Круассаны… и парочка убийств - Энн Клэр

– Сэйди, – сочувственно говорит Конни. – Не переживай. Время смоет все невзгоды.

– Как и термальная вода, – говорит Филли. – Хорошо, чтобы мы тут остались еще на ночь. Эти воды – просто бальзам на душу.

Рада, что они довольны. Если это мой последний тур, то обязательно надо выжать из этих дней все, по-настоящему ими насладиться. Отталкиваюсь от дна – специально, чтобы напомнить себе, что я еще не утонула.

– Вы достаточно быстро поняли, что Найджел – критик, – говорю я. – Как вам это удалось?

– Да легко, – отвечает Филли. – Он же все время чирикал в своем блокноте – записывал слово «помойка» огромными буквами, прямо у нас на виду. Трудно такое не заметить, когда, по несчастью, сидишь рядом.

Теперь я жалею, что не сидела рядом. Я-то хотела держать дистанцию.

Конни рассказывает о других «подсказках»:

– «Профессор помоев», «инквизитор», «потрясно» – он использует эти слова в своем блоге.

– Так вы фанаты «Перелиса»? – спрашиваю я.

Они громко фыркают, даже заставляя Манфреда обернуться.

– Фанаты его гадких комментариев? Нет уж, совсем наоборот, – фыркает Филли. – Мы антифанаты. Мы специально поедем в место, которое он назвал помойкой, чтобы оставить свой собственный потрясный отзыв.

– Это мило с вашей стороны, – говорю я. Мило, но как будто перебор.

– Это простая вежливость, – говорит Конни. – Твой Жорди – тоже как будто милый парень, в целом. Мы не поощряем его поступок, но сочувствуем ему. Такой, как Найджел, легко кого хочешь доведет.

– Жорди и правда хороший, – говорю я. – Он не стал бы причинять вред Найджелу.

– Да? – удивляется Конни. – Так ты не видела, как он схватил Найджела за грудки?

– Что? Когда это было? – От шока я забываю, что мне нужно держаться на воде, и на секунду полностью под нее погружаюсь, но тут же выныриваю.

– На празднике в честь помолвки, – говорит Филли. – Найджел все лез к Жорди, спрашивал о его криминальном прошлом. Если бы мисс Надя не вмешалась, кто знает, до чего бы это дошло…

– Ну, мы знаем, разве нет? – говорит Конни. – Жорди мог бы взорваться и убить его прямо на месте. Не переживай, Сэйди. Мы все это рассказали тому милому детективу. Сказали: «Найджел Фокс сам во всем виноват».

С этими словами они уплывают, обдавая меня брызгами.

Прижимаюсь к стенке бассейна. Судя по часам, которые проглядываются сквозь пар, до ужина у нас еще два часа и тринадцать минут. В других обстоятельствах я бы вздремнула.

Но сейчас – никакого сна. Нужно изучить мою теорию, и я очень боюсь, что она окажется правдой.

Журнал велосипедиста. День 6

Джем, привет. Ты знаешь, что я хотела посвятить этот день тебе. Я зажгла свечу в твою честь. Да, знаю, ты никогда не любила свечи в подарок, но то была свеча в древнем аббатстве. Ее огонек плясал, хотя остальные свечи вокруг горели ровно.

Я и прокатилась в твою честь. Но прогулка прошла совсем не по плану. Я обнаружила человека, насмерть сбитого машиной. Почему именно сегодня!

Это был Найджел. Прежде чем я его обнаружила, я думала о нем самое худшее. Обманщик. Тиран. Возможный вандал, убийца и/или вор. И эти дурацкие усы!

Убийца – это мой фургон. Мой милый фургончик! Помнишь, как моя мама думала, что после того, как ее машина переехала бурундука, в ней проснется жажда крови? Я не могу рассказать ей о фургоне.

Лоран ждет результаты анализов из лаборатории, но мы оба знаем правду. Все и без анализов очевидно. Красная краска, царапины на бампере, ужасная вмятина.

В прошлом году я обыскала весь Элм-Парк, надеясь увидеть именно такие доказательства. И весь Чикаго. Автостраду, проезды – все! Я была убеждена, что раскрою это преступление. Я так это и видела: как я, героиня, еду на велосипеде, замечаю твою пальмово-зеленую краску на каком-то бампере. Я хотела добиться правосудия, несмотря на то что тебе уже не поможешь.

Как ты думаешь, полицейские чувствуют прилив адреналина, когда кого-то арестовывают? Наверное, чувствуют, но здесь мне кажется, что они поймали не того. Бедный Жорди – они подозревали его с самого начала. Фургон просто стал последней каплей. Или, как говорят французы, последней каплей, после которой ваза переполнилась.

Из моей вазы льется целый водопад!

Лоран перечислил все, что указывает на Жорди:

1. У Жорди есть судимость.

2. Прежние преступления Жорди были хакерскими «розыгрышами».

3. Жорди не нравился Дом, потому что тот оскорбил Надю. «Это всегда любовь», – сказал Лоран, имея в виду самый частый мотив.

4. Лоран считает, что Найджел – который любил утверждать, что видит все и всегда, на самом деле что-то увидел. Жорди должен был заставить его молчать. Надю он использовал в качестве алиби.

5. На ключах фургона отпечатки Жорди. «Ну конечно, – сказала я. – Он же мой водитель!» На что Лоран ответил, что там только отпечатки Жорди.

Что ж, я тоже умею составлять списки. Я могла бы отправить Лорану целую таблицу, но решила ограничиться просто списком пунктов.

1. Жорди признался, что выходил из отеля. Он никого не использовал как алиби. «Он пытается сбить нас с толку, – не соглашался Лоран. – Обратная логика». Я сказала, что в этом нет никакой логики. «В этом и смысл», – ответил он. Мы могли бы спорить на эту тему еще несколько дней.

2. Жорди потерял ключи от фургона. Или кто-то их украл. У вора было бы очень много возможностей. Жорди сказал, что сам клал их в карман куртки. Куртки, которая висела на спинке его стула всю ночь, когда он танцевал. Лоран: любимое оправдание ленивого преступника. Я это потерял / это кто-то украл.

3. Сбросить Дома с обрыва – не забавный розыгрыш. «Почему было бы вместо этого не отправить его на гору или в Испанию?» – спросила я. Лоран признал, что построить маршрут до Испании было бы хорошим розыгрышем.

4. Мой главный аргумент: Жорди – хороший парень, который предан «ПеДАлям», Наде, Би, Бернарду и регби; он не стал бы рисковать ни одним из этих пунктов, чтобы кого-то убить. И я надеюсь, что достаточно ему нравлюсь, чтобы он не рисковал моим бизнесом. Лоран сказал, что хорошие люди тоже совершают преступления.

Мне не удалось его убедить.

Знаешь, что хуже всего? Мне даже не хочется здесь это писать, потому что я сегодня делю номер с Надей и не хочу, чтобы она почувствовала мое предательство. Так что это только между нами… Но Лоран говорил