсе всех укромных уголков, проходов, брешей в стенах и способов проникнуть на этажи незамеченным. Ведь как без этого охранять заведение? И что будет, если убийца узнает, что она интересовалась погибшим гостем? Не навлечет ли она еще большей беды на себя и свою семью?

Мэйлинь мысленно выругалась в сердцах на господина Лиджу. Этот человек втянул ее в опасное дело, и теперь она была между молотом и наковальней — линши и преступником, и оба они не оставляют в живых тех, кто встает на их пути. И за что ей все это выпало? Мэйлинь резко остановилась и вспомнила, как неделю назад покупала благовония, чтобы установить их рядом со статуэткой бога, но поскупилась и взяла со скидкой, так как палочки были сломанными. Может из-за этого бог наслал на нее такие проблемы?

«Сегодня же исправлю это и куплю ему самую лучшую палочку благовоний и соберу самую красивую чешую со свежей рыбы».

Синторцы поклонялись Богу Земли, считая его верховным. В Верхнем Городе стоял огромный красивый храм, но бедняков туда не пускали, для них в каждом районе построили маленькие святилища. Статуэтки бога там были глиняными, в то время, как в храме возвышались мраморные статуи.

Но сэянцы преклоняли колени перед Богом Моря, который тут был не популярен, и к тому же в представлении синторцев выглядел совсем иначе. Даже его поступки в местных сказаниях несли иной смысл, чем на ее родине. Поэтому родители Мэйлинь сделали маленькое святилище для бога на крохотном заднем дворе дома. Мэйлинь следовала строгому наказу с детских лет: раз